Читать книгу "Информатор - Курт Айхенвальд"

Вопреки административному запрету, Андреас нашел обходной путь в СССР. Почти все производившееся в Штатах сливочное масло находилось в руках правительства. Но Андреас знал, что вместо сливочного масла можно с успехом использовать растительное, которое имелось у него в неограниченном количестве. Разумеется, власти не позволили бы ему продавать масло Советскому Союзу, и Андреас обошел это препятствие, решив возить его через Аргентину. Он знал, что Аргентина в то время заключила соглашение с Западной Европой о поставке ста пятидесяти тысяч тонн растительного масла в Роттердам. Андреас отправил в Роттердам дополнительную партию масла, чему американское правительство не препятствовало, а в Роттердаме просто поменял две партии товара. Американское масло было доставлено в Западную Европу согласно заключенному с Аргентиной соглашению, а судно с якобы аргентинским маслом направилось в Россию. Таким образом, формально Андреас не нарушил правительственного запрета, хотя, несомненно, пошел против политики США.{34}

Когда в 1961 году в Белом доме воцарилась администрация Кеннеди,[24]Андреас стал вашингтонским Зелигом[25]– он присутствовал на официальных церемониях, водил знакомство с людьми, обладавшими реальной властью, хотя и плохо известными широкой публике. Как-то, войдя вместе с Хамфри в люкс вашингтонского отеля «Мэйфлауэр», они застали там Бобби Кеннеди,[26]который ползал по полу на коленках и вписывал имена в огромную таблицу с перечислением всевозможных федеральных должностей. Андреас и Хамфри уговорили Бобби назначить Джорджа Макговерна[27]руководителем программы «Продовольствие ради мира»; самого Андреаса ввели в консультативный совет программы.{35} Убийство Джона Кеннеди не повредило Андреасу, так как в 1965 году Хамфри сделался вице-президентом в администрации Линдона Джонсона. Теперь, когда Андреас стал своим человеком в Белом доме, он начал уделять больше внимания собственной безопасности. Зачастую он отказывался обсуждать те или иные вопросы по телефону, опасаясь прослушки.{36}

В 1965 году пути Андреаса вновь пересеклись с мидлендской компанией «Арчер Дэниелс». АДМ так и не сумела оправиться от удара, нанесенного смертью Шрива Арчера, и влачила жалкое существование в Миннеаполисе. Финансы компании находились в плачевном состоянии: она даже не выплачивала дивидендов своим акционерам. Чтобы выжить, компания нуждалась в огромных вложениях капитала и в сильном руководителе, способном вывести ее на международный рынок. Словом, компании был нужен Дуэйн Андреас. Один из родственников Арчера предложил Андреасу войти в руководство компании, пообещав ему за это акции на сумму сто тысяч долларов. Спустя несколько месяцев Андреас уже владел десятью процентами капитала АДМ. В начале 1966 года он стал членом совета директоров и исполнительного комитета. Изучив состояние рынка, Андреас решил, что АДМ должна сделать упор на переработку соевых бобов, чем в свое время и занимался Шрив Арчер. Штаб-квартира компании переехала в Декейтер.

Положение Андреаса на новом месте упрочилось, но пала его главная опора на политической арене. Казалось, что поражение, нанесенное Хамфри в 1968 году республиканской политической машиной Никсона, больно ударит и по амбициям Андреаса. Но он подстраховался от неприятностей. В день, когда Никсон был избран президентом, Андреас обедал с Томасом Дьюи. Тот позвонил Никсону, чтобы поздравить его с победой, и упомянул, что находится в обществе Андреаса.

Выслушав ответ Никсона, Дьюи прикрыл трубку рукой и обратился к Андреасу:

– Хочешь войти в новый кабинет?

Андреас отрицательно качнул головой. Он слишком хорошо представлял реакцию старых друзей вроде Хамфри при вести о том, что он стал членом администрации Никсона.{37}

В 1972 году Андреас вновь щедро спонсировал Хамфри, – впрочем, как и его соперников из Демократической партии. По секрету от них он одновременно мешками отправлял деньги Никсону в Белый дом. 7 апреля 1972 года он поместил двадцать пять тысяч долларов банкнотами в абонированный одним из помощников Никсона банковский сейф 305 в отеле «Си вью» – всего за несколько минут до того, как вошел в силу новый закон, запрещавший анонимные пожертвования. В том же году Андреас забрел как-то в Белый дом с папкой для бумаг, набитой тысячей стодолларовых купюр. Он передал деньги личному секретарю Никсона, а тот положил их в сейф в Белом доме, где они и хранились несколько месяцев, пока после Уотергейтского скандала Никсон не почел за лучшее вернуть их Андреасу.{38}

Чем более надежным спонсором вашингтонской администрации становился Андреас, тем больше ее политика в области сельского хозяйства соответствовала интересам АДМ. Одним из основных источников дохода правительства были федеральные программы производства сахара. Цены на сахар, благодаря политике их поддержки и квотам, оставались на высоком уровне, и сахарные магнаты получали миллиардные барыши, а производители продуктов питания, в которые входил сахар, были вынуждены экономить, используя подсластитель, который выпускала АДМ, – кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы. Компания продавала его по завышенным ценам, что было бы невозможно без помощи правительства, и со временем этот рынок стал приносить ей миллиарды долларов ежегодно. В последующие десятилетия многие американцы ощутили, что у кока-колы и пепси вкус почему-то не тот, к которому они привыкли с детства. Они не знали, что причина тому новый подсластитель, насаждаемый сверху в интересах АДМ.

В те же годы правительство субсидировало и производство этанола – спирта, который добывался в основном из кукурузы и использовался как относительно чистое автомобильное топливо, – правда, дороже бензина и с более низким октановым числом. Чтобы этанол покупали охотнее, его смешивали с патентованным бензином, а налоговую ставку на смесь сделали ниже, чем у чистого бензина. И каждый год сотни миллионов долларов текли и текли в сейфы АДМ.

Заниженная налоговая ставка на этанол противоречила интересам очень многих промышленников и политиков, и все же она продержалась несколько десятилетий. Лоббисты в Конгрессе поражались умению Андреаса подкручивать руль государственной политики в нужную ему сторону, не оставляя отпечатков пальцев. Борясь за изменение установленных правил, они не видели Андреаса в рядах своих противников, но чувствовали его присутствие. Он пользовался беспрецедентным влиянием.{39}