Читать книгу "Черчилль - Эндрю Малхолланд"

Знаменитый сигнал «Уинстон вернулся!», якобы переданный всем кораблям Королевского ВМФ, возможно, не более чем миф, однако миф, отражающий всеобщее настроение. Черчиллю снова доверили руководство адмиралтейством, по всей видимости, в попытке его задобрить. Чемберлен, Галифакс и другие члены кабинета по-прежнему смотрели на него косо и не доверяли его мнению. Учитывая их собственную недальновидность в Мюнхене, такое отношение кажется, мягко говоря, несправедливым. Но он вернулся, и, как и в 1914 г., ему было поручено руководить военно-морским флотом Британии.

Как и в Первую мировую войну, английским кораблям сопутствовал переменный успех. Черчилля не стали обвинять в потере линкора «Ройял Оук», потопленного немецкой подводной лодкой в гавани Скапа-Флоу. Зато дерзкое освобождение пленных с борта немецкого танкера «Альтмарк» в территориальных водах Норвегии, проведенное по его инициативе, снискало ему восхищение англичан.

3 сентября Черчилль произнес в парламенте следующие слова: «Это не вопрос сражения за Данциг или за Польшу. Мы сражаемся за спасение целого мира от чумы нацистской тирании, сражаемся, чтобы защитить все самое святое, что есть у людей». Его яркая патриотическая речь резко контрастировала с бесцветными высказываниями Чемберлена, что наверняка отметили для себя члены парламента. На глазах у нации рождался новый лидер.

Тем не менее высокий пост премьер-министра Черчилль занял почти случайно, благодаря так называемым дебатам по Норвегии, состоявшимся 7–8 мая 1940 г. За месяц до этого вместе с Францией и Польшей Англия отправила в Норвегию войска. Когда совместный десант этих стран достиг берегов Норвегии, почти все главные норвежские порты уже были в руках у немцев.

К моменту этой провальной операции Черчилль возглавлял Военный координационный комитет. Как председатель комитета и военно-морской министр он допустил немало ошибок. Однако вина за унизительную неудачу английских войск в Норвегии легла на Чемберлена.

Дебаты в палате общин вылились в резкую критику действий Невилла Чемберлена. Число его сторонников уменьшилось с 213 до 81 – несомненный показатель утраты доверия. Чемберлен был вынужден уйти. Перед тем как сложить с себя полномочия премьер-министра, ему предстояло назвать королю кандидатуру преемника. Прибыв 10 мая 1940 г. в Букингемский дворец, Чемберлен порекомендовал королю Черчилля.

Политическая реальность тех дней почти не оставляла выбора. Хотя у Черчилля по-прежнему имелось немало критиков, особенно среди однопартийцев, вряд ли кто-нибудь кроме него мог рассчитывать на поддержку со стороны оппозиции. А обойтись без нее было никак нельзя. Перед лицом испытаний страна нуждалась в правительстве национального единства. Перемещение Черчилля на Даунинг-стрит было в большей степени связано с его популярностью в глазах англичан и среди лейбористов, чем в рядах Консервативной партии. Для него же это была рука судьбы. Черчилль верил: настал тот момент, ради которого он появился на свет.

Правительство военного времени

Черчилль сформировал коалиционное правительство. Так, например, его заместителем стал лидер Лейбористской партии Клемент Эттли. В кабинет вошел также лидер Либеральной партии. Укрепившись в роли премьера, Черчилль ввел в кабинет и других людей со стороны. В числе их был лорд Бивербрук, издававший газету Daily Mail. Его назначили министром авиационной промышленности. Эрнест Бевин, выдающийся профсоюзный деятель, получил пост министра труда.

Когда же Чемберлен удалился от дел по причине пошатнувшегося здоровья (он умер в том же году), Черчилль взял на себя руководство Консервативной партией. Теперь заднескамеечники были в его руках. Лорд Галифакс, бывший министр иностранных дел, был направлен послом в США, что позволило назначить на пост главы внешнеполитического ведомства опытного союзника Черчилля Энтони Идена.

У Черчилля также имелась небольшая закулисная группа, на которую он опирался. Парламентским секретарем стал Брендан Брэкен. Самый преданный Черчиллю товарищ по Консервативной партии, он прикрывал спину Уинстона в парламенте. Профессор Линдеманн, который уже создал в адмиралтействе команду статистиков (или, как говорят сегодня, «мозговой центр»), перевел ее на Даунинг-стрит. Ему предстояло сыграть важную роль в событиях последующих месяцев.

Министерства были реорганизованы и переведены в режим повышенной активности. Сам Черчилль занял пост министра обороны. Административные реформы, которые он осуществил в правительстве, были не менее важны, чем его собственная роль и внешняя дипломатия. Черчилль преобразовал государственную машину таким манером, чтобы взять под свой личный контроль ее военные и внешнеполитические рычаги. К худу или к добру, но руководство военными действиями оказалось всецело в его руках. При этом такой же неограниченный контроль над внутренними делами Англии был доверен Клементу Эттли.

Сражаясь в одиночку

Ситуация, в которой оказалась Британия, не внушала оптимизма. В тот самый день, когда Черчилль занял свой пост, немецкие войска вторглись в Бельгию и Голландию. На очереди была Франция. Черчилль неоднократно ездил в Париж и поддерживал ежедневные контакты с генералом Гортом, командующим английскими войсками во Франции. Вопреки советам многочисленных консультантов Черчилль в отчаянной попытке спасти Францию отправил туда последние резервы Королевских ВВС. Увы, французская армия уже была сломлена.

Англия сумела эвакуировать из Дюнкерка большую часть войск, бросив, однако, почти все военное снаряжение и боевую технику. Над страной нависла серьезная угроза в лице победоносной нацистской военной машины, чьи военно-воздушные базы теперь располагались на другом берегу Ла-Манша. Между тем Муссолини предложил себя в качестве миротворца – Чемберлен, все еще член правительства, и другие дрогнули. Черчилль проявил стальную выдержку и приказал военно-морскому флоту уничтожить французский флот в Мерс-эль-Кебире. Для него это была уже тотальная война. Он не мог позволить Гитлеру захватить французские боевые корабли. 10 июня Муссолини, как верный союзник фюрера, объявил Англии войну.

Гитлер обратил внимание на британские военно-воздушные силы и, прежде чем произвести высадку сухопутных войск, решил нейтрализовать британскую авиацию при помощи люфтваффе. Ошибочная тактика немцев, сильная система противовоздушной обороны и мужество горстки храбрых английских летчиков расстроили его планы. Возможно, на деле ситуация была гораздо лучше, чем могло показаться, однако для Черчилля, олицетворявшего решимость Британии стоять до конца, это был звездный час. Этот факт не подлежит сомнению.

Ему удалось точно уловить настроения страны. Его пылкие речи поднимали боевой дух соотечественников, убеждая их в том, что они выдержат все невзгоды, все испытания. В своей первой речи в качестве премьер-министра, произнесенной 13 мая, Черчилль не обещал Англии ничего, кроме «крови, тяжкого труда, пота и слез». 20 августа, в самый разгар Битвы за Британию, Черчилль сказал важные слова о королевских ВВС: «Еще ни в одной войне столь многие не были обязаны лишь горстке людей». Эти слова могли быть хладнокровно написаны заранее, но они стали украшением блестящей речи премьера.