Читать книгу "Единственный шанс - Шарон Сэйл"

Когда Дженни вошла в конюшню, чтобы выбрать подходящую лошадку для своей обычной верховой прогулки, мужчины с громким смехом обсуждали загул своего босса. Резко наступившая тишина не помешала ей услышать имя Ченса. Боль пронзила ее.

Впрочем, слушать их байки не было никакой необходимости. Она первая узнала, что Ченс к субботу не вернулся ночевать на ранчо.

Всю ночь просидела она, оцепенело уставившись сухими глазами на дорогу в ожидании пары фар, которые так и не появились.

На следующее утро они с Маркусом, что случалось исключительно редко, завтракали вместе.

— Дженни, как приятно находиться с тобой за одним столом, — проговорил он, разглядывая лицо дочери, которая как-то незаметно для него превратилась во взрослую женщину.

Она была столь же мила ему, сколь и неведома. Он умел общаться с самыми выдающимися бизнесменами, знал, как выбрать племенного жеребца, который мог принести ему миллионы, но совершенно не понимал, как себя вести с единственной дочерью. Каждый раз, когда надо было поступить как подобает отцу девочки, он норовил переложить эти функции на кого-нибудь другого.

Маркус вздохнул. Рассуждать задним числом всегда легче, чем уметь предвидеть. Но оглядываться было не в его духе. Всегда и во всем он предпочитал смотреть в будущее. А будущее заключалось в передаче дочери в руки другого мужчины… именуемого мужем.

Она кивнула и улыбнулась в ответ, занятая своими мыслями. Дженни была ошеломлена откровенным отказом Ченса признаться, что любит ее. Она была уверена, что не ошибается на сей счет. Когда бы они ни оказывались вместе, Дженни отчетливо чувствовала возникающее между ними эмоциональное притяжение.

Маркус понял: что-то случилось. Подобная молчаливость не была характерна для Дженни. Он заговорил о том, что пришло в голову:

— Что ты скажешь, если к нам сегодня вечером приедут поужинать Джордан Уайтлоу и его сын Дэррин?

Не успев даже как следует объяснить причину приглашения, Маркус, к своему удивлению, услышал:

— Меня это вполне устраивает. И как раз хочется показаться в моем новом красном платье. Прекрасная возможность. Пожалуй, надо позвонить парикмахерше, вдруг она сможет принять меня сегодня днем. Хочу сделать завивку.

Маркус при этом едва не выронил вилку из рук, но вопросов решил не задавать, дабы не спугнуть удачу.

— Прекрасно, милая! — обрадованно воскликнул он. — Делай все, что считаешь нужным. Купи себе новое платье. Купи хоть целый шкаф! Нам надо чаще устраивать такие вечера.

Глаза его загорелись. Маркус живо представил себя во главе стола, за которым сидит большая семья. Зять…

Внуки… Его сжигало нетерпение. При этом он даже не подозревал, какая буря противоположных эмоций в тот момент бушевала в душе дочери.

Дженни кивнула и еще раз улыбнулась. Она чувствовала себя немного виноватой в том, что позволила Маркусу увериться, будто заинтересована во встрече с избранником. Но если таким образом можно добиться задуманного — значит, так тому и быть. Насколько она могла себе представить, единственного желанного мужчину она себе уже выбрала. Осталось лишь заставить его признаться, что и он хочет того же.

При мысли о предстоящем вечере ее передернуло.

Она прекрасно понимала, что это выльется в парад самцов, демонстрирующих свои достоинства. Ей предлагали заняться так называемым поиском избранника в компании, центром которой предстояло оказаться. Она хмуро размышляла, стоит ли использовать все возможные шансы или перестать об этом думать. Если их присутствие хоть как-то расшевелит Ченса, на это стоит пойти.

Дженни взяла со столика свои кожаные перчатки, отряхнула штанину голубых джинсов и заправила под ремень клетчатую коричневую рубашку. Потом надела шляпку и направилась к двери. Ей хотелось побыть на свежем воздухе. Вчерашний ужин обернулся полным кошмаром. Дэррин Уайтлоу старался казаться милым, но он не был Ченсом Макколом. Она ушла спать, сославшись на боли в желудке, и провела ночь в переживаниях, мучаясь чувством вины.

Единственным утешением в жизни оставались для нее ежедневные прогулки верхом. Этим она и собиралась заняться. Жеребец, которого она себе присмотрела, был весьма строптивым. Чтобы управиться с ним, придется приложить все свое умение и силы.

— Генри, можно сегодня покататься на Чейни?

Выражение его лица оказалось весьма красноречивым. Он прекрасно знал, что у Дженни и старшего конюха любовь. И еще лучше понимал, зачем Дженни хочет оседлать этого своенравного жеребца. Справиться с ним означало для нее каким-то образом справиться и со евр-" ими сильными душевными переживаниями.

— Он на месте, — сухо ответил Генри. — Но не в очень благостном расположении духа.

Дженни поняла, что он имел в виду. Прикусив губу, она поддала ногой засохший конский катыш, валяющийся на грязном полу конюшни.

— Отлично. У меня тоже в данный момент не самое благостное настроение, — резко заметила она. — Может быть, мы как раз и подойдем друг другу.

Генри пожал плечами и пошел седлать коня. Он знал, что спорить не следует. Дженни и сама умела управляться с седлом. Ему просто не нравилась ее идея поступить по-своему, несмотря ни на что.

Ченс шел мимо амбара, ведя в поводу двух молодых кобылиц. Он вел их в стойла, довольный тем, как прошло их сегодняшнее обучение. Селекционная программа, которую они начали осуществлять, шла полным ходом, и Ченс видел в ней большое будущее для развития ранчо «Три Т». От скрещивания яростного и могучего Чейни с лучшими чистопородными, послушными и верными кобылицами уже появилось несколько прекрасных жеребят.

Он услышал голос Дженни раньше, чем успел увидеть ее; в следующее мгновение заметил Генри, удаляющегося прочь с задумчивым и недовольным выражением на лице, и решил понаблюдать за происходящим. Передав поводья кобылиц подвернувшемуся работнику, он двинулся к стойлам, где содержались беговые лошади.

— Какого черта ты здесь делаешь? — спросил он, увидев, что Генри выводит из стойла Чейни.

Конюх пожал плечами и показал большим пальцем себе за плечо, одновременно накидывая на мощную спину жеребца седло.

— Дженни собирается кататься.

— Но не на нем же? — возмутился Ченс, перехватывая поводья из рук Генри. Он сбросил седло, откинул его подальше и повел жеребца обратно на место.

Чейни мотнул головой и заплясал, норовя вырваться и всячески показывая, что не желает возвращаться в тесное стойло. Жеребец был достаточно чуток, чтобы почуять близость кобылиц, готовых к случке. Он был рожден лидером и повелителем, а ему приходилось стоять в тесном загоне, в то время как все инстинкты требовали воли и маняще влекли к табуну. Конь был слишком возбужден, чтобы скакать под седлом.

— Ну, только я ей этого говорить не буду, уволь, — заметил Генри и скрылся в проходе.

Ченс состроил гримасу, снял с головы жеребца уздечку, подтолкнул его вперед и быстро запер дверцу стойла. Не обращая внимания на недовольное ржание, направился в другой конец конюшни, быстро оседлал одну из беговых лошадей и подвел ее к ожидающей Дженни.