Читать книгу "Власть и масть - Евгений Сухов"

Подняв над головой Копье судьбы, он помахал им в восторженную толпу, почувствовав, как божественная сила реликвии проникает через руки прямо в его тело. В груди запекло.

Только бы выдержать наступивший жар!

– Распахнуть ворота! – выкрикнул маркиз, и под громкие крики толпы въехал в крепость.

Глава 4НЕУЖЕЛИ ЭТО ОНО САМОЕ?

Приятно было осознавать, что лесок, находящийся в километре от твоего дома, принадлежит не кому-нибудь, а лично тебе. Вместе со всеми его грибами, ягодами и пичугами, что так голосисто орут поутру. А кроме того, в собственности еще две возвышенности, поросшие сочной травой, на которой пасется стадо пегих буренок. Да вот еще большая петля полноводной широкой реки и вытянутая дугой старица, всегда славившаяся отменной рыбалкой. Особенно значимый момент заключался в том, что ближайший сосед находится за три версты, которого ты даже не видел, собственно, и знать которого не обязательно.

Как же тут не прочувствоваться собственной значимостью!

Семена Григорьевича Родыгина всегда удивляла привычка олигархов селиться по соседству. Дома, едва ли не налепленные друг на друга, больше напоминают улей с сотами. До следующего дома можно буквально дотянуться рукой, – распахнул занавеску – и можешь наблюдать за тем, как прислуга готовит омлет твоему заклятому другу. Ну разве же это дело!

Мало им того, что они без устали толкаются на одном финансовом поле, вытаскивая изо рта друг друга жирные куски, так им не терпится еще и соседствовать бок о бок. Такое поведение иначе как стадным чувством не назовешь. Случись перемены, так в этих резервациях зачищать олигархов будет куда удобнее, чем где-нибудь в лесных просторах. Доросли до больших денег и могли бы вполне наслаждаться пространством, так нет же, их всех тянет в один тесный пруд, чтобы плескаться в пахучей тине.

Вот она красота!

Особняк, расположенный на самой макушке холма, огороженный многометровым каменным забором, успешно соперничал со средневековым замком. Вот только удобства в нем были таковы, что рыцарям средневековой поры подобное даже и не снилось.

Семен Григорьевич вышел на балкон. Глянул окрест. За несколько верст вокруг простор, глазу некуда упереться. Это не тот тесный двор его детства, где главной достопримечательностью была высокая голубятня, в которой они проводили большую часть своего времени. Хотя на голубятне тоже было здорово, именно в ней, под воркование птиц, он получил первый сексуальный опыт. Выиграв в карты шальной рубль, он был третьим в очередь на любовь.

Такое не забудешь.

Сейчас, когда он владел парой десятков концернов, оборот от которых сопоставим с бюджетом небольшого государства Европы, когда он может позволить себе скупать охапками лучшие модельные агентства Европы, шалая ребячья любовь была ему как никогда дорога. Да и сладость, что он получил от того грешного соития, более никогда не испытывал.

По грунтовой дороге, оставляя позади изрядное облако пыли, торопился белый «Лендровер». Не сбавляя скорости, он лихо вписался в крутой поворот и, разбрасывая щебенку по сторонам, стал подниматься в гору. Остановившись перед воротами, громко просигналил. На собственную безопасность Семен Григорьевич денег не жалел. За внешними воротами располагались еще и внутренние, в которых пряталась столь же недоверчивая охрана. И вообще в вопросах безопасности спешка вредна, а потому охрана не упускала возможности дать понять визитерам, что главным здесь может быть только хозяин, и подолгу заставляла именитых гостей простаивать у порога.

Подъехавшая машина им была хорошо знакома и принадлежала одному из заместителей Семена Григорьевича, но вот люди, сидящие за темными стеклами, обыкновенно вызывают недоверие. Опусти стекла, покажи личико, тогда и к тебе будут относиться уважительно.

Из будки, не торопясь, вышел коренастый мужчина в камуфляже. Намеренная неторопливость только подчеркивала его силу, одного взгляда было понятно, что такой человек способен на поступок, а потому ссориться с ним не хотелось. Переднее стекло со стороны пассажирского сиденья поползло вниз, и, проявляя максимум радушия, в проеме показалось лощеное лицо Валерия Нестеровича Шерстнева, заместителя начальника по финансам. По прежней работе – сотрудника ФСБ.

– Открывай, Мироныч! – весело гаркнул он. – Чего же томишь-то, свои ведь!

В ответ лишь сдержанный кивок, не допускавший панибратства. Следовало отгораживаться от прочей хозяйской челяди холодной учтивостью, ведь жалованье он получает из рук Семена Григорьевича, а, значит, ко всем остальным должен испытывать некоторое недоверие.

Не тот случай, чтобы, задрав штаны, бежать к пульту и отворять ворота. Время полуденное, сейчас хозяин в своем кабинете просматривает бумаги и вполне может наблюдать за подъехавшей машиной. Уж ротозейства-то он точно не простит!

Сделав несколько шагов по направлению к будке, он вдруг неожиданно развернулся.

– А кто у тебя за водителя? – спросил Миронович. Голос равнодушный, без какой-бы то ни было смысловой нагрузки. Просто таков порядок. – Вроде бы этого парня я прежде не встречал.

– Это же Тимофей, – удивленно отозвался Шерстнев, – он переведен из Златоуста. Ты разве его не помнишь?

Глаза у Мироновича были безучастными, – он не помнил. Укорять его в этом тоже ни к чему. Охраннику не вменялось в обязанность помнить каждого сотрудника, которого переводят из периферии, тем более что это не его ума дело, слава богу, своих обязанностей выше крыши.

– Пусть покажет пропуск, – все с той же показной ленцой сказал охранник, не делая малейшей попытки хоть как-то разрядить обстановку. Инструкция – вещь прямолинейная, делай то, что предписано правилами, и избежишь многих неприятностей.

– Пропуск не успели выписать, – возмутился Шерстнев, – не уезжать же парню обратно в город.

Распахнув дверцу, он ступил белыми штиблетами на дорогу. Потная рубаха плотно обтягивала его тучное тело. Пуговицы расстегнулись, показывая выступающий волосатый живот. В глазах охранника мелькнул интерес: чего это он выскочил, уж не врукопашную ли надумал схлестнуться? Скучновато тут, глядишь, хоть какое-то развлечение. Хотя перебарщивать тоже не стоит, для этого случая тоже составлено предписание: ударил раз-другой по конечностям дубинкой, после чего обездвиженного втащил в сторожку для дальнейшего разбирательства.

Ленивый шажок навстречу вышедшему: не более того, иначе последующее действие может расцениваться как агрессия, а это уже чревато.

Неожиданно прозвенел телефонный звонок. Вытащив из кармана трубку, Миронович посмотрел на экран, на котором высветился номер хозяина.

– Мироныч, пропусти. Я их жду!

Ему очень хотелось повернуться в сторону балкона, откуда должен был наблюдать за происходящим Семен Григорьевич, однако делать этого не следовало, не оценит. Главное для него – охрана ворот.

Выключив телефон, Миронович произнес: