Читать книгу "Женщина в черном 2. Ангел смерти - Мартин Уэйтс"

– Я не имела в виду холод в прямом смысле, доктор Родс. Нет, вовсе нет. Просто здесь так…

Ева вздохнула. Прикрыла глаза. В сознании словно металась мысль, почти недоступная выражению. Или ощущение, которое никак не передать словами? Вспомнился отчего-то тоннель в лондонском метро, где она пережидала воздушную тревогу. Пустой. Гулкий. Темный.

– Не знаю. Просто чувство какое-то… печальное. – Ева судорожно теребила медальон с херувимом на шее.

Джим встал рядом, тоже взглянул в окно.

– Комнаты не бывают печальными, мисс Паркинс. Печальны бывают люди.

Не отвечая, Ева всматривалась в туманный, ледяной мир внизу.

– Пойдемте, – сказал Родс, – я за нами дверь запру.

Ева выдохнула, точно очнувшись от этих простых слов, и поспешила за ним – прочь из комнаты. А вот тень ее на стене никуда не делась. Повернула голову – и проследила взглядом за ушедшими.

Ночь

За стенами особняка Ил-Марш туман по-прежнему окутывал белым покровом небо и море. Джим пожал руку Евы.

– Я постараюсь изменить здесь все к лучшему, насколько смогу.

– Спасибо. – Ева не отрывала глаз от его ссутуленной фигуры и дивилась про себя: что с ним, будто на глазах постарел!

Джим мрачно посмотрел на дом, на двор, на подъездную дорожку – и снова на молодую женщину. Казалось, он напряженно думает о чем-то, но говорить о предмете своих размышлений то ли не желает, то ли не в силах.

– Дом слишком велик, – выговорил Родс наконец осторожно и нехотя. – Вам бы… постоянно держать детей к себе поближе.

– Разумеется, – удивилась Ева.

– Я имею в виду, вам следует не подпускать их к дороге. Прилив поднимается очень быстро, и вы понимаете, – море тут беспокойное, так что…

Ева мягко тронула его за локоть.

– Доктор, с нами все будет в порядке.

Она улыбнулась, и Джим ответил ей неуверенной улыбкой:

– Да, конечно.

Улыбка его погасла – в дверном проеме появилась миссис Хогг.

– Лучше мне теперь поспешить. Попробую пробраться по дороге, пока ее еще не затопило. Всего наилучшего, дамы. – Он заторопился к автобусу.

Ева и Джин с интересом наблюдали, как он почти бежит от них.

– Зря он полагает, будто раз и навсегда от меня избавился. – Стальные глаза Джин сверкали праведным гневом.

Ева прекрасно знала, что за этим последует – не единожды ей доводилось становиться слушательницей моральных сентенций директрисы.

– А я и не знала, что ваш супруг служит в армии, – вырвалось у нее.

– Да и откуда вам знать? – вздернула бровь Джин.

Ева, справедливо посчитавшая этот вопрос риторическим, ответом не озаботилась. В Лондоне Джин разделяла свою профессиональную и частную жизнь непреодолимой стеной и сейчас явственно дала понять – здесь она менять ничего не намерена.

– Идемте, – кивнула Джин, – пора нам приниматься за уборку.

– Что, прямо сейчас?! Может, сначала хоть детей спать уложим?

– Ерунда. Дети тоже могут нам помочь.

Должно быть, изумление было написано у Евы на лице слишком яркими красками, поскольку ее начальница все же снизошла объясниться:

– Они все равно сейчас слишком взбудоражены, чтобы уснуть. Ну и к тому же поработать немного руками еще никому не вредило.

Она прошествовала обратно в дом, прямая и гордая осанка ничем не выдавала, что директриса совсем недавно пережила многочасовое, утомительно долгое путешествие. Ева потрясла головой и поплелась следом.

Молитва

Дети устали до изнеможения.

В пижамках и ночных рубашках они стояли на коленях у кроватей, изо всех сил зажмурившись. Ева и Джин застыли рядом.

Все они трудились без устали. Каждый получил задание и старался выполнить порученное с армейской дисциплинированностью. Несколько раз Ева покосилась на Джин, наблюдавшей за работавшими ребятишками, – во взгляде директрисы сияла нескрываемая гордость.

Там, где крыша протекала, расставили тазы и ведра. Полы вымыли, пыль вытерли. Еве досталось задание попытаться насколько возможно оттереть со стен полоски плесени, бурно процветавшей по всему дому, – черной и густой, подобно тени.

Ничего не выходило. Сколько ни старайся, сколько чистящей пасты не наноси, плесень упорно отказывалась исчезать.

Иногда Еве даже казалось: наоборот, черные полоски делаются больше прямо у нее на глазах. Точнее, как раз напротив – растут, стоит ей отвернуться. Стоит посмотреть на стену – и заметишь краешком глаза, как очередное пятно движется, разрастаясь, точь-в-точь как если смотреть прямо в ночное небо – периферийным зрением можно охватить созвездия целиком. А потом она фокусировала взор на плесени и понимала, ничего похожего, пятно в точности такое же, как было. Или, по крайней мере, кажется таковым. «Должно быть, просто игра света», – вздохнула Ева. Ну, плюс еще и тот факт, что она невозможно, нереально устала.

– Четыре угла у кровати моей…

Дети говорили дружным хором, точнее, выпевали, по своему обычаю, слова старинной молитвы.

– И четверо ангелов встали вкруг ней.

Один – чтоб беречь, другой – чтоб спасти…

«А ведь говорят не все», – заметила Ева. Один молчит.

– А двое – чтоб душу в рай унести.

Эдвард, как и все, опустился на колени, руки набожно сложены, глаза закрыты. «Интересно, – подумала Ева, – о чем он молится? И молится ли вообще?» А вот о чем, точнее о ком, мальчик сейчас вспоминает, труда догадаться не составляло.

Джин хлопнула в ладоши.

– Так, ребята. А сейчас – всем в постель.

Дети послушно повиновались, Ева обходила кровать за кроватью, подтыкала одеяла, поправляла подушки, проверяла, все ли в порядке. У кровати Эдварда она задержалась. Опустилась на колени.

– Послушай. Если ты пока не хочешь разговаривать, ничего страшного. Тебе просто нужно время.

Эдвард, конечно, ответил лишь пристальным взглядом.

Ева наклонилась к нему, всем сердцем ощущая внутри знакомую пустоту, тупую и мучительную боль утраты. Кто-кто, а она понимала, что должен чувствовать сейчас мальчик.

Ева зажмурилась. Вспомнила медсестру в поезде. Вспомнила свой страх.

– Твоя мама всегда будет с тобой, – зашептала она Эдварду. – Люди, которых мы теряем, никогда не уходят от нас совсем. Уж ты мне поверь, малыш…

Эдвард протянул руку и сжал ее ладонь. Ева изумилась настолько, что даже слезы в глазах просохли. Неужто ей наконец удалось до него достучаться?!

– А теперь, – продолжила она, – обещай мне, что будешь сегодня хорошо спать. И никаких плохих снов, понятно?