Читать книгу "Юджин - повелитель времени. Книга 2. Высокий глерд - Гай Юлий Орловский"

— Нет достоинства? — подсказал я.

— Точно, — согласилась она. — Из простонародья?

— С улицы, — ответил я. — Откуда им знать манеры? Перед каждым фотоснимком им говорят, как держать спину, плечи, повернуть голову… Но вообще–то от этих раритетов уже отошли. Виртуальные фотомодели куда круче… Ваше величество, отведайте эти пирожные! Вы таких и не пробовали. Даже я не пробовал.

Она взглянула с подозрением.

— А ты почему?

— Каждый день появляются десятки новых, — признался я. — Прогресс не стоит на месте. Это насчет освоения планет не спешат, а вот как набить брюхо или получить еще как–то удовольствие, методов все больше… но про новейшие умолчу.

Замигал сигнал вызова, я сказал с раздражением:

— Я же велел всех отключить!

На экране появилась Аня Межелайтис, брови высоко вскинуты, улыбочка ехидная, блин, ненавижу, пора сменить на Ниту Жо или Маньку Сисячку, они еще сексуальнее, а, главное, податливее, что для нас важнее даже размера бюста.

— Всех, — переспросила она с намеком, — и работников социальной службы?

Я молча ругнулся, посмотрел на соседний экран, чья камера смотрит в сторону ворот. С той стороны забора подкатил шикарный автомобиль, дверца поднялась вверх, бодро выпрыгнул круглолицый мужчина в деловом костюме, несмотря на жару, и направился к калитке моего участка.

— Пропустить, — сказал я сквозь зубы. Сказать, что никого дома, не удастся, у них тоже отслеживается движение по всему коттеджному поселку. Как бы в интересах нашей безопасности, а то вдруг свалюсь с сердечным приступом или сломаю сразу обе ноги и буду ползать, загребая землю передними. — Но только во двор. Дверь закроешь и заблокируешь.

Она почти пропела прежним ехидным тоном:

— Понимаю–понимаю.

Я вышел во двор, участок у меня крохотный, всего полгектара, мужчина вошел через распахнувшиеся перед ним ворота, на лице профессиональная улыбка, под

мышкой папка с бумагами, это для авторитета, уже сто лет все хранят данные в облаках.

Он заулыбался еще шире, когда я пошел навстречу. Я тоже постарался выдавить улыбку, ненавижу со- циалыциков, жаждут сделать мою жизнь лучше, пусть даже это расплющит меня, как жабу танком, демократы хреновы.

— Хорошая погодка, не правда ли? — сказал он жизнерадостно. — Я — Серж Айвенго, старший консультант социальной службы.

— Прекрасная погода, — подтвердил я, сказать что- то иное было бы непростительной в демократичном обществе грубостью, — просто замечательная. Что у меня не так? Трава не подстрижена?

Он отмахнулся.

— Это пусть заботит моих коллег по другому отделу.

— Золотые слова, — сказал я.

— А я, — заявил он победным голосом, — из департамента строительства. Могу предложить две тысячи образцов домов современной, ультрасовременной и транспостовой архитектуры…

— Не интересуюсь, — отрезал я твердым голосом.

Он сказал хитро:

— Все бесплатно!

— Ага, так и поверил.

— Входит, — объяснил он, — в минимальный социальный пакет.

— Я старомоден, — пояснил я. — Этот дом мне достался от деда, а тому от его деда, что еще Мамая гонял по Куликову с Дмитрием Галицким… или Волынским, не помню.

Он воскликнул:

— Это замечательно! Особенно сейчас, когда такое внимание к истокам и устьям!.. В нашем ассортименте есть не меньше двухсот типов построек по мотивам скифских мечтаний, киммерийских легенд, старорусских былин и боярских усадьб…

— Нет, — сказал я непреклонно, — это память о деде, а он был странным таким скифом, скифом–сарматом с переходом в некоторую хазарскую славянскость…

— У них это тоже есть, — заявил работник социальной службы с победным оттенком в голосе. — Все учтено.

— Однако это уже не то, — сказал я и увидел, как его глаза округлились, смотрит уже через мое плечо. — Мне даже камешки и доски старые дороже новых…

Все же оглянулся, королева вышла на крыльцо и, красиво облокотившись на белые перила веранды, смотрит в сторону главной дороги поселка.

Соцработник все поглядывал на королеву, наконец проговорил, понизив голос:

— Понимаю ваше стремление быть оригинальным… но мне кажется, женщины такого класса все же предпочитают более… как бы сказать точнее…

Я оглянулся на королеву, в самом деле королева, этот Айвенго прав, гораздо естественнее смотрелась бы на супердорогой яхте или во дворце, выстроенном лично для нее мультимиллиардером.

— Ей не важно место, — ответил я с достоинством, — со мной хорошо и в шалаше, если вы помните эту поговорку. Главное, чтобы человек был хороший. А я, по ее словам, просто замечательный.

Он вздохнул, лицо профессионально омрачилось.

— Тогда зайдем с другого конца, если позволите…

— А если не позволю? — буркнул я.

Он понимающе усмехнулся, дескать, ах какая оригинальная шутка.

— Дело в том, — сказал с таким видом крайнего сожаления, словно хоронит техцу и старается не рассмеяться, — что облик вашего дома очень даже портит общий ансамбль коттеджного поселка.

— Ха, — сказал я, — украшает!.. Они же все как из инкубатора!

— Увы, — сказал он со вздохом. — При всей своей оригинальности, еще раз увы, весьма выбивается из общего ряда.

Я сказал победно:

— Ну вот, сами признаете, что украшает!

Он вздохнул.

— Как вы помните, мы все вынуждены жить мирно и счастливо в правовом, демократическом обществе, где все равны. Вы должны быть открыты миру. Если не возражаете против запрета вешать на окна занавески, то тем более не можете спорить с желанием общества видеть вас чистым, хорошо выбритым и опрятно одетым.

Я буркнул:

— Ну?

Он снова бросил украдкой взгляд в сторону небрежно отдыхающей королевы.

— Ваш дом тоже должен быть опрятен. В вашем поселке две тысячи участков, дома разной степени элитарности, но ваш не просто наихудший! Он уже неделю как за красной чертой, понимаете?

Я сказал с подозрением:

— Что–то ваша черта слишком быстро поднимается.

— Общество становится богаче, — напомнил он. — Как только робот занимает место человека, продукции выдается вдесятеро больше! Правительство не может столько средств направлять на освоение космоса и коллайдеры, а воевать уже не получается! Приходится повышать благосостояние граждан.

— Я протестую, — сказал я. — Не хочу быть буржуем. Нельзя стать буржуем и оставаться человеком Флинта!

Он хитро улыбнулся.

— Еще как можно!