Читать книгу "Необитаемый город - Дэн Уэллс"

— Постойте, — прерываю я. — Какое новое средство? Вы это серьезно? Я думал, меня обследуют, назначат терапию, будем говорить. — Подаюсь от него в сторону на дюйм. Даже не на дюйм — может, на полдюйма: не хочу давать повод снова меня связать. — Нам вовсе не обязательно сразу переходить к лекарствам.

— Майкл, уверяю, опасаться нечего. В некотором роде локсапин — это разновидность клоназепама. Вам в больнице говорили о дофамине и серотонине?

— Да, — отвечаю, с трудом сглатывая слюну.

Теперь я вижу это лекарство — доктор Литтл небрежно держит маленькую пластиковую капсулу с зеленым шариком внутри. Я отшатываюсь от врача, как от змеи.

— Отлично, — произносит он. — Клоназепам вы пили, чтобы ваш мозг не поглощал слишком много серотонина. Это более или менее действовало, пока вы его принимали, хотя, как это теперь очевидно, действовало недостаточно хорошо — лекарство не успевало за изменениями вашего состояния. Локсапин, — он поднимает и встряхивает пластиковую капсулу, шарик внутри колотится о стенки, — понижает поглощение дофамина мозгом; и мы полагаем, это средство будет гораздо эффективнее. Судя по истории болезни, вы очень подвержены воздействию лекарств, поэтому начнем с маленькой дозы — десять миллиграммов, а там поглядим, что у нас получится. Вы готовы?

— Постойте! — невольно делаю шаг назад. — А не стоит ли начать с чего-нибудь другого? Может, побеседуем и посмотрим, нужно ли мне вообще это лекарство?

— Ваш диагноз уже рекомендует данное медикаментозное лечение, — с улыбкой возражает врач. — И поскольку клоназепам дал положительный результат, это свидетельствует о том, что прием лекарств и в будущем пойдет на пользу. Кроме того, повторяющиеся приступы в больнице с высокой степенью вероятности указывают на ухудшение вашего состояния. Мы непременно поговорим, как вы и предлагаете, но никаких оснований откладывать медикаментозное лечение нет.

— Но вы уверены, что это безопасно? — Вспоминаю про томограф, и меня непроизвольно пробирает дрожь. — Вы уверены, что в нем ничего нет или что оно, ну я не знаю, что-нибудь… — Закрываю глаза.

Что я пытаюсь ему сказать?

— У каждого лекарства есть побочные эффекты, — говорит доктор Литтл, делая шаг ко мне. В одной руке у него капсула, в другой — стакан с водой. — Но мы будем постоянно вас наблюдать и позаботимся, чтобы ничего не случилось. Ну-ка, скажите «а».

Пытаюсь возражать, но он забрасывает шарик мне в рот и заливает водой. Хочу ее выплюнуть, вода проливается на грудь, но снадобье уже прошло в пищевод. Оно внутри меня. Чувствую его, словно дыру в желудке.

— Отлично. — Доктор Литтл широко улыбается. — Теперь отдохните немного, а я составлю для вас расписание групповых сеансов.

Мне остается лишь кивнуть. Врач уходит. Охранник следует за ним.

— Ну, — произносит санитар, кладя ладонь мне на плечо, — добро пожаловать в Пауэлл. С чего хочешь начать?

Чуть было не отвечаю «с побега», но успеваю прикусить язык, задумываюсь на секунду, улыбаюсь. Если эта больница — фрагмент Плана и безликие в самом деле наблюдают здесь за мной, то, может быть, сейчас появилась возможность выведать, что же это за План. Пока не узна́ю, как они выслеживают меня, побег не принесет пользы. Если поживу здесь некоторое время и буду держать ухо востро, то, возможно, и узнаю что-нибудь важное.

— Устройте экскурсию. Покажите мне все.

Во всех психиатрических клиниках есть одна общая черта: никто тебе не верит, что бы ты ни говорил. Это ужасно достает, но, с другой стороны, поскольку такое отношение предсказуемо, можно воспользоваться этим себе во благо. Они ничего не сделали, чтобы защититься от безликих, потому что считают меня психом. Поскольку персонал не принял мер предосторожности, в системе безопасности есть прорехи. Если удастся их обнаружить, я смогу ими воспользоваться. Наилучший способ найти недочеты системы безопасности — начать вспоминать. Как пробираются внутрь безликие люди? Если восстановить их действия в обратном порядке, то я найду способ уйти через ту самую дыру, которой пользуются они.

Девон проводит меня по большой общей комнате в центре охраняемого крыла. На самой длинной стене — окна. Они защищены металлической сеткой, чуть выше моего роста. Рамы крашеные, железные, старые. Видно только соседнее здание. Думаю, это еще одно отделение больницы. Судя по тому, что тени ложатся на пол слева направо, солнце движется справа налево, а это означает, что окна выходят на север. Пользы от этой информации мало, но чувствую себя лучше.

В большинстве общих комнат стоят длинные столы, как в кафетерии, с простыми металлическими стульями. Здесь пациенты едят, складывают пазлы и бесцельно бродят по проходам, делая короткие шаркающие шажки ногами в изношенных тапочках. В западной части комнаты пол укрыт ковром, стоят диваны, мягкие кресла; в стену вмонтирован большой телевизор. От пациентов держусь подальше.

В южной стене общей комнаты — выходы в отдельные палаты и коридоры, уходящие на запад и восток. В восточном коридоре тоже двери в палаты, потом он разветвляется и ведет в разные помещения, включая туалеты и большой общий душ. Западный коридор гораздо короче, он заканчивается уже через несколько футов дверью в сестринскую комнату и прорезанным на уровне груди окном. А затем — широкие металлические двери, отделяющие нас от остального мира. Разглядываю их издалека, изучаю электронную консоль, открывающую замок, но подойти близко так и не осмеливаюсь. Окно в сестринскую оснащено компьютерным монитором, и мне нужно держаться от этого места подальше.

Девон ведет меня в палату, но один из пациентов быстрым шагом пускается нам наперехват.

— Привет, Стив, — здоровается Девон.

— Это новенький? — спрашивает Стив. Он высок и очень тощ, у него черная клочковатая борода и надетая задом наперед ярко-красная бейсболка. — Как вас зовут?

— Майкл, — отвечаю я.

— Только поступили? Только освободились? — Он несколько раз соединяет запястья, изображая наручники. Я киваю. — Девон, куда вы его поместите? В палату Джерри нельзя.

— У Джерри больше нет палаты, — говорит Девон, продолжая спокойно идти дальше. — Вы забыли? Джерри уехал домой.

— Но его палата осталась, — возражает Стив. — Ему не понравится, если вы ее отдадите. Не понравится.

Девон улыбается.

— Мы уже разместили в его палате Гордона, — сообщает санитар.

— Гордона? Кто такой Гордон? — Стив хмурится.

— Вы же знаете Гордона, — произносит Девон. — У нас с вами этот разговор происходит раз в неделю.

— Вы поселили его в палату Джерри?

— Месяца два назад.

— Гордон! — кричит Стив, резко поворачиваясь. Замирает на секунду, оглядывая комнату, потом бросается прочь. — Гордон, иди сюда!

Девон усмехается:

— Джерри выписался в феврале, а Стив все никак не может это переварить.