Читать книгу "Вредная особа - Марина Серова"

— Попробуй, — прошипела я яростно, чувствуя, что это хамло пытается теперь всей своей массой вытеснить меня за калитку. — За что вы его так, а? Вам придется извиниться… Да он же мальчишка, школьник.

— Ну, конечно, знаем мы таких мальчишек, — нахально усмехнулся мужик. — Нечего совать нос куда не следует! Ишь, ворья развелось! Чего шастаете по ночам? Эх, скорее бы пришел к власти хоть один нормальный человек, наподобие Сталина, устроил бы в городе комендантский час да приказал отстрелять тех, кто мотается тут по ночам…

Понятия не имею, что достало меня больше — идиотская тирада про комендантский час или то, что мужик не слишком сильно, но довольно бесцеремонно и резко оттолкнул меня от себя, надеясь, что я тоже вслед за Денисом отлечу подальше.

Но скорее всего — абсурдность всей этой ситуации в целом.

Как бы то ни было, но в следующий момент я без лишних раздумий сильно лягнула обидчика ногой, попав ему в болевую точку в районе колена.

Мужик явно не ожидал такого поворота событий и даже присел от боли.

— Ми-ми-ми-милиция, — прошептал он растерянно. — Я вызову милицию. Что вам надо? Кто вы такие? Ми-ми…

Ясное дело — он был из числа тех типов, которые привыкли драться и буянить совершенно безнаказанно.

— Лучше не пытайся, — сказала я спокойно. — Сейчас я сама сдам тебя в милицию за избиение малолетних. Будешь знать, как распускать руки. Покажи-ка их!

— Что?

— Руки!

Мужик явно не понимал, что от него хотят, и растерянно выставил вперед крупные ладони.

Я воспользовалась этой минутой растерянности и быстро застегнула у него на одной руке кольцо наручников, которые привычным движением выхватила из сумки, а второе кольцо пристегнула к железному пруту забора.

Приковала буяна, как цепного пса.

— Что?! — взревел мой противник и как бешеный с силой рванулся в сторону, но тут же взвыл от боли в запястье. — Что еще такое? Эй вы, подонки! На помощь!

— Прежде чем кого-нибудь звать, ты сначала выложишь, почему ни с того ни с сего напал на мальчишку. Если по дури — придется извиниться, и посмотрим, что еще скажет Денис. Но в любом случае в ближайшее отделение я тебя доставлю, можешь даже не волноваться и никого больше напрасно не беспокоить, я сама — оттуда. Это как раз моя работа.

Денис давно уже поднялся на ноги и теперь стоял за моей спиной. Он ничего не говорил, лишь тяжело дышал и изредка хлюпал носом. Оглянувшись, я заметила, что у него из носа подтекала струйка крови.

— Что? А ты — кто? — как-то сразу притих и словно очнулся мужик.

По-видимому, у него в голове все еще продолжали ворочаться тяжелые, как камни, мысли: стоит ли ему дальше звать кого-нибудь на помощь и жаловаться на нападение, или перед ним сейчас действительно оказались представители органов правопорядка, и он глупыми жалобами только еще больше себе навредит.

Я не стала ждать, когда дурень додумается до чего-нибудь определенного, и сунула ему в лицо для большей убедительности красное милицейское удостоверение, которое мне когда-то помог втайне «выправить» верный друг Володька.

— Советую тебе первым делом извиниться, — сказала я как ни в чем не бывало. — У тебя еще есть шанс. Сейчас я на минуту отлучусь, и у тебя будет время подумать…

Детина теперь смотрел на меня с нескрываемой ненавистью.

— Не имеешь права, — процедил он, скривив губы. — Это превышение…

— А это — не превышение? — кивнула я в сторону Дениса. — Если бы он сейчас был один, то так бы и валялся в грязи, не поняв, почему ему ни за что ни про что вдруг дали по морде. А ты бы наверняка спокойно лежал на диване перед телевизором и уже обо всем позабыл… Но так как парень оказался со мной, то тебе все же придется объясниться… когда я вернусь. Лиля дома?

По тому, что мужик ничего не ответил, я поняла, что пора отправляться в дом.

Как говорится, молчание — знак согласия.

Оставив Дениса сторожить хозяина, которому на время пришлось взять на себя роль цепного пса, я направилась по дорожке, ведущей к дому, вошла в приоткрытую дверь.

И сразу же из коридора услышала, как в комнате кто-то говорил по телефону.

Надо же, этот куркуль и телефон в свой отдельной бункер провел, не поленился!

На всякий случай я помедлила заходить — профессиональная привычка! — и услышала окончание телефонного разговора.

Девушка говорила в трубку очень приятным, каким-то мурлыкающим голосом, словно это был не просто обыкновенный разговор, а прямо-таки секс по телефону.

Она была явно увлечена разговором и, должно быть, поэтому не услышала происходящего у ворот.

— Да? Нет, не могу. — с придыханием говорила она. — О нет! Нет, я должна подумать. Все не так просто. Давай не будем, а? О нет, я лучше сама тебе перезвоню, ты же знаешь… Нет, не мучай меня, нет, зайка. Все, извини, но так для всех будет лучше.

Я услышала, как девушка положила телефонную трубку, и только тогда вошла в комнату.

Девушка оглянулась, посмотрела на меня с испугом, но тут же справилась с собой и вопросительно улыбнулась.

Ничего не скажешь, ее улыбка была совершенно очаровательной — светлой и беззащитной, словно у ребенка.

Я почему-то сразу поняла, что передо мной стояла пресловутая Лиля — прекрасная дама сердца Конищева.

За свою жизнь я встречала немало красоток.

Одна из моих близких подружек совсем недавно принимала участие в тарасовском конкурсе красоты с идиотским названием «Звезда из провинции», так что я насмотрелась столько эффектных девиц — и блондинок, и брюнеток, и златокудрых, и модно стриженных, и длинноволосых, что, казалось, уже не могло найтись такой женской внешности, которая меня бы удивила.

Да я и сама казалась многим мужчинам чуть ли не эталоном для обложки какого-нибудь модного журнала — длинноногая, зеленоглазая, энергичная и, как недавно выразился один мой друг, «до чертиков сексуальная»…

Но даже я сейчас разглядывала стоявшую передо мной девушку с каким-то немым удивлением.

Не берусь подробно описывать черты лица этой самой Лили — ну да, голубоглазая, светловолосая, немного бледненькая.

Но все это — не то, не то…

Прежде всего в глаза бросалось выражение кротости и ангельского смирения, которое буквально освещало внешность и хрупкую фигурку девушки.

Такие лица сейчас редко встретишь на улице или где-нибудь в общественном транспорте — они смотрят на нас с картин художников эпохи Возрождения. Именно таких женщин когда-то воспевали Рафаэль и Леонардо да Винчи в образах мадонн.

Я уже говорила — от меня тоже мужики всегда были без ума, но сейчас, глядя на Лилю, я сама себе вдруг показалась чересчур грубой, резкой, в общем, какой-то… не такой.