Читать книгу "Город страха - Сергей Зверев"

Ответ будет прост и лаконичен, он сведется к заявлениям, что никого не знаю, ничего не слышала. И настойчивому предложению забрать свою блохастую собаку и съезжать с постоя. Иди ищи себе другое жилье! Антону съезжать не хотелось. Этот дом его устраивал во всех отношениях: и тихая часть поселка, и явное уважение соседей к Марии Ивановне, и ее характер. По всему было видно, что хозяйка не сплетница и не болтушка. Вполне степенная женщина. И значит, надо оставлять себе этот относительно надежный тыл, а розыском заниматься в другом месте.

– А медом у вас тут никто не занимается? – уже отправляясь спать, поинтересовался Антон. – Говорили мне, что травы у вас тут подходящие, и мед должен иметь лечебные свойства.

– Почему не занимаются, – пожала Мария Ивановна плечами. – Олег Ковригин с Мариной постоянно возят по поселку мед. Многие покупают. У него тут пасека недалеко, вон на яру над рекой.

Антон кивнул и ушел в свою комнату. Значит, Олег Ковригин? Запомним. А меда вам теперь, граждане дорогие, долго не видать от него. Хорошо, если он просто поменяет место жительства. А если его не просто выгнали с насиженного места, если его разорили и вынудили все бросить? Ладно, чуть позже мы с этим Ковригиным поговорим еще. Пусть поостынет немного. Хотя возможно ли после такого «остыть»?..

Денис Сергунов был доволен. Сегодня он вернулся из Екатеринбурга со всеми надлежащими бумагами и разрешениями. Ему, мастеру спорта, заслуженному альпинисту разрешили открыть в Харитонове спортивную школу. Теперь он имеет право не просто проводить учебные занятия, он может присваивать первичные квалификационные категории, он может проводить состязательные мероприятия. Он многое теперь может. Даже открыть счет, куда будут поступать деньги из профильного министерства. И с этого счета он будет платить зарплату работникам спортшколы. Маленькую зарплату, но дело ведь не в деньгах, когда занимаешься любимым делом. Нужна будет уборщица, нужен хотя бы один тренер и один медицинский работник. Сторож нужен обязательно.

Теперь только дождаться документации на «спортивную базу». Невысокий, коренастый Сергунов ходил по старому дому барачного типа, что стоял на берегу Чусовой уже лет пятьдесят. И кто только не занимал его раньше. Вон следы пожара, который устроили пьяные сплавщики леса. А вон остатки стеллажей, что устраивались строительным кооперативом еще в 90‑е. Потом был тут склад какого-то инвентаря местной администрации. Теперь все! Теперь привести здание и двор в порядок, и можно начинать.

Сергунов поднялся по лестнице под крышу, где была когда-то устроена каптерка или комната завхоза. Два сломанных стула, которые очень нравились Сергунову. Он хотел их лично отремонтировать, заново покрыть лаком. Старые стулья, элегантные, клееные. Такие были в моде в восьмидесятые. А стол вообще довоенный. Еще под зеленым сукном. А сколько лет этому зеркалу?

Сергунов остановился у стены, где на гвозде висело круглое старое зеркало. Он провел рукой по его поверхности, стирая пыль и почерневшую паутину. На него из зеркала смотрело усталое лицо… Да, сивка, укатали тебя крутые горки. Когда-то ты был сильным парнем, когда-то с тобой было в радость идти в горы. Когда-то ты был душой компании, когда-то девчонки с замиранием сердца слушали твою гитару и твои песни у костра. А теперь? Теперь тебе пятьдесят, а по лицу, так и все шестьдесят. И взгляд потух, и уголки губ постоянно опущены в недовольной гримасе. О чем думаешь? Радуйся, у тебя ведь все получилось, несмотря на угрозы и намеки. Ты победил этих дельцов, которые тебе обещали провал идеи со школой. Поехал и все протолкнул. Правда, помогли старые связи, но не в этом дело.

Внизу пронзительно заскрипели старые петли, потом хлопнула дверь. Сергунов прислушался, потом подошел к двери каптерки и открыл ее. Внизу, посреди куч мусора и всякого строительного хлама стоял один из самых ненавистных Сергунову людей. Не потому, что за всеми его неприятностями стоял этот человек. Нет, это были совсем другие люди, с другим положением. А этот был олицетворением зла потому, что он, бывший работник полиции, теперь служил преступникам. Разумеется, преступниками их называли только заглазно и тихим голосом. На самом деле они официально занимали начальственные кабинеты, получали от государства зарплату… Сергунов, например, никогда не скрывал своего отношения к этим людям, которые прибирали к рукам район, которые сгоняли целые семьи из своих домов, сносили эти дома, а на их месте строили другие здания, продвигали чьи-то коммерческие проекты. И это было обиднее всего. Ведь не для себя, а для чужих старались. Чужая грязная лапища откуда-то тянулась в эти красивейшие места. И Сергунов не боялся называть вещи своими именами, и людей тоже. Ему и в министерстве намекали, чтобы он осторожнее со своим языком.

– Здорово, Денис! – крикнул снизу человек, увидев в двери Сергунова. – Говорят, что ты свою идею пробил-таки в области?

Он стоял, задрав голову вверх, и широко улыбался. Если бы кто сейчас посмотрел со стороны, то подумал бы, что встретились два старинных приятеля и один очень искренне радуется успехам другого. Сергунов набычился, стиснул кулаки и спрятал их в карманах куртки. Не надо, чтобы эта сволочь видела, как он бесится… Мразь, полицай продажный!

– Тебе чего надо? – глухим голосом спросил Сергунов. – На работу наниматься пришел? Так у меня вакансии только ночного сторожа. Как раз по твоей прошлой специальности.

– Эх, Денис, – сокрушенно покрутил головой гость, – ну что ты такой злой? Ну ушел я из полиции, давно ушел. Так чего же меня попрекать этим? Не всем дано там работать.

Человек задрал свой подбородок и оглушительно захохотал в гулком пространстве пустого помещения. Сергунов сдержался. Ему очень хотелось сказать правду этому человеку. О том, что он правильно сделал, что ушел из полиции. Что теперь там одним подонком меньше. Хотя в полиции лучше с его уходом не стало, там почти все такие. Сергунов сдержался…

– Ладно, не злись, альпинист, – вдруг спокойно и вполне дружелюбно сказал человек. – Я ведь к тебе с делом пришел. Вполне приличное к тебе есть предложение, Денис. И как раз соответствует твоей жизненной позиции, да и спорту твоему тоже.

Он вдруг легко взбежал по шаткой скрипучей лестнице наверх и миролюбиво посмотрел на Сергунова. Очень миролюбиво, даже как-то подкупающе. Денису на миг стало неловко оттого, что слишком плохо подумал об этом человеке и о тех, кто за ним стоит. Не угрожает, не скалит зубы в подлой усмешке. Что ему надо? Купить хочет? Чем? Не деньгами же? Они умеют решать проблемы, сейчас предложит такое, от чего трудно будет отказаться. Какое-нибудь такое же вот дело, только в другом месте и в других масштабах. Черт, из-за пацанов…

Резкий удар в солнечное сплетение согнул Сергунова вдвое. Он не ожидал подобного, потому принял кулак расслабленным животом и теперь не мог вдохнуть и выдохнуть. Мысли заметались в голове, дикое бешенство захлестнуло. Сергунов все понял. И улыбочку, и дружеский тон, и всю подлость и гнусность этого человека. Понял он и то, что последует за этим, что никакого предложения не будет, что никто не станет тратиться, что-то устраивать, чтобы сломить или сманить одного непокорного человека. Есть радикальные способы, удобные и не накладные.