Читать книгу "Один шанс есть - Сергей Самаров"

– Куда ты? – Голос у Руслана изменился.

– Покатаемся. Ты, главное, руками и плечами не шевели. Тогда собака не тронет. Начнешь суетиться, он тебя «поцелует», и половины головы не останется...

Руслан чуть заметно повернул голову на неповоротливой шее и сильно скосил глаза, пытаясь рассмотреть, что происходит у него за плечом. Картина его не сильно обрадовала. Рядом оказалась голова, превосходящая размерами его голову. О зубах, что проглядывали через подрагивающую от рычания губу, и думать не хотелось. И уж тем более не появилось мысли о попытке покинуть машину во время движения. Впрочем, и во время остановок на светофорах – тоже...

– Мы уже четыре квартала проехали, – заметил Евсеев. – Ты что-то хотел сказать мне? Или память потерял?

Подполковник говорил жестко, хотя уже понял, что его не в ловушку заманивали, чтобы «вытрясти» из него семьдесят тысяч баксов. Если бы дело было в деньгах, то этот парень не сел бы к нему в машину. При своей комплекции борца и минимальных умственных способностях он, может быть, и попытался бы использовать свою силу против Евсеева, комплекцией никого не поражающего. Но против собаки даже он не рискнул бы. Репутация алабаев как защитников превосходит репутацию кавказских овчарок.

– Я хотел предложить тебе работу...

– Это интересно... – Виктор Васильевич сменил тон. – Пенсии мне на мои нужды хватает, но порой возникает необходимость в деньгах. Тогда я подрабатываю. Если ты ко мне обращаешься, значит, знаешь, что стоит моя работа дорого.

– Нам нужен спец.

– В какой области?

– По сейфам.

– Очень приятно. Будем разговаривать конкретно. Откуда информация?

– От Вагиза.

– Это мне неприятно. Вагиз мной торгует?

– Он хвастается.

– Ближе к истине. Есть за ним такой грешок... И что нужно сделать?

– Хозяин скажет.

– Я понимаю, что не ты хозяин. И когда он мне скажет?

– Когда ты будешь готов к делу.

– Я готов всегда. Только я сначала рассматриваю вариант, потом ставлю свои условия.

– Все условия обсудишь с хозяином.

– Когда? Едем сейчас?

– Он вернется в город к вечеру... Куда тебе позвонить?

Евсеев подумал несколько секунд, потом назвал номер своего мобильника.

– Я не запомню, – сознался Руслан.

– Запиши.

– Ты сам сказал, чтобы руками не шевелил.

– А-а, – засмеялся Виктор Васильевич.

Он и не предполагал, что его предупреждение будет воспринято настолько дословно.

– Скажи свой номер. Я позвоню, у тебя зарегистрируется звонок.

Руслан назвал номер. Виктор Васильевич на ходу достал трубку и быстрыми нажатиями, почти вслепую, набрал цифры. В кармане у Руслана заверещала дикая и громкая музыка, в которой рев боевых слонов смешался с грохотом тамтамов и ночным воем всегда голодных шакалов, в унисон с которыми раскатисто похохатывали бесстрашные гиены.

– Все в порядке. Я жду звонка... – Евсеев нажал кнопку отбоя вызова. – Лучше, если сегодня же вечером.

– Сколько ты берешь за дело? – спросил Руслан.

– Это зависит от дела, – ответил подполковник. – Выходи. Твои парни тебя довезут... Ерема... Спокойно... Спокойно... Ему можно выйти.

Рука опять потрепала волкодава по лбу, прекращая грозное рычание.

Руслан начал выбираться из машины с осторожностью, но, едва нога ступила на асфальт, выскочил уже с небывалой для своего веса стремительностью.

2

Ваха собирался приехать в пятницу к вечеру. Он сам так сказал Анатолию в прошлый приезд. Тогда была среда. Значит, следует его ждать сегодня. Вообще-то в положении Анатолия не сложно и весь календарь перепутать, но Ваха сам говорил, что была среда. И было это позавчера. Приезд Вахи всегда казался если и не праздником, то хотя бы не обычным трудным днем. При нем, по крайней мере, братья Вахи не били без причины – просто так, от желания убедиться в собственной силе. Хотя силы в этих злобных кулаках чеченских подростков не было совсем, синяки и ссадины они все же оставляли, потому что иной раз удар заставал пленника врасплох.

В первое время очень хотелось ответить этим гаденышам, каждого из которых Анатолий мог бы первым ударом пополам переломить, а вторым попросту прикончить. Уж чему-чему, а умению бить его за полтора года службы в спецназе ГРУ научили. Но любой удар в ответ на издевательства прерывал всякую надежду на спасение, потому что в доме была пара автоматов, как успел увидеть Анатолий, и любому из троих подростков добраться до них было легче, чем ему на скованных цепями ногах. И тяжеленный амбарный замок на этих цепях висит. Килограммов, наверное, на восемь, а то и больше.

Но Анатолий поставил себе задачу, как ставил всегда и во всем – выжить и выбраться из плена. Он с самого детства, сколько себя помнил, был организованным человеком и всегда строил планы, которые стремился осуществить. И эта цель заставляла его теперь терпеть, она же заставила научиться смягчать удары при приеме. Не уклоняться от них, как он делал в первое время, потому что любой промах мерзких подростков только злил, а принимать с наименьшим для себя ущербом.

Ваха беспричинной агрессивности братьев не одобрял, не был ни злым, ни жестоким, он просто надеялся получить за Анатолия двести тысяч баксов. Он сам определил сумму, узнав, что его пленник жил с матерью в однокомнатной квартире в Москве. Даже расстроился сперва, что квартира только однокомнатная. Он хотел бы рассчитывать на большее. Тем не менее этого-то он упустить не пожелал. Посчитал, что именно за такие деньги мать сможет продать квартиру. Именно из-за квартир пленники-москвичи и ценились чеченцами гораздо выше, чем пленники из других регионов. Но вот уже полгода прошло, а денег все нет. И Ваха начал нервничать, начал смотреть исподлобья. Хотя так он смотрел всегда. Но говорил обычно с надеждой на возможность договориться. Постепенно надежда ослабевала. Чем все это может закончиться, Анатолий предполагал, и решил активизировать свои силы, чтобы подготовиться к побегу. Кормили его совсем не как скотину, для которой, если был корм, его не жалели. Хлеб и вода – вот все, чем приходилось питаться. Иногда давали какую-то настолько разваренную крупу, что невозможно было определить, что это такое. Но и за это необходимо было много работать. Дом, двор, огород – все это всегда требует много внимания и заботы. И не только это... Хорошо, что до службы в армии Анатолий успел приобрести профессию. Закончил училище и почти полгода работал на стройке каменщиком. Правда, опыт каменщика у него был минимальный, тем не менее кладку делать ему приходилось, и здесь это ценилось. В самом доме Вахи никакого строительства не шло, хотя и планировалось со временем. Ваха с Анатолием даже советовался по поводу будущего строительства. Но уже сейчас оказалось выгодным сдавать строителя в аренду. Вот это, говоря честно, было настоящим праздником для пленника. В чужих домах, где ему выпадало работать, работника, по крайней мере, кормили почти хорошо, потому что от слабосильного специалиста никакого толку не будет, а платить за аренду приходилось не по объему выполненной работы, а по дням. И чем быстрее каменщик свой труд закончит, тем меньше приходилось платить. Потому и кормили. Молодой бараниной, правда, и там не баловали, но уж в каше и в хлебе не отказывали. И удалось даже сухарей насушить на случай побега. И решать с побегом следовало быстрее, потому что пришла уже осень. За зиму можно и простыть, и попросту силы потерять, потому что зимой в здешних краях строительство не ведется и подкармливать будет некому. Но все же одновременно с собственными планами жила надежда, что мать сумеет найти или занять где-нибудь деньги. Была еще надежда и на третий вариант развития событий: пропавший солдат спецназа ГРУ – это не проходной эпизод. Анатолия наверняка ищут федеральные силы. Может быть, подключили и чеченскую милицию. На успех такого поиска полагаться было трудно, но надежда все-таки была...