Читать книгу "Изысканная свадьба - Патриция Уоддел"

Джонатан расстегнул пальто, потом снова застегнул. Толстые стены защищали от ветра, но холод впитывали как губка. Он сел за письменный стол. «Наверное, половина сотрудников – постоянные пациенты доктора Рамли, – подумал Джонатан. – Удивительно, что еще не все заболели воспалением легких».

Когда новый владелец уехал с фабрики, небо уже совсем потемнело. За свой первый рабочий день Джонатан встретился со всеми, кто мог иметь какое-то отношение к Хейзл Глам, и с помощью прямых и косвенных вопросов попытался выяснить, как относились к Хейзл ее коллеги. Он просмотрел ее характеристики, довольно короткие, но из них следовало, что девушка работала старательно и справлялась хорошо со своими обязанностями. Он также поговорил с молодым человеком Питом Брайсоном, который первым обнаружил ее труп, и с женщиной, работавшей вместе с Хейзл в последний день. Если у Джонатана и появились какие-то подозрения относительно Пита Брайсона, они сразу рассеялись после встречи с ним. Он был совсем молодой, почти мальчик. У него вряд ли хватило бы сил просто удержать в объятиях женщину, тем более такой комплекции, как Хейзл Глам.

К концу этого длинного утомительного дня Джонатан также узнал, что Хейзл была добродушной, работящей молодой женщиной, которая открыто говорила о своем отношении к движению женщин за равноправие и к профсоюзам, защищающим права рабочих. Несмотря на ее политические взгляды, почти все жители Мерриам-Фоллс хорошо к ней относились, и многие разделяли горе Реджины Ван Бурен.

Джонатан издал строгий указ, чтобы ни одна работница фабрики, молодая или старая, одинокая или замужняя, не возвращалась с работы домой одна. Наконец он решил, что его рабочий день закончен и можно подумать о предстоящем вечере. Заметно взволнованный предстоящей встречей с Реджиной, Джонатан покинул фабрику.

Сани несли его по главной улице городка, потом свернули на Уитли-стрит. И вот Джонатан уже перед домом Реджины. На его лице появилась улыбка при виде маленькой женской фигурки на крыше сарая. Женщина была одета в теплое пальто, укутана в шерстяной шарф, на голове красовалась вязаная шапочка.

Реджина плотнее обернула шарф вокруг шеи и наклонилась к телескопу, поправляя фокус. Девушка не замечала, что за ней наблюдают, да ее это и не волновало. Она достаточно долго находилась в доме, ходила из угла в угол по гостиной, пока ноги не заболели. Теперь ей необходимо было оказаться на свежем воздухе, чтобы прийти в себя. И не важно, холодно на улице или нет. Не обращая внимания на порывистый ветер, она решила провести некоторое время у телескопа, наслаждаясь зрелищем вселенной. Темнота наступила сразу, как только солнце скрылось за горизонтом, и на зимнем небе засияли мириады звезд.

Реджина часто пользовалась телескопом, чтобы рассеяться. Глядя на луну, наблюдая за звездами, сияющими как слезы ангелов, она отвлекалась от повседневных дел, связанных с управлением пансионом. На крыше она была свободна, словно птица в бескрайнем небе.

Как и многие ее современницы, Реджина Ван Бурен была вынуждена мириться с существующими правилами, которые ей совсем не нравились. Она старалась не афишировать, что поддерживала женское движение. Именно поэтому литературный кружок Мерриам-Фоллс назывался читальным клубом, и встречи проходили за закрытыми дверями ее гостиной. Реджина родилась в этом маленьком городке и, зная нравы местных жителей, старалась не нарушать установленных правил. Конечно, можно было продать дом и переехать в большой город. Но она любила берега реки Гудзон, да и что ей делать в большом городе? Для работы в школе у нее не хватило бы терпения, и хотя в Нью-Йорке много внешнего блеска, ей не нравились толпы на улицах и шумные многоквартирные дома.

Зато она могла смотреть часами на звездное небо. Глядя в объектив телескопа, она представляла себе, что танцует на луне. Это было очень романтично, но не имело ничего общего с реальной жизнью и потому радовало ее.

Джонатан вышел из саней и снова бросил взгляд на сарай. Приветственно помахал рукой и крикнул:

– Мисс Ван Бурен, не забудьте, ужин в восемь!

Реджина оторвалась от телескопа. Этот мужчина кричит как уличный торговец. Что подумают соседи?

– Я не уверена…

Она не успела закончить фразу, как Джонатан снова громко повторил:

– В восемь часов. Я пришлю кого-нибудь за вами.

– В этом нет необходимости, – возразила Реджина. Она знала, что все жители городка, начиная с его южной части, где находится железнодорожная станция, до самой северной, где расположена таверна Маккинли, слышат их разговор.

– Нет, это совершенно необходимо, – стоял на своем Джонатан. – Будьте готовы к восьми.

Он поднялся по ступенькам своего дома, который купил всего несколько недель назад.

Реджину охватило лихорадочное возбуждение. Щеки пылали, а глаза сверкали как звезды на небе.

– Этот человек не джентльмен, – пробормотала она себе под нос.

Джентльмены нудные, а Джонатан Бельмонт Паркер самый восхитительный мужчина, какого ей когда-либо доводилось встречать. Она сердилась на себя за то, что поддалась его обаянию. Однако ей стало сейчас гораздо теплее, чем когда она взбиралась по лестнице на крышу сарая.

Реджина снова вернулась к телескопу и навела его на западный край неба, наблюдая, как сумерки сменяются ночной тьмой. Девушка намеревалась держаться подальше от этого человека, но незаметно для себя опускала все ниже объектив телескопа, пока не заглянула в окно дома напротив. Никогда раньше она не пользовалась телескопом для подглядывания за кем-нибудь, но у нее никогда не было такого соседа, как Джонатан Бельмонт Паркер.

Оказалось, что она смотрит в окно кабинета. Стены комнаты были сплошь увешаны книжными полками. Интересно, остались все эти книги от прежнего владельца дома или новый владелец привез их с собой. Телескоп был достаточно мощный, и девушка принялась читать названия книг. Здесь находились лучшие произведения мировой литературы, толстые тома по механике, праву и по экзотическим религиям. Теперь красивый сосед показался ей еще более загадочной личностью. Неожиданно он оказался прямо перед объективом телескопа. Создавалось впечатление, что Джонатан стоит прямо у нее на крыше. На какое-то мгновение Реджина почувствовала неловкость, оттого что подглядывает, но природное любопытство оказалось сильнее всех доводов разума и правил приличия. Ей доставляло огромное удовольствие наблюдать за Джонатаном. Вот он налил себе виски, потом подошел к письменному столу и просмотрел стопку писем. В комнату вошел дворецкий, и тут Реджина пожалела, что с помощью телескопа нельзя услышать их разговор. Она не умела читать по губам, поэтому не могла догадаться, о чем они говорят. Однако речь, видимо, шла не только о меню ужина.

Реджина продолжала смотреть в окно первого этажа, не чувствуя холода. Через некоторое время Джонатан поставил стакан на стол и вышел из комнаты. Реджина ощутила его отсутствие так же остро, как и прошлым вечером, когда он покинул ее гостиную.

На втором этаже мигнул огонек и следом засиял спокойный мягкий свет. Реджина перевела объектив телескопа на несколько дюймов выше. И поняла, что перед ней спальня хозяина. Комната была выдержана в шоколадно-коричневых тонах с отделкой цвета слоновой кости. Дворецкий включил газовые лампы на полную мощность, так что оказались освещенными все углы, после чего распахнул двустворчатую дверь, и Реджина увидела большую французскую фарфоровую ванну с бронзовыми кранами.