Читать книгу "Если женщина хочет… - Кэти Келли"

Густые брови Стива встопорщились, а черные глаза стали еще меньше и пронзительнее. – Вы хотите сказать, что еще не удосужились прослушать его целиком?

– Я слышала большинство песен, но три из них пришлось переписать. Звукорежиссер обещал прислать окончательный вариант завтра, – объяснила Сэм, пытаясь сохранить спокойствие.

– Жаль… Вам следовало прослушать их заранее. Увидимся вечером на концерте, а завтра поговорим об альбоме, – сказал он и вышел, хлопнув дверью.

Сэм стиснула кулаки. Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Все, на сегодня она с бумагами завязывает. Черт побери, зря, что ли, она занимает пост директора-распорядителя? У нее начинался грипп, она собиралась на ночной концерт и была обязана переодеться, чтобы не выглядеть полной дурой. Хороша она будет в деловом сером костюме с эмблемой «Титус Рекорде» среди толпы молодых людей, облаченных в камуфляжные брюки, шляпы фасона «Кэнгол» и спортивные костюмы! К черту бумаги, она едет принимать лекарства от гриппа и переодеваться!

Сэм заперла дверь и пошла по коридору в полной уверенности, что на нее никто не обращает внимания. Однако она ошибалась: люди всегда обращали внимание на Сэм Смит. Не потому, что она была красавицей, супермоделью или кинозвездой. А потому, что она излучала энергию и неслась по коридорам, как маленький вихрь.

Хоуп была выше и крупнее сестры, но, когда они оказывались рядом, люди замечали только Сэм. В отличие от неброской и мягкой сестры, Сэм была воплощением напора и решительности. У нее был классический имидж деловой женщины – строгие брючные костюмы от лучших дизайнеров, гладкие нейлоновые чулки, неизменный «дипломат» и мобильный телефон. Клиентам следовало с первого взгляда понимать, с кем они имеют дело. У нее был решительный подбородок, длинный прямой нос, бро­ви с приподнятыми уголками и золотисто-карие глаза. Кожа Сэм была более смуглой, чем у Хоуп, а летом она загорала так, что становилась похожей на итальянку.

Когда они с Хоуп учились в школе, никто не верил, что они сестры. У них были похожи только рты. Но если Хоуп пухлые губы придавали невинный и неуверенный вид, то всякий видевший Сэм подозревал, что она сделала инъекцию коллагена. Поэтому старшая сестра пользовалась только бледной помадой и пыталась уменьшить объем губ с помощью контурного карандаша. Рот Хоуп был беспомощным и очень сексуальным, а Сэм всеми сила­ми избегала того и другого. Она была убеждена: стоит только по­казать слабость, как ее сожрут с потрохами.

– Если бы ты была прибрежной скалой, на тебе следовало бы поставить знак «Осторожно, рифы!», – подшучивала ее лучшая подруга Джей, когда они обедали в своем любимом китайском ресторанчике.

Сэм всегда смеялась над ее словами, но в последнее время они перестали казаться ей забавными. Гибкая и тоненькая американ­ка из Атланты, Джей познакомилась с Сэм в университете и стала одной из ее немногих подруг. Она одевалась пестро и дешево, как цыганка, работала в книжном магазине, чтобы иметь возмож­ность оплачивать счета за квартиру и электричество, завидовала целеустремленности Сэм, но говорила, что карьера не для нее. Впрочем, сегодня вечером Сэм то же самое думала о себе.

Когда Сэм наконец добралась до дома, голова уже раскалыва­лась, а руки и ноги были как чугунные. Наскоро перекусив, она приняла первую порцию лекарства и села за компьютер, чтобы отправить сообщение по электронной почте.

«Привет, Хоуп, – набрала Сэм. – Как дела, дорогая? Сегодня мне не очень по себе, потому что я заболеваю гриппом, а работа – настоящий кошмар. Извини, я не хотела тебя расстраивать, но мне нужно кому-то пожаловаться. Похоже, я выживаю из ума. Сказывается возраст. Я теряю способность втирать очки колле­гам, хотя меня взяли на работу именно для этого. (Шутка.) Кроме того, вечером мне предстоит идти на концерт и слушать музыку, которую сочинили бы Тоби и Милли, если бы их оставили в пустой комнате с двумя гитарами, акустическим усилителем и ударной ус­тановкой. А я только что приняла парацетамол. Надеюсь, скоро увидимся. Сэм».

Она быстро приняла душ, натянула черные нейлоновые брю­ки, оранжевую майку и длинную черную кожаную куртку, как будто сшитую специально для нее. Потом залпом выпила стопку водки, чтобы восстановить силы, и вышла на улицу через час после своего прихода.

В клубе было душно и тесно от поклонников «Денсити». Имя Сэм нашлось в списке приглашенных, и она прошла за кулисы мимо скопившейся в зале толпы. За электронным оборудовани­ем горбились какие-то длинноволосые типы; их обнаженные би­цепсы были покрыты капельками пота. Никто не обращал на нее внимания.

Сэм не знала, куда идти, а спрашивать не хотела. Она двинулась по извилистому коридору и очутилась в просторной прохладной комнате, где стояли столы, пластмассовые стулья и несколько бочонков пива. В углу сидели два сотрудника звукозаписывающей компании, пили пиво из банок и болтали с худым бритоголовым пареньком.

Сэм еще не успела познакомиться со всеми служащими «Титуса», но этих двух она знала. Дариус из отдела репертуара был красивым парнем лет двадцати шести. В этом отделе работали люди молодые, музыкальные и очень богемные. Они рыскали по клу­бам и отыскивали новые таланты. Работа у этих ребят была ноч­ная, а потому они появлялись в офисе не раньше половины деся­того, с усталыми глазами и самопальными компакт-дисками, которые им всучили ночью. Кое-кто из них терпеть не мог людей типа Сэм, считая их снобами и ретроградами, не способными по­нять авангардную музыку, поклонниками которой были они са­ми. Сэм слышала, что Дариус великолепный работник, обладаю­щий фантастическим чутьем, совершенно необходимым при об­щении с группами, авторами песен и администраторами.

Рядом с ним сидела сотрудница рекламного отдела. Лидия сказала, что все называют ее Шер, потому что эта тридцатилет­няя женщина была очень похожа на американскую певицу и лю­била носить одежду в стиле семидесятых годов, подчеркивая это сходство.

– Привет, ребята, – сказала Сэм, подтягивая к себе стул. – Вы уже видели группу?

– Они не любят встречаться с кем-то перед концертом, – су­рово сказала Шер. – Кроме Стива, – добавила она таким тоном, словно Стив Пэррис был самим господом богом. «Конечно, сам Стив именно так и считает», – сердито подумала Сэм.

– Стив уже здесь? – спросила она, зная, что после концерта ей обязательно придется поговорить с ним.

– Нет, он задерживается, – ответил Дариус. – Не хотите си­гарету? – вежливо добавил он, протягивая пачку.

– Бросила, – сказала Сэм. – Но все равно спасибо.

На самом деле она отдала бы полжизни за чашку чая, который мог бы смягчить боль в горле. В углу стоял огромный чайник с кипятком и пластмассовые кружки, лежали пакетики с чаем и са­харом. Но здешняя публика предпочитала темное пиво, и Сэм чувствовала, что, если она выпьет чаю, это навсегда оставит на ней клеймо сноба.

Вскоре они услышали, что на сцену вышла группа разогрева, и комната тут же опустела, поскольку всем захотелось посмотреть на нее. Шум стоял ужасный. Казалось, что два слона устроили драку в посудной лавке. Сэм сумела выслушать две песни, затем вернулась в комнату и заварила чай. Плевать, пусть смотрят. Она лет на пятнадцать старше тех, кто собрался за кулисами, и если хочет чаю, то непременно выпьет. В конце концов, возраст имеет свои преимущества.