Читать книгу "Змеелов - Луис Ривера"

Широкая шляпа закрывала лицо горбуна, видны были только тонкие ярко-красные губы и неестественно белый, словно покрытый мелом, тяжелый подбородок. По плечам рассыпались седые космы.

Человек был абсолютно неподвижен. Крошечные руки безжизненно лежали на коленях. Едва заметно шевелились лишь кончики пальцев, словно горбун перебирал невидимые четки. Он даже не повернул головы в сторону змеелова, когда тот появился на пороге.

Змеелов сделал несколько шагов в сторону горбуна.

— Стой, — сказал человек.

Голос у него был неожиданно тонкий и пронзительный.

Змеелов замер на месте. Он окончательно перестал понимать, что с ним происходит. Ни одно, даже самое немыслимое предположение не объясняло ровным счетом ничего. Змеелов решил больше не ломать над этим голову, а просто ждать. Рано или поздно, но все должно проясниться. Так было всегда, так будет и на этот раз. Так думал змеелов.

Горбун засунул руку под свое одеяние и почесался.

— Чего тебе? — спросил он.

Змеелов пожал плечами. Он думал, что его появление здесь — дело рук этого горбуна. Этот вопрос говорил об обратном.

— Сам не знаешь, зачем пришел? — почти пропищал горбун.

Он сидел вполоборота к змеелову и говорил, не поворачивая головы, словно разговаривал со своими стоптанными башмаками.

— Здесь таким, как ты, нельзя, ага. Тебе нужно уходить, ага.

При каждом «ага» горбун слегка кивал головой. Это звучало, как согласие со своими собственными словами.

— Я бы рад уйти, — сказал змеелов. Теперь его слова звучали совершенно нормально. — Но я не знаю, как отсюда выбраться. Где я?

— Где он, где он! Нигде. Как пришел, так и уходи, ага.

В голосе горбуна звучала неприкрытая враждебность. Он снова почесался.

Змеелов растерянно молчал. Он никак не ожидал такого поворота событий.

— Так и будешь стоять? — прикрикнул горбун.

— Я не знаю, как отсюда выбраться, — повторил змеелов. — Покажи мне дорогу, и я уйду. Что это за подземелье?

— Не твое дело, ага. А дорога здесь только одна.

— Тот коридор, по которому я шел?

— Ну да, ну да.

— А в какую сторону идти по нему?

— У дороги только одна сторона, ага.

— Как это?

— А так. Важно не направление, а конечная цель, ага. Если цель ясна, ты можешь идти в любую сторону. И все равно придешь туда, куда хочешь, ага.

— Глупость.

— Глупость — это ты. Убирайся. Мне с тобой разговаривать не о чем, ага.

Змеелов сжал зубы. Кем бы ни был этот горбун, он не должен был так разговаривать с ним. Если человек заблудился в пустыне, ему всегда помогут. Это закон. Даже если человек тебе неприятен, нельзя так просто прогонять его.

Но шута ты хотел бросить, подумал змеелов. Да, хотел. Но ведь не бросил. Он сам прекрасно знал, на что идет, когда увязался за мной. И он, по крайней мере, знал, куда ему нужно идти и где он находится, ответил он себе. А я не понимаю ничего. Как я мог провалиться сквозь пол пещеры? Что это за подземелье? Как найти выход? Да и вообще, жив ли я? Может, это уже вовсе не мой мир…

— Послушай, — сказал змеелов горбуну, — я не понимаю, где я нахожусь, и, что происходит. Я вовсе не хотел нарушить твой покой. Я не хотел тебе мешать. И не хочу… Но я действительно не знаю, как отсюда выбраться. Скажи мне куда идти, и я сразу же уйду. Только не говори загадками. Объясни толком.

Горбун покачал головой и крякнул. Потом почесался. Он еще долго чесался и кряхтел. Змеелов уже подумал, что тот ничего больше не скажет. Но тут горбун наконец открыл рот.

— Ты глупость, ага. Я же тебе сказал — просто выйди за дверь. И передай шуту, чтобы он не посылал тебя сюда. Еще слишком рано. Ага, ага…

— Меня сюда отправил шут? — перебил горбуна змеелов. — Кто же он на самом деле?

— Слушай меня! — горбун сорвался на визг. Но даже в ярости он не поднял головы и не изменил своей позы. — Тебе рано здесь появляться. Так и скажи шуту. А сейчас проваливай, ага. Я и так устал удерживать себя здесь. Поторопись. Иначе останешься здесь навсегда, ага, ага.

— Но все же, кто ты?

— Еще один вопрос, и ты никогда не увидишь своей пустыни! Ты все узнаешь, если перестанешь быть глупостью, ага! Проваливай!

Змеелов стал пятиться к двери. Непостижимым образом она опять оказалась плотно закрытой, хотя он не помнил, чтобы закрывал ее. Ему снова пришлось приложить немало усилий, чтобы она поддалась. За дверью не было видно ничего. Сплошная темнота.

Змеелов сделал шаг вперед. Он ни разу не оглянулся. Что-то подсказывало ему, что оглядываться нельзя. Поэтому он просто шагнул в чернильную темноту, не обращая внимания на тонкое хихиканье за спиной.

* * *

Он стоял в той же пещере, где они с шутом остановились на дневной отдых. Снаружи был день. Шут по-прежнему неторопливо жевал суслика.

Змеелов подошел к нему, взял флягу и сделал несколько глотков. Какое-то время мужчины молчали. Змеелову было необходимо собраться с мыслями. А шута, судя по всему, появление змеелова в пещере нисколько не удивило.

Они просто сидели и смотрели, как медленно клонится к горизонту солнце, как удлиняются тени от камней, как постепенно меняет свой цвет небо. Змеелов чувствовал, что за молчанием шута что-то стоит. Может быть, это молчание было лучшим объяснением всему происходящему. Но понять он его не мог. Поэтому он начал разговор первым.

— Кто ты? — спросил он.

— Шут, — ответил шут, не глядя на змеелова.

— Ты понимаешь, о чем я.

— Ты видел его?

— Горбуна?

— Да.

— Видел. И что это значит?

— Что он тебе сказал?

— Он сказал, слишком рано для меня. Я не готов.

Шут кивнул.

— Я так и думал. Но попытаться все же стоило.

— Да хватит уже недоговаривать! — Терпение змеелова закончилось.

— Объясни толком, что со мной было? Где я оказался? Кто ты и кто этот горбун?!

Шут поморщился. Змеелов говорил очень громко, почти кричал.

— Хорошо, хорошо… Только успокойся. Всего я тебе рассказать не могу. Просто сам не знаю всего. Я действительно обыкновенный шут. Но иногда во снах ко мне приходит этот горбун. Я не знаю, принадлежит он этому миру или нет. Я не знаю, кто он. Но каждый раз, когда я встречаюсь с ним, он пытается мне объяснить что-то очень важное. Я не в состоянии понять его до конца. Единственное, что я уловил, — ему необходим человек, который станет своего рода связным между ним и этим миром.

Шут сделал паузу. Он хотел сказать еще что-то, но сомневался, стоит ли это делать. Змеелов не торопил его. Он знал, что порой лучший способ заставить человека рассказать что-нибудь — не настаивать на этом рассказе.