Читать книгу "Суматоха - Лиза Хендрикс"

Никогда в жизни он не испытывал такого нетерпения.

Нет, мысленно поправил он себя, любопытства. Относительно того, как может быть одета его протеже. Вероятно, ему следовало повезти ее в магазин. Для людей их круга одежда Рейн столь же нагла и беспардонна, как ее чувство юмора. Да, эта женщина неординарна, даже странна, хотя мать и Миранда, конечно, уверены, что именно снадобье заставило его влюбиться в первую встречную.

Господи, что он делает? Вдруг эта девчонка черт знает кто такая или вообще очаровательная психопатка?

На секунду Мейсона охватило беспокойство. Нет, он хорошо разбирается в людях. Рейн Хобарт – замечательная Девушка, а его тревога просто от нетерпения.

Он сделал еще одну попытку сосредоточиться на центральной колонке, но, в конце концов, отложил газету и посмотрел на часы. Еще минута. Хотя женщину торопить бессмысленно, Мейсон все же открыл дверцу. Шофер выскочил из машины, чтобы помочь ему выйти.

Мейсон жестом остановил порыв водителя:

– Я только собирался впустить немного свежего воздуха. К ним стали подтягиваться местные ребята, как бывало всегда, когда они видели большой лимузин у себя в квартале. Двое пацанов даже начали спорить, кто этот парень, кинозвезда или торговец наркотиками.

– Ни то ни другое. Производство главным образом, – сказал им Мейсон.

– Я же говорил, – ухмыльнулся третий, отодвигая локтем одного из мальчишек, и неожиданно ткнул пальцем в другую сторону: – Ничего себе, поглядите-ка на Рейн.

Мейсон никогда бы не поверил, что сорок пять минут и душ способны настолько изменить женщину. Грязная униформа, годящаяся для людей обоего пола, исчезла, Рейн вышла в облегающем розовом платье с вырезом каре, довольно целомудренным, зато он разжигал у мужчин желание увидеть побольше. Девушка сумела укротить даже свои разлетающиеся волосы и слегка припудрила веснушки на носу. Из украшений были только золотые сережки-кольца. Мейсон нашел их немного великоватыми, а помаду слишком яркой. Без этого Рейн Хобарт выглядела бы сногсшибательно.

Конечно, про дурацкую помаду можно забыть, если посмотреть на ноги. Он уже знал, что они хороши, но в черных туфлях на высоких каблуках и в нейлоне просто разили наповал, к тому же длина платья открывала их постороннему взору настолько, насколько следовало. Мейсон не по-джентльменски уставился на то место, где кончалось платье.

Донесшийся до него вздох напомнил Мейсону, что он не единственный мужчина, который наслаждается этим зрелищем.

Пол отвел взгляд и быстро отступил к дверце, пробормотан:

– Думаю, этого стоило дожидаться, сэр. Мейсон кивнул.

Он предложил девушке руку, чтобы проводить к лимузину, ощутил слабый запах лимона и вдруг понял, что не может отыскать в ее внешности недостатков. Только помада. Рейн оказалась еще симпатичнее, чем он думал.

– Я выдержала осмотр? – спросила она.

Мейсон, наконец, сообразил, что совершенно неприлично разглядывал девушку, а автомобиль уже отъехал от стоянки.

– Более чем.

– Хорошо. Пока я была в душе, мне пришло в голову, что мы должны обсудить с вами несколько пунктов.

Слова «Пока я была в душе» заставили его вообразить кое-какие сцены, абсолютно не относящиеся к делу. Опомнившись, Мейсон выключил переговорное устройство. Конечно, он доверял Полу, но в определенных границах.

– Я слушаю.

– Во-первых, чего именно вы ждете от меня за свои пять тысяч долларов?

– Убедительную игру в присутствии любого из моих домашних или в то время, когда они наблюдают исподтишка.

– Наблюдают исподтишка? То есть шпионят?

– Я бы не стал исключать такую возможность. Особенно со стороны матери. У нее милая привычка выглядывать в окно.

– Как миссис Перлмуттер, – заметила Рейн и объяснила: – Хозяйка дома, который я арендую. Вы не думаете, что это каким-то образом связано с менопаузой? Подглядывать, я имею в виду.

– Понятия не имею, – ответил Мейсон. – Ты сказала, что хочешь обсудить пару моментов.

– О да, причем важные. – Она твердо выдержала его прямой взгляд. – Сумма в пять тысяч долларов не предполагает занятие сексом?

– Я об этом и не помышлял. Еще что-нибудь? – засмеялся он, а Рейн поджала губы, словно хотела задать вопрос, но колебалась. – Думаю, можно закрыть тему. Значит, ты играешь в теннис. Насколько хорошо?

Остаток пути они провели в обычной беседе двух малознакомых людей, которые хотят получше узнать друг друга. Во время разговора все сомнения Мейсона относительно социального статуса своей спутницы и ее умственной полноценности улетучились. Да, Рейн непредсказуема, дерзка, но яркая личность с весьма хорошими манерами. Наконец лимузин замедлил ход перед охраняемыми воротами в богатый район Хайлендз, а через милю выехал на дорогу, ведущую к дому. Рейн притихла, что было ей несвойственно, и чем дальше они ехали, тем плотнее она сжимала губы.

Когда автомобиль остановился, Мейсон взял ее за руку:

– Постарайся быть честной.

– Вы серьезно?

– То есть ничего не добавляй к нашей истории. Я заехал за тобой на работу, пригласил на обед.

– Хорошо. И я вас обожаю.

– Да, ты обожаешь меня, а я – тебя. – Он поцеловал ей руку, желая удачи, и Пол открыл дверцу. – Я сам отвезу мисс Хобарт домой. – Мейсон вышел из машины и сполна насладился удивлением шофера. – Подгони «ягуар» и вечером можешь быть свободен.

– Да, сэр.

Пока он садился за руль и отъезжал, Мейсон подвел Рейн к дому и распахнул перед ней входную дверь.

Она переступила через порог и… обомлела. Впрочем, это случалось почти с каждым. Из высокого арочного окна открывался вид на Пьюджет-Саунд и горы Олимпик, а витые лестницы холла казались старинной рамой, обрамляющей эффектное живописное полотно.

– Ого, – пробормотала Рейн, делая несколько шагов, высокие каблуки стучали по дубовому паркету. – Можно выйти прямо туда.

Она говорила совершенно не то, о чем думала, но слова пришлись очень кстати. Оценивая ее реакцию, Мейсон открыл двойные, облицованные панелями двери столовой.

– Сюда. В такую жару мать предпочитает закрытую часть террасы.

Он с удовлетворением отметил, что занавеси на французских дверях надежно защищают от дневного света. Поскольку их никто не мог заметить, они устроят своим появлением сюрприз.

Рейн снова остановилась, на сей раз перед картиной.

– Это же Моне.

– У тебя хороший глаз.

– Я много времени провожу в музеях. Посмотрите на глубину воды под мостом. Удивительно. Даже не верится, что вы живете среди этого.

Мейсон терпеливо ждал, пока она рассматривала полотно, на ее лице он видел настоящий восторг; более того, экстаз. Рейн протянула руку, и он уже хотел предупредить, чтобы не прикасалась к картине, но она тут же выпрямилась.