Читать книгу "Туманность Андромеды - Иван Ефремов"

— У аппарата утренней свежести. Принимает настройку после дороги. К тому же, мне кажется, он взволнован…

— Я бы волновался на его месте тоже, — задумчиво произнёс Дар Ветер. — Так было шесть лет назад…

Помощник порозовел от усилий оставаться бесстрастным. Он с юношеским пылом сочувствовал своему начальнику, быть может сознавая, что сам когда-то пройдёт через радости и горе большой работы и великой ответственности. Заведующий внешними станциями ничем не выразил своих переживаний — считалось неприличным обнаруживать их в его годы.

— Когда Мвен Мас появится, сразу ведите его ко мне.

Помощник удалился. Дар Ветер подошёл к углу, где прозрачная перегородка была зачернена от потолка до пола, и широким жестом раскрыл две створки, заделанные в панели цветного дерева. Вспыхнул свет, исходивший откуда-то из глубины похожего на зеркало экрана.

Заведующий внешними станциями с помощью отдельной клеммы включил вектор дружбы — прямое соединение, проводившееся между связанными глубокой дружбой людьми, чтобы общаться между собою в любой момент. Вектор дружбы соединял несколько мест постоянного пребывания человека — жилище, место работы, излюбленный уголок отдыха.

Экран засветился, в глубине его обозначились знакомые сочетания высоких панелей с бесчисленными столбцами закодированных обозначений электронных фильмов, заменивших архаические фотокопии книг. Когда человечество перешло на единый алфавит, названный линейным по отсутствию сложных знаков, фильмование даже старых книг стало ещё более простым и доступным автоматическим машинам. Синие, зелёные, красные полосы — знаки центральных фильмотек, где хранились научные исследования, давно уже издававшиеся всего в десятке экземпляров. Стоило набрать условный ряд знаков, и хранилище-фильмотека автоматически передавало полный текст книги-фильма. Эта машина и была личной библиотекой Веды. Лёгкий щелчок — изображение угасло и вновь засветилось, показав другую комнату, также пустую. Со вторым щелчком прибор перенёс изображение в зал со слабо освещёнными столиками-пультами. Сидевшая у ближайшего стола женщина подняла голову, и Дар Ветер узнал милое узкое лицо с большими серыми глазами. Белозубая улыбка крупного, смело очерченного рта приподнимала щёки холмиками по сторонам чуть вздёрнутого носа с детски закруглённым кончиком, и от этого лицо становилось ещё мягче и приветливее.

— Веда, осталось два часа. Надо переодеться, а мне хотелось, чтобы вы пришли в обсерваторию пораньше.

Женщина на экране подняла руки к густым светло-пепельным волосам.

— Повинуюсь, мой Ветер, — тихо рассмеялась она, — иду домой.

Ухо Дар Ветра не обманула весёлость тона.

— Храбрая Веда, успокойтесь. Каждый, кто выступает по Великому Кольцу, когда-нибудь выступал впервые…

— Не тратьте слов, чтобы развлечь меня, — упрямо подняла голову Веда Конг, — я скоро буду.

Экран погас. Дар Ветер прикрыл створки и повернулся, чтобы встретить своего заместителя. Мвен Мас вошёл широкими шагами. Черты лица и тёмно-коричневый цвет гладкой блестящей кожи указывали на его происхождение от негритянских предков. Белый плащ спадал тяжёлыми складками с могучих плеч. Мвен Мас сжал обе ладони Дар Ветра в своих крепких худых руках. Оба начальника внешних станций — бывший и будущий — были очень высокими. Ветер, чья родословная шла от русского народа, казался шире и массивнее более стройного африканца.

— Мне кажется, сегодня должно произойти нечто важное, — начал Мвен Мас с той доверчивой прямотой, которая отличала людей эры Великого Кольца.

Дар Ветер пожал плечами.

— Важное произойдёт для всех трёх. Я отдам мою работу, вы её возьмёте, а Веда Конг впервые будет говорить со Вселенной.

— Она очень красива? — полувопросом-полуутверждением откликнулся Мвен Мас.

— Увидите. Впрочем, в сегодняшней передаче нет ничего особенного. Веда прочтёт лекцию по нашей истории для планеты КРЗ 664456+БШ 3252.

Мвен Мас проделал в уме поразительно быстрое вычисление.

— Созвездие Единорога, звезда Росс 614, планетная система известна с незапамятных времён, но они ничем себя не проявляли. Я люблю старинные названия и слова, — с чуть заметной ноткой извинения добавил он.

Дар Ветер подумал, что Совет умеет выбирать людей. Вслух он сказал:

— Тогда вам будет хорошо с Юнием Антом — заведующим электронными запоминающими машинами. Он величает себя заведующим лампами памяти. Не от лампы — убогого светильника древности, а от первых электронных приборов, неуклюжих, в стеклянных колпаках, с выкачанным воздухом, напоминавших тогдашние электрические светильники.

Мвен Мас рассмеялся так задушевно и открыто, что Дар Ветер почувствовал, как растёт его симпатия к этому человеку.

— Лампы памяти! Наши памятные сети — коридоры в километры длиной, составленные из миллиардов элементов-клеточек! Но, — спохватился он, — я даю волю своим чувствам, а не уяснил необходимого. Когда заговорила Росс 614?

— Пятьдесят два года назад. С тех пор они овладели языком Великого Кольца. До них всего четыре парсека. Лекцию Веды они получат через тринадцать лет.

— А потом?

— После лекции — приём. Через наших старых друзей мы получаем какие-нибудь новости по Кольцу.

— Через шестьдесят один Лебедя?

— Ну конечно. Или иногда через сто семь Змееносца, пользуясь вашей старинной терминологией.

Вошёл человек в той же серебристой одежде Совета Звездоплавания, как и помощник Дар Ветра. Невысокий, живой и горбоносый, он располагал к себе острым, внимательным взглядом тёмных, как вишни, глаз. Вошедший потёр свою круглую гладкую голову.

— Я Юний Ант, — назвал он себя высоким резким голосом, очевидно адресуясь к Мвену Масу.

Тот почтительно приветствовал его. Заведующие памятными машинами превосходят всех учёностью. Они решали, что из полученных сообщений следует увековечить в памятных машинах, что направить в линию общей информации или дворцы творчества.

— Ещё один из бреваннов, — проворчал Юний Ант, пожимая руку новому знакомцу.

— Что такое? — не понял Мвен Мас.

— Моя выдумка. На латинском языке. Так я прозвал всех недолго живущих — работников внешних станций, лётчиков межзвёздного флота, техников заводов звездолетных двигателей. Ну, и нас с вами. Мы тоже не живём больше половины нормальной продолжительности жизни. Что делать, зато интересно! Где Веда?

— Хотела быть пораньше… — начал Дар Ветер.

Его слова были заглушены тревожными музыкальными аккордами, раздавшимися вслед за звонким щелчком на циферблате часов галактики.

— Предупредительный по всей Земле. Всем энергостанциям, всем заводам, сетевому транспорту и радиостанциям. Через полчаса прекратить отпуск энергии и накопить её в ёмкостных конденсаторах достаточно, чтобы пробить атмосферу каналом направленного излучения. Передача возьмёт сорок три процента земной энергии. Приём — лишь на поддержание канала восемь процентов, — пояснял Дар Ветер.