Читать книгу "Доклад Юкио Мисимы императору - Ричард Аппигнанези"

– Отличная идея – держите свои плюсы и минусы в одной семье…

– Молчи, злобная старуха, – приказала бабушка и стала называть земли, которые породили Идзанаки и Идзанами, – острова Японии, а также рожденных этой божественной парой многочисленных богов и духов, ками, которые обитают во всех предметах и явлениях мира.

– И последним богом, которого они родили, был ками огня Кагуцути. При его рождении Идзанами получила страшные ожоги, заболела и слегла…

– Этот негодяй опалил ей интимные части тела, – вполголоса промолвила Цуки, знавшая древние мифы так же хорошо, как и Нацуко. – И из ее рвоты, кала и мочи появились ками металла, глины и воды…

– И когда Идзанами умерла от своих великих трудов, – продолжала бабушка, не обращая внимания на замечание Цуки, – безутешный Идзанаки решил последовать за ней в подземный мир ёми, где царит мрак. Идзанами предупредила его: «Только не смотри на меня». Но Идзанаки не послушался ее. Чтобы взглянуть на жену, он сделал себе факел, отломав последний зубец от своего гребня для волос. Но, увидев Идзанами, он пришел в ужас. Она превратилась в разложившийся труп, ее тело покрылось копошащимися червями. Идзанами устыдилась своего неприглядного вида и наслала на нарушившего запрет мужа уродливых обитательниц ёми, и те кинулись за Идзанаки, чтобы убить. Убегая от них, Идзанаки бросал на дорогу разные предметы, пытаясь задержать преследовательниц, – свой гребень, головной убор, одежду, три персика…

– Скажи мальчику, что означают персики, – проворчала Цуки.

Нацуко, бросив на нее суровый взгляд, продолжала:

– И вот из-за пережитого позора Идзанами ополчилась на мир живых. Она поклялась вечно враждовать с ним и, чтобы отомстить этому миру, принесла б него смерть. Убежав из ёми, Идзанаки должен был прежде всего очиститься от скверны смерти. Для этого он омылся в море. Из капель воды, которыми он омывал свой левый глаз, родилась богиня солнца Аматерасу, из воды, которой он омывал нос, появился зловредный морской бог Сусаноо. Но Сусаноо разрыдался в отчаянии, тоскуя по своей матери, и от его плача завяла зелень гор, высохли моря и реки. И Идзанаки заточил сына в подземный мир мертвых. Однако прежде чем стать правителем этого мира, Сусаноо нанес визит своей сестре Аматерасу. Они встретились на Млечном Пути. Аматерасу встревожилась жестокостью Сусаноо, который, поднимаясь на небеса, учинил землетрясения и тайфуны. Сусаноо заверил сестру, что не хотел никому причинять зла, и предложил ей породить детей, откусывая, жуя и выплевывая драгоценности и мечи…

Эта подробность казалась мне просто восхитительной. Я пытался представить, как мои родители с хрустом жуют на верхнем этаже драгоценные камни и, выплевывая их измельченные кусочки, похожие на мыльные пузыри, тем самым производят на свет моих младших брата и сестру, Мицуко и Киюки.

– … и от восьми детей, родившихся подобным образом, ведут свое происхождение наши августейшие императоры. То есть их предком является сама богиня солнца Аматерасу. Сусаноо, однако, продолжал свои бесчинства во владениях сестры. Он нарушил разметку рисовых полей. Он самым позорным образом, подобно малому ребенку, помочился во время проведения священных обрядов. Но худшим его прегрешением было то, что он содрал шкуру с пегого звездного жеребенка и бросил труп через крышу в зал, где Аматерасу и ее служанки ткали небесные одежды. Это так напугало одну из дев, что она уколола свои гениталии и умерла. Придя в негодование, богиня солнца удалилась в пещеру около города Исе, и мир погрузился во мрак. Боги вынуждены были приложить немало усилий, чтобы выманить Аматерасу из пещеры. Перед пещерой установили перевернутую кверху дном бадью, на которой богиня Амэ-но удзумэ исполнила не совсем пристойный танец.

Услышав слова «не совсем пристойный», Цуки поморщилась с недовольным видом, однако бабушка, не обращая на нее внимания, продолжала свой рассказ:

– Небеса огласились громоподобным хохотом восьми сотен богов. Привлеченная шумом, Аматерасу выглянула из пещеры, перед которой успели установить огромное восьмиручное Зеркало, и Амэ-но удзумэ, небесная шаманка, объявила ей, что они нашли новую богиню солнца. Пылая ревностью, Аматерасу попыталась поймать собственное отражение, и это дало возможность вытащить ее из пещеры. Боги наказали Сусаноо, совершившего множество прегрешений: у него вырвали ногти на руках и ногах и немедленно отправили назад в ёми.

Своими рассказами бабушка пыталась утвердить в моем сознании культ императора. Как и все японцы – во всяком случае в прошлом, – я с детства знал, что Зеркало, Драгоценный камень и Меч являются императорскими регалиями. Эти населенные ками предметы, божественные реликвии, переходят по наследству от одного императора к другому, начиная со времен Дзимму, и происходят от зеркала Аматерасу, драгоценного камня бога луны и меча Сусаноо, убившего восьмиглавого дракона. Я понял, что император правит в состоянии «ками гакари», то есть в состоянии одержимости духами, подчиняясь божественным глаголам ками. И это было самым главным.

Неземной звук божественных глаголов, запечатленных в древних рукописях, очаровывал меня. Силу их очарования можно обозначить понятием «котодама», духовной потенцией, заключенной в словах, – власть звука цитры кото и звон струны лука из катальпы, который погружает слушателя в экстатический транс. Когда я, вновь возвращая к жизни призраков, вспоминал слова, которые когда-то слышал из уст Нацуко, они казались мне шелестом четок из косточек персика, перебираемых слепыми мико.

Эти тайны были моими игрушками, преддверием к другой, центральной, тайне – фигуре самого императора. Много лет спустя, когда я наконец посетил слепых мико, ясновидцев в их горных убежищах, я своими глазами увидел, как они, впадая в транс, сжимают в руках осирасама, кукол – грубо сделанные из ткани и палок фигурки длиной фут. И тогда я вспомнил, как однажды давным-давно мне в руки, словно куклу, вложили самого императора.

В пять лет я начал сочинять и записывать рассказы. Было бы не совсем правильно утверждать, что толчком к сочинительству послужили рассказы бабушки, когда передо мной разворачивались тайны синтоистского космоса. Они вели меня навстречу Неназванному, божественному императору, забытому и покинутому. Кроме всего прочего, комната бабушки была пронизана духом греха, смутным ощущением неведомого преступления, как будто здесь много лет назад совершилась великая измена.

Беспрестанные мелкие пакости, которые подстраивала Цуки, усиливали витавший в доме дух преступления. Цуки прислуживала бабушке еще тогда, когда обе они были юными девочками. Ходили слухи, что Цуки готовили в гейши. Но скорее всего она была рабыней гейши, и Нагаи купили ее присматривать за Нацуко. Конечно, Цуки нравилось выдавать себя за гейшу.

О времени суток можно было судить по тому, как одета Цуки. В течение рабочего дня она меняла кимоно. С утра, когда она занималась самой тяжелой работой по дому, на ней было кимоно из грубого хлопка и передник. Когда наступал вечер, Цуки надевала второе кимоно, сшитое из более тонкой ткани с красивым узором, и морщины на ее лице исчезали под толстым слоем белил. Мой дедушка Ётаро дал Цуки прозвище – «Два кимоно». Цуки позволяла себе грубить бабушке, и та терпела, поскольку за долгие годы жизни под одной крышей свыклась с ее выходками. Я не раз видел, как поздно вечером Цуки, одетая во второе кимоно, с искусно набеленным лицом гейши и покрытыми лаком волосами кралась по коридору в комнату Ётаро.