Читать книгу "Ратибор. Язычник - Юрий Корчевский"

Уже засыпая, он потер деревянную фигурку Макоши, но древняя богиня не ответила, не отозвалась. Недовольна чем-то или только в полнолуние может голос подать?

Спалось ему отменно, и утром он проснулся от осторожного стука по лодке. Сон мгновенно слетел. Илья заткнул за пояс топор и выбрался на корму.

На берегу стоял мужчина – бородатый, в расшитой рубашке из беленого льна. Тупым концом короткого копья он стучал по корпусу шлюпки, а увидев Илью, извинился:

– Прости, муж, не ведали, что ты отдыхать-почивать изволишь.

За мужиком на берегу виднелось несколько подвод, крытых грубой рогожей, стояли возчики.

– Утро доброе, – поднял руку в приветствии Илья.

– И тебе того же. Что за дивная лодка? Ни одного шва не видно. Неуж из цельного куска дерева выдолблена?

– Почти угадал.

– Посмотреть можно?

– Смотри, за погляд денег не беру.

– Знамо дело!

Мужик воткнул копьецо в землю, перебрался на шлюпку и залез внутрь. Через иллюминаторы во внутреннее помещение вливался солнечный свет.

– Это что? – Мужик пощелкал ногтем по прозрачному пластику.

– Окно.

– И через него видно все, не как через бычий пузырь. А ковры где взял? Из Хорезма?

– И снова угадал. Купец, наверное?

– Как есть торговый гость, сейчас с обозом во Владимир еду. Шкуры везу, зуб моржовый.

– Богатые товары, – одобрил Илья.

– А то! У меня охотники на трех заимках, да бортники еще.

Мужик ухватился за ковер, пощупал, зачем-то понюхал.

– Добрая вещь! Продай!

– Что дашь?

Цен на вещи Илья не знал. Да и есть ли деньги? Или здесь все на куны меняют? Не исключен и натуральный обмен.

– А сколь просишь? – Купец хитро прищурился, а Илья лихорадочно вспоминал, чем рассчитывались на Руси в древности.

– Гривну!

Илья не представлял, много это или мало, и ляпнул первое, что на ум пришло.

Купец возмутился:

– Да ты что! Это же грабеж средь бела дня!

От возмущения он попытался выпрямиться и приложился головой о пластиковый потолок.

Илья понял, что перегнул палку:

– Так за оба ковра!

Фактически он снизил цену вдвое, но купец покачал головой:

– Не согласен!

– Ну хорошо, забирай лодку и оба ковра.

По понятиям Ильи – уже много, но купец за скоропалительное предложение ухватился. Дивная лодка и два ковра! И что, что мачты нет и паруса? Под веслами ходить может. Зато окошки прозрачные, и крыша есть. Весь ценный груз в сохранности будет, и гребцам хорошо – ни дождь, ни ветер им не помеха.

По лицу купца Илья понял, что прогадал.

– И ты меня в Суздаль на телеге доставишь, с харчами, – добавил он.

– По рукам! – Купец протянул руку, и Илья пожал ее. Он не знал тогда, что рукопожатием скрепил договор.

Купец обрадовался:

– Эй, перегружайте товар в лодку!

– Погоди, – остановил его Илья, – ты еще не заплатил, а уже распоряжаешься.

– За этим дело не станет.

Купец полез в мошну, болтавшуюся на поясе, достал монеты, отсчитал.

– Вот, двадцать пять кун, или гривна.

Такие монеты Илья видел впервые и потому не знал, обманывал его купец или честно рассчитался. Он сунул монеты в карман куртки и застегнул клапан на «молнию».

Встав цепочкой, мужики перегрузили товар. Весь груз и половину шлюпки не занял. Илья посмотрел на ватерлинию – до полной загрузки было еще далеко.

Купец переговорил со своими людьми, отдал распоряжения.

С лошадьми остался один возчик. Он привязал уздцы каждой лошади к телеге предыдущей и развернул обоз.

– Чего всем возвращаться? Должен на лодке кто-то грести – али не так?

Мужики спустились в шлюпку – иллюминаторы их также немало удивили. Но купец прикрикнул, и мужики расселись по скамьям и разобрали весла, которых на шлюпке было три пары.

Отвязали швартовы и стали грести.

Илья сначала на румпеле сидел, правил, но купец присмотрелся и вскоре сел на румпель сам.

Шлюпка шла ходко. И то: мужики на веслах были физически сильные, не за компьютером сидели. Деревенский труд – он усилий требует.

Купец от хода шлюпки был в восторге и все цокал языком.

– Даже лучше лодьи или ушкуя новгородского! – радовался он обновке.

По своим размерам шлюпка и в самом деле не уступала лодье, поскольку весила впятеро меньше, да и обводы ее были гладкие, скорости способствовали.

Когда они пристали к берегу для отдыха и обеда, было уже три часа пополудни. К этому моменту местность уже изменилась, на берегах появились небольшие леса.

Выбрались на берег. Мужики нарубили валежник, насобирали сушняк, развели костер и подвесили на рогулины котел с водой. Они все на Илью поглядывали: одет необычно, роста огромного. Для современника Илья рост имел средний, 175 сантиметров, а тут в сравнении с ними казался гигантом, мужики ему по плечо приходились. Акселерация! Каждое поколение было немного выше своих родителей.

Один мужичок, оказавшись наедине с Ильей, воровато огляделся и тихо сказал:

– Эх, не купец ты, парень! Прогадал! Вокруг пальца обвел тебя купец.

– С чего решил?

– Он тебе малую гривну отдал, да еще и киевскую.

– Сочтемся.

А что Илье еще отвечать, если он местных денег не знал? Это он уж потом выяснил.

Славяне находились на перекрестке торговых путей между Европой и Востоком. Своих денег первоначально они не имели, но торговля была развита. Европейцы закупали на торгах лен и пушнину, по необходимости – зерно, рассчитывались золотыми и серебряными монетами. По современным меркам 100 килограммов пшеницы стоили 53,4 грамма серебра. После нескольких столетий пользования чужими монетами Русь созрела к выпуску своих. Ярослав Мудрый стал чеканить сребреники, князь Владимир – златники. Каждый златник по весу приравнивался к 85,25 грамма серебра и назывался гривной. Ее-то стоимость и вручил купец Илье.

Такая гривна менялась на 25 серебряных динариев или дирхемов, которые славяне называли кунами. Малую гривну приравнивали к 20 ногатам. Две малые гривны составляли одну большую, имевшую весом 170,5 грамма.

Была еще гривна новгородская, весом 204,7 грамма. При покупке или продаже покупатель и купец обговаривали, о какой гривне идет речь. Выходило, что и шлюпку и ковры купец купил у Ильи выгодно, за полцены. Для Ильи это стало уроком.