Читать книгу "Звезды правду говорят - Марина Серова"

Наверное, я была резковатой, но мой тон подействовал. Владимир Антонович вернулся в кресло, затушил окурок, тут же закурил новую сигарету и заговорил:

— Как я уже сказал, меня в последнее время словно преследует злой рок. Причем беды на меня валятся буквально со всех сторон. Разумеется, самые болезненные проблемы происходят в бизнесе. Моя фирма постоянно терпит убытки, один крупнее другого. Выгодные контракты пролетают мимо. Банки, с которыми мы сотрудничаем уже столько лет, вдруг повышают проценты за предоставленные кредиты. Отношения с партнерами и клиентами портятся на глазах. Люди, которых я знаю не первый год, ни с того ни с сего начинают смотреть на меня чуть ли не как на врага. На прошлой неделе сорвалась сделка, которая просто никак не могла сорваться. Мы потеряли на этом огромные деньги. Говоря прямо, дело идет к банкротству. И у меня такое ощущение, что наши постоянные партнеры знают об этом и опасаются сотрудничать с нами. Открытым текстом мне этого пока не говорят, но это чувствуется по той настороженности, с которой они контактируют с нами.

— Я так понимаю, Владимир Антонович, — произнесла внимательно слушавшая его Маргарита, — что объективных причин ваших неприятностей вы не находите?

— Вот именно! — Козаков аж хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. — Нет никаких видимых объективных причин. Все это пахнет мистикой. А тут еще и другие проблемы.

Козаков умолк, а Лидия Сергеевна чуть слышно всхлипнула.

— Теперь уже поздно распускать нюни! — с неприязнью обратился к жене Владимир Антонович. — Надо было раньше думать.

Лидия Сергеевна всхлипнула еще громче.

— В чем дело? — вмешалась Маргарита.

— Дело довольно щекотливое, — ответил Владимир Антонович уже не так оживленно, — даже не знаю, стоит ли говорить вам…

— Думаю, стоит, — решительно сказала я.

— Хорошо, я расскажу вам, но обещайте мне, что разговор останется между нами.

— Это мы вам гарантируем, — твердо произнесла Маргарита.

— Видите ли, Маргарита… э-э-э… не знаю вашего отчества.

— Анатольевна, — подсказала Маргарита.

— Так вот, Маргарита Анатольевна, — продолжал Козаков, — здесь уже пахнет не только банкротством, но и уголовщиной.

Снова раздалось громкое всхлипывание. Владимир Антонович раздраженно взглянул на Лидию Сергеевну.

— В чем дело? — спокойно и доброжелательно повторила свой вопрос Маргарита.

— Когда-то, — начал Козаков, — у меня была знакомая, близкая знакомая.

— Очень даже близкая, — прошипела со своего места его супруга.

— Это было давно! — взвился Козаков, словно только и ждал удобного случая, чтобы сорваться. — Ты прекрасно знаешь, что между нами давно уже ничего нет.

— Итак, у вас была близкая знакомая, — поспешила вмешаться Маргарита, — можно узнать, как ее зовут?

— Валентина. Валентина Савельева. Когда-то у нас с ней было нечто вроде интрижки. Так, ничего серьезного, по крайней мере с моей стороны.

— Он всегда так говорит, — горестно произнесла Лидия Сергеевна.

— Я попросил бы тебя избавить меня от своих попреков! — немедленно отреагировал Владимир Антонович. — Я их уже достаточно наслушался.

— Действительно, Лидия Сергеевна, — вмешалась я, — давайте не будем мешать разговору.

Козакова недовольно поджала губы, но возражать не стала.

— Так вот, — продолжал Владимир Антонович, — эта интрижка длилась совсем недолго. Очень скоро я сказал Валентине, что не планирую продолжать наши отношения. Я объяснил ей все причины, растолковал, почему мы не можем встречаться, — при этих словах Козаков бросил быстрый, немного виноватый взгляд на супругу, — мне показалось, Валентина восприняла мои слова адекватно. Она не устраивала сцен, истерик, не умоляла не бросать ее. Короче говоря, вела себя вполне достойно.

— Когда это было?

— Несколько лет назад.

— А точнее?

— Точнее? — неохотно переспросил Козаков.

Чувствовалось, что он рад был бы уйти от ответа, но пристальный взгляд Лидии Сергеевны, ловящей каждое слово, не позволил ему этого.

— Это было шесть с половиной лет назад, — наконец ответил Владимир Антонович.

— То есть как раз в год учреждения вашей фирмы? — тут же среагировала Маргарита.

— Д-да, как-то все так совпало, — смущенно отозвался Козаков.

Маргарита кивнула и попросила продолжать.

— Так вот, мы с ней благополучно расстались. Я не слышал о ней какое-то время, может быть, год-полтора. А потом она вдруг начала звонить мне домой. Понимаете, — тут же добавил Владимир Антонович, — она не просила меня возобновить наши отношения, а, наоборот, сразу сказала, что между нами не может быть ничего, кроме дружбы. Ей от меня именно дружба требовалась. В тот период она осталась совершенно одна: развелась с мужем, тот уехал в другой город.

— А дети были?

— У нее был когда-то ребенок, но, к несчастью, он родился с каким-то тяжелым заболеванием и умер в младенчестве. С тех пор Валентина не решалась больше заводить детей. Она слишком болезненно перенесла потерю этого ребенка. Да и вообще, эта женщина всегда отличалась, как бы это поточнее сказать, повышенной чувствительностью, я бы даже сказал нервозностью. Не удивлюсь, если узнаю, что она стоит на учете у невропатолога или даже психиатра.

— Истеричка! — громким шепотом произнесла Лидия Сергеевна и снова поджала губы.

— Так вот, вы понимаете, почему я не мог отказать ей в дружбе, — оправдывающимся тоном продолжал Владимир Антонович, — Валентина так просила меня об участии, говорила, что ей не к кому, кроме меня, обратиться. Кем бы я был, если бы не оказал ей моральной поддержки. Но даю слово, это были чисто приятельские отношения, и ничего больше. Вначале я надеялся, что она как-то придет в себя, встретит кого-нибудь и успокоится, но проходили месяцы, а Валентина продолжала досаждать мне звонками и жалобами. Я рассказал все Лидочке, она поняла меня и простила. Валентина — несчастная женщина. Ее нельзя не жалеть…

Было еще много разглагольствований в таком же духе. Меня так и подмывало бросить что-нибудь ядовитое, но я благоразумно молчала, забавляясь мучениями, переживаемыми в тот момент Лидией Сергеевной.

— Но в конце концов терпение мое лопнуло. Я решительно объявил Валентине, что не могу нянчиться с ней всю оставшуюся жизнь. Я предложил ей пройти курс лечения в какой-нибудь хорошей клинике. Разумеется, готов был оплатить это… Но тут в Валентине вдруг проснулась гордость. Она ужасно оскорбилась и пообещала, что навсегда уйдет из моей жизни. И представьте себе, выполнила обещание. С тех пор о ней не было ни слуху ни духу… До последнего времени…

— То есть эта женщина снова объявилась?

— Именно! Она позвонила как раз перед Новым годом. Я не сразу узнал ее — успел начисто забыть о ее существовании. Но едва она стала осыпать меня упреками, когда принялась жаловаться, я сразу вспомнил, с кем говорю. Я попробовал было оборвать разговор в самом начале, но Валентина пригрозила, что совершит нечто ужасное — так она выразилась, — если я немедленно к ней не приеду. Пришлось ехать.