Читать книгу "Это всего лишь сон - Ольга Юнязова"

Александр же, ничего не подозревая о своей славе, ползал по грядкам, пропалывая только что проклюнувшуюся морковку и радуясь тому, что здесь все так просто.

Ел он в основном каши из риса, гречки и овсянки. Это было дешево купить, легко приготовить, вкусно и сытно есть. Кашки он приправлял большим количеством ранней зелени, на удивление легко вспомнившейся из уроков деда. Лопух, сныть, одуванчик, сурепка и много еще трав, названия которых он забыл, зато помнил их по виду и вкусу.

Прочитав в справочнике по лекарственным растениям о траве зверобой, помогающей и от желудка, и от печени, он решил не мудрствуя лукаво пролечить на всякий случай и то и другое. Зверобой в необходимом количестве обнаружился среди прочих трав на сеновале его летнего домика. Сначала он аккуратно доставал из общей массы нужные травинки, потом ему это надоело, и он решил, что будет пить чай просто из сена. То ли это было правильным интуитивным решением, то ли рисово-овсяная диета сказалась, но боль в животе, которая иногда еще давала о себе знать, как-то быстро успокаивалась, являясь все реже и реже.

Вопросы

Оксана с первых же дней пребывания в санатории взяла себе за правило приходить в столовую чуть позже, чем сосед, чтобы не присутствовать на его молитве. Но на этот раз ей не терпелось встретиться с ним побыстрее, чтобы задать накопившиеся за ночь вопросы. Ей почему-то казалось, что он должен знать на них ответы.

Стоя у дверей столовой, Оксана едва дождалась, когда Василий Сергеевич возьмется наконец за ложку. Подойдя к столику, она поздоровалась не как обычно, сухо и официально, а уже по-дружески.

– Здравствуй, Оксана Васильевна, – с улыбкой отозвался сосед, – ну как спалось? Кошмары не мучили?

– Да нет, спасибо, кошмары не мучили. А вот спалось не очень.

– Бессонница?

– Вопросы… Мучили вопросы. Пыталась искать на них ответы, но… – Оксана развела руками. – Теперь только на вас вся надежда.

– Ну что ж. Почту за честь, если смогу чем-то помочь. Приглашаю вас в свою «келью» после завтрака, продолжим вчерашнюю беседу.

Комната Василия Сергеевича не сильно отличалась от комнаты Оксаны. Разница была только в том, что вместо ноутбука на столе стояла большая, деревянная, похожая на старинную икона – Богородица с младенцем Иисусом на руках.

Василий Сергеевич перекрестился, войдя, и сел на застеленную кровать. Оксане же предложил присесть на стоявшую возле стола табуретку.

– Ну, слушаю. Что ты хотела спросить?

Оксана вдруг почувствовала себя как-то неуютно. Одно дело, когда тема поднимается случайно в процессе игры в шахматы, другое – когда особый разговор надо как-то начинать. Все вопросы, которые были такими актуальными во время ее ночных размышлений, вдруг показались совершенно бессмысленными сейчас.

– Скажите, а откуда у вас этот паук, которым вы меня вчера напугали? – спросила Оксана и ужаснулась: стоило напрашиваться к человеку в гости, чтобы спросить подобную глупость.

Василий Сергеевич рассмеялся:

– Контрабанда, пронес втайне от санитарок-привратниц.

– А зачем? Вы ведь уже не в школьном возрасте, чтобы пугать девчонок…

– Нет, конечно. Я взял его, чтобы пугать себя.

Теперь рассмеялась Оксана, но недоумение в ее глазах стало еще заметнее.

– Шутите?

– Да нет. Я серьезно. Это сложно объяснить. – Василий Сергеевич вытащил из-под столика сумку, засунул в нее руку и достал шевелящегося мохнатого паучищу – точную имитацию то ли тарантула, то ли каракурта. Подержал его на ладони и протянул Оксане.

Она поморщилась, обдумывая, стоит ли брать мохнатую игрушку в руки.

– Не бойся, бери, – сказал Василий Сергеевич, – он из инертного материала, на него аллергии быть не может.

Оксана протянула руку, и паук, шевеля лапами, переполз с руки хозяина на ее ладонь. По спине пробежал легкий озноб, и очень захотелось положить игрушку на стол. Но Оксана справилась с брезгливостью и даже поднесла руку поближе к лицу, чтобы получше разглядеть это чудо. Паук реагировал на малейшее покачивание руки – его лапы и даже лапообразные челюсти начинали шевелиться.

Отлично зная, что это игрушка, Оксана все-таки ощущала жуткую неприязнь к этой твари и, немножко подержав паука, осторожно положила его на стол. Как мокрая собака отряхивает с себя воду, так и она стряхнула с себя чувство брезгливости и посмотрела на Василия Сергеевича.

– Ну что? Нужно еще объяснять или сама все поняла? – спросил он.

– Объяснять нужно.

– Тогда сформулируй, пожалуйста, вопрос.

Оксана задумалась. Сформулировать вопрос, оказывается, не так-то просто. Можно спросить: «Почему чувства не подвластны разуму?» – но это все равно что спросить, почему… ну, например, вода мокрая. На такой вопрос ответа быть не может – и это Оксана понимала даже своими еще только начинающими настраиваться на верную волну мозгами. То, что чувства не подвластны разуму, – теперь очевидно. Это было очевидно и раньше, но Оксана просто не смотрела в эту сторону. Ей некогда, да и неинтересно было копаться в себе. Более того, она даже не предполагала, что такие вопросы вообще существуют.

А вот сейчас, в тишине, бездействии и молчании, вопросы, которые давно уже существовали, начали проступать, как изображения на фотобумаге, погруженной в ванночку с проявителем.

Ассоциация с фотобумагой отбросила Оксану в детство. Когда ее отец еще работал обычным инженером на заводе, у него было редкое хобби – фотоохота.

Идею ему подсказал Шарик из мультфильма про Простоквашино, и отец так ею увлекся, что купил очень дорогой по тем временам фотоаппарат и часто по выходным ходил с ним в лес «охотиться» на зверей. А по вечерам в будние дни они с Оксаной вдвоем, закрывшись в ванной, при свете красной лампы печатали фотографии.

Тогда перед Оксаной открывался целый мир животных. Вот белочка прыгает по ветвям, вот она уже ближе, а вот уже видна ее мордочка. Вот лисичка застыла, выгнув спину, испугавшись охотника. Вот зайчик удирает – только лапы и хвостик удалось папе заснять. Вот глухарь важно позирует перед объективом…

Оксана очнулась. Воспоминания эти создавали очень теплые и приятные ощущения, но сейчас-то она не для этого сюда пришла – она должна сформулировать вопрос. Оксана подняла глаза – Василий Сергеевич терпеливо ждал.

– Я не знаю с чего начать, – вздохнула она, – такое ощущение, что я сгораю от любопытства, но не знаю даже, что́ есть предмет моего любопытства. Вопросов множество, но они не имеют смысла по отдельности, а все вместе составляют нечто неконкретное, типа «А почему оно так?» Как будто бы я держу в руках запутанный клубок всяких тайн и не могу найти ту ниточку, за которую надо потянуть, чтобы его распутать.

Потом Оксана немного помолчала и сформулировала вопрос: