Читать книгу "Чистая бредятина - Стив Мартин"

«Существует естественный страх перед кувалдами», — утверждает Национальное общество кувалд и расплющенных пальцев, осуществляющее мониторинг наиболее распространенных травм и несчастных случаев и предлагающее свои рекомендации по безопасному использованию кувалд. Например, позиция «из–за головы» часто приводит к мучительной боли в нижней части туловища, возникающей, когда кувалда вклинивает свой корпус между бедер кувалдоносца при окончании замаха. Опасность также представляет самонаносимый нокаут в затылок при боковых замахах, случающийся, правда, крайне редко и воздействующий только на — по терминологии исследователя — «полных тупиц». Нередки несчастные случаи при чистке кувалды. Один любитель из Валдосты, штат Джорджия, сообщает, что при удалении красочного покрытия с инструмента кувалда внезапно вышла из–под контроля и уничтожила стену его гостиной, несмотря на то, что рукоятку он из рук не выпускал.

Несмотря на все эти недостатки, мир кувалд населен энтузиастами. «Я нахожу кувалду очень эротичной, — утверждает Джейн Парпарделло, биржевой маклер компании «Смит Барни», которая хочет сообщить всем заинтересованным, что ее номер телефона приведен во всех справочниках. — Мне кажется, это из–за того, что мой отец имел форму кувалды: удлиненное деревянное тело, крупная металлическая голова. Когда я вижу мужчину с такими очертаниями, мне хочется взять его и шарахнуть им в стену квартиры».

Король кувалды Марти Дефалангио, чье состояние оценивается в сорок две тысячи долларов, был недавно вызван на слушания Конгресса, где ему пришлось отстаивать причины, по которым он включил в комплект поставки своего продукта, занимающего лидирующее положение на рынке, обязательный веб–браузер. «Я носом почуял, что здесь можно сделать неплохие деньги, — заявил Дефалангио. — Сочетание веб–браузера и кувалды естественно». Конгресс не согласился с его доводами, и теперь веб–браузер может продаваться только в виде дополнительной опции, хотя в последовавшем за этими дебатами компромиссном решении взаимосвязь этих двух элементов припудрена достаточно тонко.

Цирковые рабочие также отмечают резкий рост интереса к кувалде. «Раньше мы устанавливали шапито практически сами, — утверждает Тоби, двадцатичетырехлетний ветеран «Барнума и Бэйли». — Теперь же каждое утро собираются полоумные из местного клуба кувалдолюбов и смотрят, как я вгоняю кол, — создается отвратительная циркоподобная атмосфера. Один даже взял у меня интервью для ихнего бюллетеня. Ну, дал я ему махнуть разок. Он выглядел, как фея Динь–Динь, которая пытается приподнять грузовик за фигурку на капоте. Но все не так плохо — по крайней мере, поток девчонок не иссякает. Хотя однажды какая–то женщина взяла меня за лодыжки и шарахнула мною в стену квартиры».

За последние десять лет кувалда добилась своей полной реализации, будучи, наконец, признанной тем, чем она и является: инструментом, штуковиной и просто тяжелым предметом. Пройдет лет сто, и технология изменит внешний вид кувалды: она станет изящной, цифровой, аэродинамической юбер–машиной, — но, вне всякого сомнения, кувалда будет продолжать функционировать так же, как и в наши дни, свергая могущественных и оставляя вмятины на твердолобых.

ПЛАТОНОВЫ ПАПАРАЦЦИ

ТАБЛОИД: Сократ, я хотел показать тебе свой новый «Никон ФМ2» с 600–миллиметровым объективом.

СОКРАТ: Спасибо, Таблоид. Похоже, он прекрасно годится для того, чтобы снимать уток, пролетающих вдалеке.

МО–ПЕД: Прекрасное предназначение для этого аппарата — в сочетании с мотоциклом и инфракрасным видоискателем.

ЛОХУС: А что еще ты фотографируешь помимо природы?

ТАБЛОИД: Я люблю фотографировать детей.

СОКРАТ: Тоже достойная и благородная профессия.

ТАБЛОИД: Нет ничего прекраснее, чем снимать мамашу, грудью кормящую своего младенца. Особенно если она — Мадонна.

ЛОХУС: Ты фотографировал Мадонну, грудью кормящую своего младенца?

ТАБЛОИД: О да.

СОКРАТ: И какова она как человек?

ТАБЛОИД: Ну, мы на самом деле с нею не познакомились.

СОКРАТ: Она что, была так увлечена собой, что не захотела с тобой разговаривать?

ТАБЛОИД: О нет. Из–за объектива я вынужден был сидеть в трехстах ярдах от нее и снимать через окно ее спальни.

ЛОХУС: Мне представляется странным, что Мадонна согласилась фотографироваться именно таким образом.

ТАБЛОИД: Ее согласие подразумевалось.

ЛОХУС: Но мне кажется, что ты вторгся в ее приватность.

СОКРАТ: Лохус, что есть приватность?

ЛОХУС: Приватность — такое состояние, когда ты уединен от взглядов других.

СОКРАТ: А ты приватен, когда ходишь один в рыночной толчее?

ЛОХУС: Разумеется, нет.

СОКРАТ: А ты приватен, когда сидишь один в машине?

ЛОХУС: В большей степени, Сократ.

СОКРАТ: А ты приватен, когда сидишь в машине с затемненными стеклами?

ЛОХУС: Вот тут приватность и начинается.

СОКРАТ: А когда ты сидишь дома — ты приватен?

ЛОХУС: Разумеется.

СОКРАТ: Не является ли тогда истинным, что, если ты затемняешь стекла в своей машине или остаешься сидеть дома, ты в некотором роде защищаешь свою приватность?

МО–ПЕД: Иначе и быть не может.

ЛОХУС: Но Мадонна же сидела у себя дома.

СОКРАТ: Да, но стекла ее не были покрыты рефлектозащитной пленкой «УФ–40». Да и одна она не была.

МО–ПЕД: Она была с младенцем!

СОКРАТ: Следовательно, свою приватность она не защищала. А как можно вторгнуться в то, что не защищено?

ЛОХУС: Я в смятении.

СОКРАТ: Может ли что–то быть затемненным и незатемненным одновременно?

ЛОХУС: Это было бы невозможно.

СОКРАТ: Может ли что–то быть приватным и публичным одновременно?

ЛОХУС: Это взаимоисключающе.

СОКРАТ: И не истинно ли то, что приватность и рефлектозащитное покрытие «УФ–40» суть одно и то же?

МО–ПЕД: Он доказал это!

СОКРАТ: Таблоид, где ты был, когда делал эту фотографию?

ТАБЛОИД: Прятался на крыше. Более того, на мне была черная одежда с капюшоном.

СОКРАТ: Следовательно, ты просто оберегал свою приватность, когда Мадонна вторгалась в объектив твоего фотоаппарата?

ТАБЛОИД: Я не могу с этим спорить, Сократ.

ЛОХУС: Но разве это не неправильно — подсматривать за женщиной, кормящей грудью своего младенца?

МО–ПЕД: Когда становишься звездой пения, неправильно хотеть, чтобы твое кормление грудью оставалось приватным.

ЛОХУС: Но почему?

ТАБЛОИД: Из–за права публики знать.

СОКРАТ: Не истинно ли то, Лохус, что когда публика совершает покупки в супермаркете, очень часто возле кассы ее охватывает непреодолимое желание увидеть новорожденного младенца Алека Болдуина или как Фрэнк Гиффорд занимается сексом?