Читать книгу "О бедном вампире замолвите слово - Ирина Боброва"

— Глинни, ты взрослая девушка. — Кирп улыбнулся, поймав себя на том, что говорит, как отец, — тот же тон, те же слова, осталось только недовольно сморщиться. — А ну, освободи тропинку. Пошло, пошло… Кому сказал?!

Дерево, зашипев, нехотя уступило дорогу. За ним увязалась парочка внутрий, торопясь полакомиться нежными верхними ветками, пока ствол не принял вертикальное положение.

Вообще-то деревья большую часть века сохраняли стабильность, однако наступало время миграции, и тогда следовало быть предельно осторожным. Когда у деревьев начинался брачный период, они становились агрессивными и могли запросто придавить неосторожного прохожего. Поэтому в городах всю растительность обычно привязывали друг к другу прочными металлическими веревками, часто заизолированными. Чтобы глупые летучие мыши, садясь на металл, не вспыхивали и не погибали бы целыми стаями. Их недавно занесли в Черную книгу и приняли такой вот указ, запрещающий оставлять металлические поверхности открытыми во избежание гибели редких животных.

В лесу летучие мыши чувствовали себя привольно, они верещали, срываясь с деревьев. Вампир улыбнулся, наблюдая за полетом небольшой стайки. В детстве они с братьями могли часами лежать в зарослях дурной крапивы, наблюдая за полетом грызунов в небе. Красные летучие мыши в темных бордовых лучах солнца были так красивы, что захватывало дух. Кирп вспомнил, как замирал, глядя на них. В такие мгновения вампир думал о том, что жизнь устроена несправедливо, раз многие жители Земли обделены крыльями. О чем думали его братья, Кирпачек не знал.

— Смотри, какие грибочки! — восторженно взвизгнула Глинни, метнувшись с тропинки.

Кирпачек последовал за ней. Сестра опустилась на колени и любовалась грибной семейкой. Старший брат улыбнулся — столько восторга на ее юном личике! Большие темно-бордовые глаза сверкали, узкая полосочка зрачка немного расширилась. Кто бы мог подумать, что из «красненькой летучей мышки», какой она была в детстве, вырастет такая красавица?

— Там еще есть, вон на той полянке… — Глинни махнула рукой в сторону сосен, раскинувших темные лапы неподалеку. — Я позавчера заприметила, но не стала срезать, хотела показать тебе!

— Вот плутовка! А ведешь себя так, будто только что нашла! — Кирпачек, дернув сестренку за длинную косу, направился к ельнику. Глинни, показав вслед брату язык, аккуратно срезала зрелые, тугие грибы и осторожно опустила их на дно большой плетеной корзины.

Кирп прошел к группе старых деревьев с неохватными стволами, на которые указала сестра. Грибы он увидел сразу же. Семейка бешенки притаилась у корней тысячелетнего дерева. Вампир присел, срезал сразу всю гроздь, бросил добычу в корзину и резко разогнулся. В глазах поплыло, окружающий мир размылся, подернулся туманной дымкой, потом вдруг по нему понеслись сверкающие искры.

— Переучился, — пробормотал Кирпачек, на миг зажмурившись. — Надо как следует отдохнуть.

Он потряс головой и, покачнувшись, оперся ладонью о шершавый, поросший слабо фосфоресцирующим мхом ствол дерева. Потом потерся щекой о теплую кору и закрыл глаза. Ему вдруг показалось, что воздух превратился в зловонную смесь. Запахи чеснока и прокисшей воды, пропущенной через крест, вызвали приступ тошноты. Когда молодой вампир вытер платком вспотевший лоб и, продышавшись, разогнал темноту, оказалось, что он смотрит в упор в мерзкие, со страшными круглыми зрачками, блеклые глаза человека.

Человек был точно таким, как в том фильме, — ужасным и злобным, но краем сознания вампир отметил выражение растерянности на страшной морде и непонимание в светлых, незнакомого цвета глазах мифического существа.

Человек отшатнулся, нарисовал лапой в воздухе крест и пропал.

Глава 2

Там

— Привидится же… — пробормотал человек, вытирая вспотевший лоб и тупо разглядывая ствол сосны, из-за которого на мгновение выглянул монстр, достойный роли в фильме «Дракула отдыхает», причем без грима и в главной роли.

Звали человека Мамонт Дальский, и он наверняка растерялся бы куда сильнее, будь в тот момент трезвым. Но он едва стоял на ногах, а потому мутным взглядом тупо посмотрел на сосну, потом обошел ее и, никого не найдя, продолжил путь.

Шел Мамонт Дальский к людям, туда, где была цивилизация, которая давала все. А все, что сейчас нужно было Дальскому, — это полуторалитровая пластиковая бутылка с минеральной водой — холодной, бьющей гейзером из узкого горлышка, пузырящейся и бурлящей.

В лесу он бродил давно, но как именно давно, сколько ни пытался, вспомнить не мог…

Все началось с шутки. Дальский пошутил, а селянин Курицын не понял тонкого юмора городского гостя и рассердился.

— Дайте мне Мамонта, я ж его голыми руками задушу!!! — ревел Курицын, огромный рыжий детина лет сорока. — Вылезай, сука, убивать буду!!!

Соседи, сбежавшиеся на скандал, словно в театр, не сомневались, что именно так Васька Курицын и сделает. Глаза его налились кровью, лохматые брови грозно сошлись к переносице, а лицо, и без того румяное, побагровело от гнева. Полы расстегнутой фуфайки развевались, карманы комбинезона, украшенного черными пятнами мазута, оттопырились, из одного торчал разводной ключ.

— Я за своего быка вот этими самыми мозолистыми руками любого мамонта задушу!!! — Он потрясал огромными, словно ковши экскаватора, ладонями, и соседи верили: действительно, сейчас Васька задушит не только любого мамонта, но еще и парочку саблезубых тигров прицепом.

Василий, словно ледокол, двигался по деревенской улице, рассекая толпу односельчан, обрадованных бесплатным развлечением. Тракторист Курицын шел убивать Мамонта. Мамонт Дальский по причине природной конституции и многодневного запоя щупл и слабосилен, а механизатор Курицын как раз-таки огромен, силен, вспыльчив и в кои-то веки трезв — из-за этого к его угрозам стоило отнестись очень серьезно. Выпив, Васька-тракторист становился добрым, необидчивым и любил потрепаться просто так, за жизнь. Сейчас же он был в такой ярости, что завалил бы голыми руками, пожалуй, и настоящего мамонта, не будь эти слонообразные ископаемыми. К сожалению, тот Мамонт, что явился причиной Васькиного гнева, — всего лишь хилый заезжий интеллигент, и деревенские жители не дали бы сейчас за его жизнь ломаного гроша. Он был тонок в кости, сильно сутулился, что визуально убавляло сантиметров двадцать роста. Узкое лицо, лукавые глаза, высокий лоб и очки на тонком остром носу — типичная внешность ученого. Он так походил на профессора, что Мараковна, одна из старейших жительниц Задерихи, увидев Дальского, первый раз в жизни перекрестилась и спросила у соседки:

— Елочки зелененькие, эта ж сколько ж у него высших образований-та?

— Скока он учился, так стока не живут, если чо, — посмеиваясь, ответила соседка.

Профессором гость не был и к науке не имел никакого отношения. Высшее образование в области экономики Мамонт, конечно, получил, но по специальности не работал. Он вел бурную общественную жизнь, являясь президентом нескольких общественных организаций.