Читать книгу "Тоскана для начинающих - Имоджен Эдвардс-Джонс"

Крупное, лоснящееся, загорелое тело Барбары – целиком и полностью результат благополучной жизни. Бывшая модель, ставшая секретарем в приемной, потом секретарем директора, а затем и любовью всей жизни босса, когда-то она носила трусики hot pants и сапоги до колена. Но поскольку ей никогда не удавалось вовремя остановиться, когда дело доходило до кушаний и лакомств вроде панакотты или тирамису[49]. теперь Барбара сохраняет нечто вроде «роскошной полноты» – как раз то, на что были рассчитаны массажи Клэринс и воскресные спа-салоны. В результате в ее гардеробе полно тренировочных штанов и пиджачных костюмов для «дней полноты», но когда ей удается сбросить фунта три, она обычно втискивается в майки с глубоким вырезом, бриджи или облегающие шорты разной степени яркости. Сегодня, отказав себе накануне поздно вечером в маскарпоне, она оделась в желтую майку и подходящую к ней по цвету юбку до колен; наряд дополняет пара золотистых клинообразных туфель без задника. Белокурые волосы – большую часть утра она провела, завивая их, – аккуратно уложены, концы подкручены валиком чуть ниже плеч; вокруг бледных губ четко выделяется темно-розовая линия, нанесенная контурным карандашом. Яркие голубые глаза спрятаны под широкими солнцезащитными очками от «Диор».

– Контесса! – радуется Дерек, и его брюхо трясется от веселого смеха. – Полагаю, ты тут торгуешься за фрукты и овощи, как местная. Не знаю, как тебе это удается. Десять лет мы тут живем, а все еще закупаем себе жратву в ближайшем супермаркете, не так ли, Барб?

– Да, – соглашается Барбара. Ее золотые серьги блестят на ярком солнце. – Мы находим, что это гораздо гигиеничнее.

– Но гораздо менее по-итальянски, – улыбается Белинда, невольно слегка наморщив нос.

– О Боже! – восклицает Дерек. – Это ты, Мэри? – говорит он, отступая на шаг назад, чтобы лучше разглядеть. – Черт побери, ты только посмотри на себя! Взгляни на нее, Барб! Да ты – всего лишь половина той девушки, какой была. Посмотри, Барб, это же половина прежней Мэри. Ты чертовски сильно похудела, – радостно кивает он.

– Да, конечно, ты похудела. – Обведенные контуром губы Барбары трескаются в улыбке.

– Правда? – говорит Белинда, рассматривая свои ногти. – Не могу сказать, чтобы я это заметила.

– Ты должна была заметить, – настаивает Барбара. – Она всегда была довольно крупной девушкой, не так ли, Мэри?

– Ну… – говорит Мэри, переминаясь с ноги на ногу и глядя в землю.

– Ты должна рассказать Барбаре, как ты это сделала, – говорит Дерек. – Она вечно сидит на диете, безнадежно пытаясь сбросить вес, не правда ли, Барб?

– Да, давай, давай, расскажи Барбаре, как сбросить вес, – улыбается Белинда.

– Это высокоэнергетическая диета с потреблением малого количества растительных волокон, – говорит Мэри. – С тех пор как я потеряла…

– С тех пор как она получила повышение, – перебивает Белинда, – вес просто сам упал, не так ли?

– Повышение? – говорит Дерек, потирая руки. – Мои поздравления, дорогая! Твоя мать, должно быть, очень гордится тобой.

– Повышение ? – спрашивает Барбара, озадаченно глядя на Мэри. – Так что же ты делаешь тут? Приехала на все лето?

– Ей разрешили взять долгосрочные каникулы, – говорит Белинда. – Ну, знаешь, что-то вроде отпуска.

– Ах да, – улыбается Барбара. – Мир телекоммуникаций сильно изменился с тех пор, как я была секретарем.

– Да, – соглашается Белинда. – А потом и еще раз переменился, ведь это было так давно.

– Итак, – говорит Дерек, прыгая между двумя женщинами, – мы с нетерпением ждем вас сегодня вечером к нам на обед, верно, Барб?

– О да, – отвечает Барбара. – Ждем не дождемся.

– Мы тоже, – парирует Белинда. – Но нам надо двигаться. Завтра приезжают гости, и нам еще нужно обойти tutto il mercato[50].

– Ну да, конечно, – говорит Дерек. – Увидимся позже. Arrivadeary!

– Увидимся позже. – Барбара машет рукой. – Arrivadeary!

– Arrivadeary! – Белинда хватает Мэри за руку и бросается вперед сквозь толпу.

* * *

Вернувшись в «Casa Mia» после изматывающего утра, в течение которого они купили помидоры, огурец и батон хлеба, Белинда и Мэри проводят день на террасе. После безукоризненной работы, проделанной Мэри вчера – она подмела пол, выгнала прочь весь зверинец, застелила постели и разложила чистые полотенца, – Белинде остается одно занятие: старательно усугублять свое плохое настроение, вызванное прибытием бельгийских гостей. Белинда – настоящий мизантроп, и, пожалуй, вновь избранная карьера в сфере гостиничных услуг не слишком ей подходит. Старшая дочь школьного учителя, она всегда точно знала, что такое общественное положение, и всегда вынашивала планы завоевания высокого статуса. Ее нынешняя карьера – еще одна хорошая причина, чтобы ненавидеть эту неблагодарную крысу, бывшего мужа Терренса.

– Уф-ф, – вздыхает Белинда, взгромоздясь в белозеленый полосатый шезлонг. Глаза ее прикрыты, на голове красуется шляпа поменьше и определенно более веселая – terrazzo[51]шляпа, которую она приберегает для дневных посиделок на солнце. Белинда бурчит, и фырчит, и дрыгает ногами, как будто пытается избавиться от мух. – Уф-ф, – повторяет она.

Мэри не обращает на нее внимания. Дневное солнце печет ей спину, а от гудения насекомых клонит в сон.

– Уф-ф, – говорит Белинда.

– Что? – наконец спрашивает Мэри невнятно, так как щека ее прижата к полу.

– Я издавала какие-то звуки?

– Ты вздыхала.

– Да?

– Да.

– Ой.

– Что «ой» ?

– Я размышляла.

– Правда?

– Да, я думала о том, что по телефону их голоса звучали неприятно, – выговаривает Белинда, ее вздернутая бровь поднимается над солнечными очками.

– Кто?

– Бельгийцы.

– Что с ними не так? – спрашивает Мэри, стаскивая черный купальник с белых ягодиц.

– Ну, прежде всего их голоса.

– Что ты имеешь в виду?

– Они говорили в нос и по-французски.

– Так они и есть французы.

– Они бельгийцы, – поправляет Белинда.

– Я знаю, но в Бельгии говорят по-французски.

– Не все.

– Ну, по-видимому, эти говорят.

– О Боже, я так надеюсь, что с ними не будет трудностей! – Белинда наливает себе немного лимонада из стеклянного кувшина. – В прошлый раз, когда у нас тут были бельгийцы, они стали просить воду в бутылках в свои комнаты.