Читать книгу "Наследница дворянского гнезда - Марина Серова"

Уже будучи на опальной родине, в один из слякотных мартовских вечеров она чуть ли не до драки поссорилась с возлюбленным, хлопнула дверью и ушла куда глаза глядят. Естественно, простудилась, угодила в больницу и месяц провалялась практически без сознания в жару пневмонии. Мастер джигитовки ее, вероятно, искал, но не нашел, и цирк уехал дальше. Натали была девушкой эмоциональной, но оптимистичной до глупости, поэтому не впала в истеричное состояние, не найдя на месте брезентового шатра, а вернулась в больницу и устроилась работать санитаркой. Выправила документы на девичью фамилию, впрочем, брак с джигитом она и не регистрировала, вышла замуж за фельдшера, годящегося ей в отцы, и стала приспосабливаться к новым условиям жизни.

Фельдшер был хорошим человеком: добрым, интеллигентным, с прекрасным чувством юмора. Он нежно любил Натали и снисходительно относился к проявлениям ее вздорного характера. Например, к требованию оставить девичью фамилию и передать ее сыну. В благодарность молодая женщина по-своему его любила, по крайней мере, не изменяла ему и считала своим другом. Плодом этого брака и был Матвей.

А вот Николя, переболевший в детстве свинкой, оказался бесплоден. Так и получилось, что единственным представителем древнего рода остался дед Марты. И ладно бы, только рода… Коллекция оружия и драгоценностей не была мифом. Она существовала, она и позволила семье не просто выжить в смутные годы, но и приумножить состояние. Естественно, большую часть коллекции пришлось обратить в наличные и золото, но это не было ошибкой. Предусмотрительность предков принесла оглушительные дивиденды. И с этими дивидендами предстояло иметь дело простому российскому пенсионеру Матвею Васильевичу Лепнину.

К счастью, дед Марты каким-то загадочным образом оказался способным справиться со свалившимся на него неслыханным наследством. Скорее всего, в нем заговорили гены предприимчивого Константина Лепнина и других не менее толковых и талантливых в делах предков. Справедливости ради надо сказать, что очень помог ему советом и делом адвокат дяди, оказавшийся, несмотря на свою холодность, человеком участливым и знающим свое дело. Что же решил сделать Матвей Васильевич с родовым сокровищем? Именно то, что и приказал ему почивший дядя. Оказалось, что при получении наследства должно было соблюдаться одно условие: часть полученных средств обязана была пойти на выкуп и восстановление родового гнезда, как раз находившегося в окрестностях Горовска – не зря буйная мамаша Матвея так рвалась в то турне по российским городам и остановилась именно здесь!

Гнездо находилось в селе с необычным названием Царевщина, расположенном в пятидесяти километрах от Горовска, село как село, ничего особенного в нем не было за исключением того, что в памяти людей еще жило воспоминание о Константине Лепнине, так много сделавшем для своих крестьян. Да и сложно было забыть: завод по производству масла и сыра вовсю функционировал, бутылки зеленого стекла сходили с конвейера, местный фельдшерский пункт располагался там, где ему и положено, в построенной в позапрошлом веке больнице, школа, правда, была отстроена новая, но зато в старой, графской, работало несколько магазинов. В графских конюшнях расположились гараж сельскохозяйственной техники и столовая, а великолепно сохранившийся кирпичный графский дом оккупировали сельские власти, поделив его по-братски с клубными работниками.

Впрочем, места хватало всем, Лепнины никогда не экономили на собственном комфорте, и дом отстроили красивый, крепкий, просторный. С красотой, правда, в первые годы советской власти пришлось распрощаться: чуждые буржуйскому гламуру пролетарии не поленились выломать мраморные колонны, снести башенки, разобрать парадный вход – нечего на пустяки размениваться, о светлом будущем думать надо. А в остальном все оставили как есть, лишь немного отредактировали: из бального зала впоследствии сделали кинозал, из домика управляющего имением – магазин, а в потрясающей красоты книжных шкафах, сплошь украшенных вырезанным из дуба растительным орнаментом и медвежьими головами и лапами, стекла заменили на фанерные листы и отдали в контору под папки с документами.

И теперь Лепнину предстояло каким-то образом выкупить дом с прилегающими к нему старым заброшенным графским садом и заросшей ряской купальней, оборудованной когда-то на местной речушке. Как удалось пенсионеру всего лишь за год уладить необходимые формальности, история умалчивает. Скорее всего, сыграли свою роль неограниченные материальные средства, помощь высококлассных юристов да и предпринимательская жилка, дремавшая в самом Матвее Лепнине. Суть в том, что на сегодняшний день старый графский дом с садом и заводик по производству масла и сыра принадлежали Лепнину, более того, на их территории уже начались масштабные работы по превращению этого места в настоящую этнографическую Мекку – Матвей Васильевич пошел дальше, чем его дядюшка. Он решил не просто возродить родовое поместье, но и создать на территории бывшего имения музейно-туристический комплекс. Впрочем, об этом – позже.

Последние страницы я дочитывала уже в присутствии Марты. Вернулась она, к счастью, без Петра Алексеевича, поэтому у меня было время спокойно закончить изучение дневника.

– Получается, что ты ошиблась? – задала я девушке вопрос. – И российские пенсионеры могут оставить богатое наследство?

– Не понимаю, – призналась Марта, – я даже краем уха ничего не слышала ни об эмиграции, ни о бесценной коллекции, ни об имении. Мама росла в то время, когда не принято было хвастаться дворянским происхождением, поэтому дед, скорее всего, и скрывал от нее подробности, лишь туманно намекая на истину.

– Да и прабабке твоей не было смысла на каждом углу рассказывать о братишке, – поддержала ее я, – судя по всему, ей не так уж и важно было, насколько богаты и влиятельны были ее родители. Счастливая натура везде чувствует себя как рыба в воде.

– И что теперь мне со всем этим делать? – кивнула Марта на раскрытую тетрадь.

– Решать тебе, – пожала я плечами, – если ты хочешь узнать мое мнение, то я так просто это дело не оставила бы. Не нравится мне преждевременная кончина твоего деда, особенно не нравится в свете открывшихся фактов. Но решать тебе. Неизвестно, чем может закончиться твое пребывание в России, может быть, благоразумнее вернуться в Копенгаген. Если же в этом деле все чисто, думаю, юристы, которые помогали твоему Матвею Васильевичу, сами тебя найдут.

– А если нечисто?

– То в ближайшее время ты вполне можешь увидеться с дедом. Там, – показала я пальцем в небо.

– Я остаюсь, – не раздумывая, рубанула девушка.

– В тебе заговорила прабабка по материнской линии, – поддела я ее, – сумасбродка Натали?

– Быть правнучкой Натали – честь для меня, – вздернула носик Марта, – ты меня не оставишь?

– При одном условии, – ответила я, – ты сейчас же скажешь, кому ты проболталась про обнаруженный дневник.

Марта на мгновение замешкалась, потом спросила:

– Что-то случилось?

– Случилось, – подтвердила я. – Так кому?

– Маме. Я позвонила ей с кладбища и вкратце обо всем рассказала.