Читать книгу "Если полюбишь графа - Элизабет Торнтон"

Рэтборн гипнотизировал ее взглядом, и она стояла оцепенев. У нее перехватило дыхание, сердце отчаянно колотилось, как птичка о прутья клетки.

– Дейрдре... – Голос графа был хриплым. – Я пытался бороться с вашим очарованием, но тщетно. Вы меня околдовали. Я чувствую себя зеленым юнцом, впервые влюбившимся. – Он неуверенно рассмеялся. – Знаю, вы ко мне неравнодушны. Не отрицайте это.

Граф провел пальцем по губам Дейрдре. Она, убаюканная его мягким голосом, молчала. Теплый летний ветерок ласкал ее кожу.

– Дейрдре, – выдохнул граф прямо ей в губы, обдав горячим дыханием, и они затрепетали. – Я весь горю от страсти к вам. Не противьтесь зову сердца. Сжальтесь надо мной.

Дейрдре замерла в его объятиях, не имея ни сил, ни желания сопротивляться. Этот внешне мрачный человек оказался вовсе не тем, кем она его считала, и она больше не испытывала страха. Дейрдре сделала попытку стряхнуть с себя наваждение, но Рэтборн наклонился к ней, и его губы коснулись ее губ. Он поцеловал ее, и Дейрдре уловила легкий запах бренди. Поцелуй был нежным и волнующим, и Дейрдре не хотелось, чтобы он кончался. Она едва слышала голос графа. Он говорил, что завтра утром отбывает в Испанию и хотел бы, чтобы она оказалась с ним как можно скорее, поскольку отведенное им время истекает очень быстро, а он желал ее с того самого момента, как только увидел.

Но Дейрдре почти не понимала смысла его слов. Она тонула в своих новых ощущениях – она чувствовала только прикосновения сильных мужских рук, нежно ласкавших ее. Дейрдре дрожала – то ли от страха, то ли от предвкушения: никогда прежде мужчина так крепко не обнимал ее и не находился так близко.

– Не бойтесь, – шептал граф ей на ухо. – Клянусь, я буду помнить и почитать эту ночь. Только позвольте мне любить вас, Дейрдре.

Его губы снова прильнули к ее губам, и в этом поцелуе была такая страсть, что Дейрдре вдруг испугалась.

Она попыталась отвернуться, но граф крепко держал ее за запястье. Его поцелуй снова стал нежным, губы дразнили, и соблазняли, и вынуждали раскрыться под сладостным напором его языка. С беспримерным терпением Рэтборн усмирял каждую попытку Дейрдре сопротивляться, не допускал ее слабых усилий избежать ласк, и это продолжалось до тех пор, пока наконец она не стала покорной в его объятиях и не сдалась на его милость, позволив Рэтборну такую свободу, о какой он мог только мечтать. Рэтборн становился все смелее. Дейрдре почувствовала, как он раздвигает легкую ткань на ее корсаже, высвобождает ее груди и начинает гладить их. Его большой палец принялся ласкать набухший сосок, а потом голова склонилась к груди, и когда Рэтборн втянул ее сосок в рот, Дейрдре ощутила обжигающий жар.

Остатки сознания или стыда все еще вынуждали ее выказывать слабый протест, но Рэтборн не обращал на это внимания. Его руки спустились ниже к ее бедрам, и она ощутила мощный напор его восставшей плоти.

Его прикосновения опьяняли, лишали способности ясно мыслить, рождали в ней томление, которое она пыталась, но не могла подавить. Под сладостной пыткой, под прикосновениями его рук и губ ее тело будто обрело самостоятельную жизнь и больше не подчинялось воле. Дейрдре отдалась безудержному напору его страсти, покорилась его желаниям, какими бы они ни были, не задумываясь о том, кем и каким он был.

И вдруг граф на мгновение замер и резко поднял голову, устремив взгляд куда-то вперед. Тут Дейрдре услышала женский голос, окликнувший его по имени, и, повернув голову, увидела темноволосую женщину в алом. Она несколько раз появлялась в обществе Рэтборна. Это была одна из его легкомысленных подружек. Вид ее подействовал на Дейрдре как ушат ледяной воды. Она рванулась от Рэтборна, как ужаленная.

Улыбка брюнетки показалась ей откровенно насмешливой – очевидно, она увидела Дейрдре в объятиях графа. Она что-то сказала ему, и он ответил что-то резко, заслонил собой Дейрдре и продолжал гневно разговаривать с женщиной валом.

Но Дейрдре не стала слушать их разговор. Сгорая от стыда, она бросилась бежать в темноту, желая только одного – побыстрее скрыться в густом кустарнике. Она слышала за спиной торопливые шаги графа. Ее сотрясали бурные рыдания. Слезы струились по щекам. Граф догнал Дейрдре и, схватив за руку, повернул к себе. Она отвернулась, не желая, чтобы он видел ее заплаканное лицо, но он взял ее пальцем за подбородок, повернул к себе и принялся нежно стирать слезы со щек. Дейрдре оттолкнула его руку и вцепилась ногтями в другую – ту, что крепко удерживала ее.

Но граф не ослабил хватку, а снова притянул Дейрдре к себе и впился в ее губы властным и крепким поцелуем. Он словно вознамерился наказать ее заданный ему отпор. Он с силой прижал Дейрдре к груди, будто хотел ее раздавить. Она перестала сопротивляться и, ослабев, упала графу на руки. Он понес ее, покорную, туда, где тень была глубже. Вскоре они оказались возле какого-то каменного строения. Рэтборн переступил порог, ногой закрыл за собой дверь и опустил Дейрдре на пол. Его руки обвились вокруг нее и сжали как тиски.

Она услышала его извинения. Он пытался объяснить появление другой женщины, но Дейрдре не желала ничего слушать. Она дрожала от холодной ярости, испытывая унижение и отвращение оттого, что ее тело предало ее и она позволила графу слишком много. Она произносила горькие злые слова, пытаясь оттолкнуть его, избавиться от его неприятного общества, но каждое произносимое ею слово, казалось, только разжигало графа и подвигало на еще большую дерзость. Он сжимал Дейрдре в объятиях еще отчаяннее и крепче.

Он был охвачен каким-то диким чувством, какой-то яростной силой, грозившей смести с пути любое препятствие. Его губы обжигали, а руки шарили под одеждой, и от этих торопливых и волнующих прикосновений Дейрдре затрепетала. Она чувствовала, что начинает сдаваться, и, не желая этого, собрала остатки воли в кулак и изо всей силы ударила рукой графа в лицо. Изумруд в кольце вонзился ему в щеку и поранил ее до крови.

Рэтборн от боли разжал объятия, и Дейрдре бросилась от него прочь, содрогаясь от рыданий. Она распахнула дверь и выскочила из помещения, не слушая призывов графа вернуться. Она бежала на ощупь в темноте и вскоре наконец оказалась на свету и в безопасности. Как Дейрдре нашла своих спутников в состоянии, близком к истерике, позже она никак не могла вспомнить. Никто из них не сделал никаких замечаний по поводу ее слишком блестящих глаз и пылающего лица, а она не сочла нужным что-либо объяснять.

Разумеется, Рэтборн последовал за ней, и она испуганно вздрогнула, увидев окровавленный платок, прижатый к его щеке. Граф тихо заговорил, прося у Дейрдре несколько минут наедине, но она отказала ему. Он попытался извиниться, повернувшись спиной к ее спутникам, чтобы защитить ее от их любопытных взглядов. Голос его звучал напряженно и убедительно, когда он повторил, что утром отправляется в Испанию и что он многое хотел ей сказать. Но Дейрдре чувствовала себя обманутой и не желала слушать покаянных слов графа. Она презирала себя за то, что так легко поддалась его ласкам. Он скорее всего счел ее такой же легкомысленной, как и те особы, которых он бессердечно бросал, устремляясь за очередной жертвой.