Читать книгу "Великолепный джентльмен - Алисса Джонсон"

– Вы бывали здесь раньше?

– Бывала. Изредка мадам требует, чтобы я здесь все протирала и переставляла. Под бдительным присмотром, прошу заметить. – Она подняла юбки и перешагнула через стопку книг. – Но когда я была здесь последний раз, вещей было гораздо меньше.

Анна боязливо оглянулась на дверь.

– Нам не следует этого делать.

Миссис Кулпеппер невозмутимо открыла небольшой деревянный ящик и начала доставать оттуда стопки писем и документов.

– Проникать без разрешения в кабинет твоей матушки? Боюсь, что уже слишком поздно. В крайнем случае я переложу вину за эту эскападу на тебя. Скажу, что ты меня сюда силком притащила.

– Мне говорили, что я могу быть бессердечной.

Миссис Кулпеппер бросила на нее суровый взгляд.

– Даже в шутку не следует повторять подобные гадости. Это придает словам вес, которого они не заслуживают. А теперь иди сюда и помоги мне, дорогая.

Насмешливое отношение к сантиментам матушки помогало Анне уменьшать их язвительность, но опыт подсказывал ей, что в этом споре она вряд ли одержит победу.

Пожав плечами, она с трудом пробралась через комнату и, взяв из рук миссис Кулпеппер стопку бумаг, начала быстро их просматривать. Она обнаружила рецепты, письма от ее давно почившей тетушки, приглашения на балы и званые ужины и то, что походило на страницы, выдранные по меньшей мере из двух гроссбухов десятилетней давности. То же самое она нашла и в других кипах.

– На это могут уйти дни, – пробормотала Анна после, как ей казалось, нескольких часов поиска.

– Возможно, это то, что нам нужно, – заявила миссис Кулпеппер, и, подняв глаза, Анна увидела, как та открывает большую, но никак не маркированную книгу. – Это дневник. Это… О боже. – Брови миссис Кулпеппер приподнялись, когда она начала переворачивать одну страницу за другой. – Это самый подробный дневник. Она называет имена своих любовников, содержание контрактов, высказывает свое мнение об их… э… привлекательных чертах и… и… – Миссис Кулпеппер наклонила голову и состроила гримасу. – Боже мой, ты знала, что твоя мать умеет рисовать?

– Нет. – Анна попыталась заглянуть в книгу, но миссис Кулпеппер прижала страницы к груди. – Полагаю, ценность этой книги заключается в возможности шантажа.

Миссис Кулпеппер отрицательно покачала головой и осторожно перевернула еще одну страницу.

– Любой мужчина, не желающий себя скомпрометировать, будет держаться подальше от твоей матери. Думаю, что те, кто здесь изображен, будут готовы выложить кругленькую сумму за уничтожение этих рисунков. В частности, мистер Хейз. – Она бросила беглый взгляд на рисунок и сочувственно протянула: – Бедненький.

Анна была представлена Хейзу два года назад. Она припомнила худого как щепка мужчину с тусклыми желтоватого оттенка глазами.

– Можно взглянуть?

Миссис Кулпеппер отдернула дневник и снова прижала открытую страницу к груди.

– Разумеется, нет.

– Я вас прошу, – протянула Анна, опустив руку. – Я хоть и незаконнорожденная, но уже взрослая дочь той самой миссис Рейберн. Кто узнает, да и кого будет волновать, если я увижу еще один непристойный рисунок?

– Меня, а также твою матушку.

– Вы это серьезно?

Уже в возрасте десяти лет Анна получила полное представление о том, что именно происходит между мужчиной и женщиной за закрытыми дверями. Урок был дан по указанию ее матушки и включал самые разнообразные наглядные средства. По мнению миссис Рейберн, сексуальная непросвещенность являлась лишь эвфемизмом невежества, а невежество открывало дверь любопытству и влекло за собой многочисленные неприятные последствия. Анна редко сходилась во мнениях с матушкой, но по этому вопросу они достигли полного единодушия.

Анна вновь потянулась за дневником.

– Я десятки раз…

– Тут есть несколько автопортретов.

– О! – Она поморщилась и отдернула руку. – Какая гадость.

Миссис Кулпеппер презрительно фыркнула:

– Это точно.

Наморщив носик, Анна махнула рукой в сторону компрометирующей книги.

– Посмотрите более ранние записи.

Миссис Кулпеппер пролистала страницы дневника.

– Самые ранние, похоже, сделаны уже после твоего рождения. – Наконец ее взгляд привлекла одна страница. – Подожди-ка… Вот она. Боже мой, так оно и есть. Только послушай… «Приближается день рождения Анны. Я послала весточку Эспли, но, кажется, из этого ничего не выйдет. От папаши ни визита, ни ответа».

В последовавшем молчании миссис Кулпеппер поймала взгляд Анны.

– Что ж, – произнесла она после паузы, – похоже, ты действительно дочь покойного лорда Эспли.

– Похоже, что так, – согласилась Анна. Она испытывала странную отстраненность, словно узнала о родственных связях постороннего человека. – Там есть что-нибудь еще?

Миссис Кулпеппер внимательно изучала страницу.

– Давай посмотрим… ни слова о письме или о визите Эспли, – пробормотала она и, несколько возвысив голос, снова принялась читать: – «Хотя, возможно, это и к лучшему, поскольку ребенок растет необычайно…» – Миссис Кулпеппер оторвала глаза от страницы и смущенно откашлялась. – Не стоит это читать. Мы нашли все, что искали.

Анна в раздражении вскочила и выхватила книгу, прежде чем миссис Кулпеппер успела ее закрыть.

«…Ребенок растет необычайно упитанным и, позволю заметить, с каждым днем становится все глупее. Случись маркизу нанести визит сейчас, он наверняка бы опять ретировался, причем с максимальной поспешностью».

– Ты была необыкновенно умным ребенком, Анна, – преданно произнесла миссис Кулпеппер.

– И, очевидно, упитанным. Я этого не помню.

Поджав губы, миссис Кулпеппер отмахнулась от этой ремарки.

– Когда я впервые появилась в Андовер-Хаусе, ты была совсем маленькой и неуклюжей, но красавицей.

– Мне очень повезло, – сказала Анна, закрывая дневник, – что у меня была ты. – Глубоко вздохнув, она растерянно огляделась по сторонам, совершенно не представляя, что делать дальше.

– Как ты считаешь, маркиз поверил, что я его ребенок?

– По моему разумению, поверил или нет – не имеет значения. Покойный лорд Эспли не был слишком озабочен своими родительскими обязанностями. Помню, твоя матушка вспоминала о нем пару раз.

– Не добрым словом, полагаю.

Ее мать обо всех говорила плохо, при условии, что человек, о котором шла речь, не мог этого услышать.

– Она упоминала о нем как о ненадежном, недостойном доверия невеже или что-то в этом роде. Я поняла, что он не смог выполнить обязательства, оговоренные в контракте.

Анна кивнула, вспомнив слова, ранее сказанные ее матерью: «Толку-то от этого контракта». В этом и заключалась беда тех, кто зависел от знати, отдельные представители которой, обладая богатством и властью, позволяли себе поступать так, как им вздумается.