Читать книгу "Заначка на черный день - Сергей Лавров"

Саму себя я, конечно, не видела, и это к лучшему. Потому что лицо моего визави было такое безумное, что хоть сейчас вези на Пряжку или в Скворцова-Степанова! Без справки и анализов! Я даже не сразу признала в нем того бомжа, которого мы чуть не задавили и которого я потом так беспощадно отшила. Вся растительность на его героическом лице встала дыбом, челюсть прыгала так, что зубы стучали, ручища тряслись — в общем, я охотно поверила, что его только сегодня выпустили из психушки. Вдобавок ко всему, на нем был полный боевой костюм байкера: черная кожаная куртка с замками, заклепками и заплатами на локтях, черные штаны с наколенниками, заправленные в сапоги с металлическими носами, а курчавую гриву опоясывала черная бандана, весьма забавно сочетающаяся с седой бородой Черномора. Признав меня, он потянулся ко мне обеими руками-клешнями в перчатках без пальцев, точно младенец к матери, и радостно заорал:

— Слава Богу, это вы! Я уже думал, вы не придете! А кто это там был внизу?

Он со страхом покосился на черный проем и покивал туда согнутым пальцем, толстым, точно парнасская сарделька.

Я пожала плечами, стараясь удержать в грудной клетке скачущее сердце. С такой жизнью валидол придется в сумочке носить, блин!..

— А от кого же мы с вами бежали?

— Я от тебя бежала, дубина ты стоеросовая! — возмутилась я. — Додумался подкараулить на темной лестнице! От твоего вида и при свете кондратий может схватить!

— Вам нравится? — простодушно улыбнулся он. — Это мой любимый прикид… настоящий. Я самый старый байкер Питера, наверное… Мы еще вместе с Пулей и Ветерком начинали. Я семь лет назад в аварию попал… с тех пор голова и болит. Двадцать три метра пролетел! — он хвастливо выпятил бочкообразную грудь. — Почти как птица… Любимый шлем вдребезги разлетелся! Вы только не подумайте, я не дурак! Я нормальный… только когда накатит, я не могу оставаться один. И жутко темноты боюсь. Врачи объясняли, это нервное… Я к вам в гости пришел… познакомиться хотел. Я не бомж, я здесь живу неподалеку. А вас нет. Стал ждать — на улице стемнело. Смешно, конечно, такой большой и боится темноты, да? А мне и правда было не спуститься с лестницы, а просить кого-нибудь неловко… Вы не сердитесь?

Я уже почти пришла в себя, и даже смогла вымучить улыбку вежливости.

— Не сержусь… Вениамин, да? — вспомнила я. — Веник! Так можно?

— Можно! — радостно, до ушей ухмыльнулся он. — Меня так все и называли!

— А чего же ты поперся вниз, в темноту? Ждал бы меня здесь — и все дела. А то мы с тобой чуть не окочурились на пару. Вот вышло бы свидание! Два покойничка у стенки!

— Я тебя увидел — и пошел встречать. Вдруг ты тоже темноты боишься? Я думал, что смогу, но не вышло… Смешно, да? Я ведь раньше ничего не боялся. А потом вот башкой треснулся — и все теперь… Инвалид второй группы.

Он так растерянно взглянул на меня, что у меня просто ком подкатил к горлу. Чем-то он меня тронул… этой дурацкой заботливостью, что ли? Обо мне давно никто так простодушно не заботился.

— А что же твои друзья? — хмуро спросила я, сопротивляясь жалости изо всех сил.

— А я никому не нужен! — радостно сообщил он. — Пулю посадили… Ветерок разбился в лепешку… он совсем без башни был. Остальные все молодые… мне за ними уже не угнаться. Жена ушла… давно. Когда я лежал два года. Я же сначала лежачий был. Это потом меня врач один поднял. Слушай, у меня там цветы, конфеты наверху, у твоей двери! Я же на полном серьезе пришел знакомиться! Только без бутылки, мне нельзя.

— Что ж ты, так всегда и начинаешь знакомиться? С полного перечня болезней? Весь, так сказать, анамнез выкладываешь?

— Ну, а чего? Все равно, потом узнают, так лучше уж сразу. Чтоб, если не гожусь…

Он смутился, весь как-то спрятался в свою скандинавскую бороду. Видно, не раз и не два приходилось ему завершать знакомство именно на этой фразе.

«Помни, что ты — стерва, — сказала я себе. — Ты — безжалостная стерва, и тебе никто не нужен! Особенно восьмипудовый идиот в сапогах с подковками! Ты должна его только использовать — и ничего больше! Настоящая женщина не ждет милостей от мужчины! Она их берет — и все дела!»

Я поднялась на ноги, почти не охнув.

— Годишься ты или нет — время покажет. Только вот что! Знакомиться на кухне, за чашкой чая… как-то это неромантично. К тому же у меня там ремонт, развал… Если ты при деньгах, давай махнем в казино! Попытаем удачу. Идет? Только зайдем ко мне на минуту. Переоденусь во что-нибудь, подходящее к твоему прикиду. И цветы же в воду поставить надо!

Глава вторая

ХОРОШЕЙ ТАНЦОВЩИЦЕ ЧАСТО МЕШАЕТ ТО ЖЕ, ЧТО И ПЛОХОМУ ТАНЦОРУ…

1

Никогда в жизни не ездила на мотоцикле, как-то не случилось, не довелось. Детство провела на велосипеде, а потом из трамвая сразу пересела в авто… пока был у меня период процветания. Потом авто вместе с мужем ушло — и я вернулась в трамвай и метро. Безо всякого сожаления, между прочим. Вещи для меня много значат, но не настолько много, чтобы через себя переступить.

В реве мотора, в брызгах дождя и блеске фар мы летели по ночному Питеру. Веник, расставив ручищи, восседал за рулем своего «харлея», громадный, как монумент Александра Второго на владимирском тяжеловозе, и смотрелся на мотоцикле представительнее многих автомобилистов. Был он с мотоциклом как единое целое — настоящий кентавр. Ехал он осторожно, как я потом поняла, но тогда мне с непривычки казалось, что мы несемся сломя голову. И мне это нравилось! Закутанная своим новым приятелем в большой кусок полиэтилена поверх брюк и куртки, я притаилась за его неохватной спиной, уцепившись за карманы его косухи, потому что дальше руки мои не доставали. Мне было неожиданно спокойно и тепло… даже странно. Только шлем мешал с непривычки, но Веник сказал, что он мне велик, и он потом подберет поменьше.

Мы вызывали интерес, нам махали руками, сигналили, а наше появление на ступенях казино можно было с полной уверенностью назвать фурором. Представьте себе громадного седого байкера, бряцающего подковами, в заклепках и коже, держащего за руку миловидную особу старше… э-э… тридцати лет… да и сорока… и пятидесяти, черт возьми, тоже старше! Я едва доставала ему до плеча, но это меня мало беспокоило. Потому что этот гигант полчаса назад держался за меня обеими руками и трясся, как осиновый лист на ветру, когда мы спускались с ним по ступенькам темной лестницы. У него и вправду с головой было не в порядке, но Веник заверил меня, что ездить не боится, и сознания на полном ходу тоже пока еще не терял. Никакого казино не надо! Настоящая русская рулетка!

Нам выделили отдельный столик, достаточно далеко от круглой сцены с шестами и клеткой, как в зверинце. Представление как раз началось, и я, наконец, смогла удовлетворить свое любопытство и самолично лицезреть это растлевающее зрелище.

Поначалу мне было несколько неловко — то же мне… старая извращенка. К тому же на Веника все откровенно пялились. Потом, когда вышли девушки, внимание перекочевало на них и я смогла спокойно разглядеть присутствующих и зал.