Читать книгу "Юность воина - Марик Лернер"

Когда солнце поднялось в зенит, он вышел на склон. Вправо открывался вид на боковое ущелье с острыми скальными вершинами, по которым стекают в долину громадные массы льда и щебня. Красиво, да не в коня корм. Ему бы зелень, а не бесконечно надоевшие не покоренные человеком высоченные скалы, вздымающиеся со всех сторон.

Одно хорошо. Заметно, что отсюда начинается крутое понижение на юг. Еще несколько дней — и он внизу. Конечно, не у моря, но там уже проще намного. Главное, идти и не хныкать.

Предварительно пришлось несколько часов обходить огромную трещину на тропе, и не осталось даже слабой надежды, что он ошибся с той красной скалой. Где-то он свернул не в то ущелье, и неизвестно еще, куда его выведет дорога. Вниз — это понятно. Но есть ли выход? Не так важно. Надо идти. Все время идти.

Единственный путь был отвратителен. Больше всего спуск напоминал сползание в неустойчивой массе песка, глины и камней, упорно уходящей из-под ног. Яки нервно хрюкали, и приходилось заставлять их ударами двигаться. А обойти неприятное место никак не получалось. Рядом был ледник, и по нему идти было много хуже.

Это он уяснил с первой попытки. Ни кусочка гладкой поверхности. Под воздействием солнечных лучей и испарений ледовый склон нашпигован тысячами маленьких ванночек с острыми краями. На ногах у него, к сожалению, отнюдь не костяные копыта. Подошвы сапог такая поверхность изувечит моментально, а запасной пары нет.

Выше раздался непонятный треск. Блор поднял голову и с тупым равнодушием смертника принялся наблюдать, как на него летит огромный валун размером с дом. С оглушительным грохотом камень упал на пару сотен локтей выше на лед. Осколки камней и куски льда выстрелили во все стороны. Блор невольно пригнулся и сел на корточки, закрывая лицо. Яки рванулись, дико воя, совсем уже не по-животному, а будто рыдающие дети, и рванули вниз.

С невероятным скрежетом валун покатился по ледяному желобу на невообразимой скорости. Блор молча ждал своего последнего мгновения и крайне удивился, когда вся несущаяся вниз куча камней, льда и земли промчалась мимо буквально на расстоянии руки. Правда, его пару раз приложило камнями, но синяки не в счет. И забившаяся в рот пыль и грязь — тоже. Подумаешь! Он еще жив!

Яков он нашел достаточно легко. Оба валялись внизу, снесенные лавиной. Вернее, от наиболее паршивого с трудом нашлось торчащее из щебенки копыто. Все остальное завалило огромным слоем льда и камней. Добираться до него требовалось огромное время. К счастью, вторая скотина пострадала меньше. Ее просто здорово достало чем-то тяжелым, так что сломанные ребра торчали наружу. Она глянула на него мутным взором и тоскливо замычала. Не захрюкала.

— Извини, — сказал Блор неожиданно сорванным голосом. — Не могу помочь. Разве облегчить страдания.

Подождал и не услышал просьбы.

«Я совсем одурел? — подумал без особого удивления. — Нашел с кем беседовать. У кошки и то мозгов заметно больше». Извлек нож и принялся с натугой пилить глотку яку. Пусть получит легкую смерть. А ему все равно придется разделывать. Почти все припасы на первом были. Еда пропала. Муки нет, крупа отсутствует. Дрова, навьюченные в огромном количестве первоначально, почти и так закончились. Как ни экономь, а всю ночь поддерживать огонь не получится. Приходилось ограничиваться готовкой пищи да сухим пометом яков. Теперь оба источника тепла пропали.

Хорошо, одеяло, спальный мешок и палатка сохранились. От фем Кнаута кроме сапог и еще кое-какой мелочи он взял спальник. На гагачьем пуху — замечательно хранящая тепло вещь в форме человека и жутко дорогая. Зато не замерзнешь и на снегу. Естественно подложив предварительно под себя в виде подстилки. То же одеяло неплохо подойдет. Важно не на камни или землю. Чтобы воздушная прослойка присутствовала.

Хотя тяжелой ткани с собой не взять — сил не хватит. Надо ведь еще сокровища тащить. И еду. И оружие. Он тяжко вздохнул, подвинул ногой полураздавленное при падении ведро под струйку крови. Это тоже пища, и целебная. Сам видел внизу, как местные прокалывали вену якам и пили. Еще и деньги пастухам платили. Вроде как едят на пастбище целебные травы, и кто станет регулярно пить такую кровь — никогда не заболеет. Хуже все равно не будет. Не пропадать же добру.

А вот что делать с основным правилом — груз не должен превышать четверти собственного веса? Так говорили многие. Иначе выдохнешься быстро. Нет выбора. Мяса сколько возможно взять необходимо: голодным тем более долго не протянуть. Еще желательно без костей. Лишний вес. И наиболее важные, питательные куски. Печень съест прямо здесь всю, а со спины нарежет тонких кусков. На холоде они не испортятся. Ничего не поделаешь. Никто пока ему не собирался организовывать бесплатное кормление и носильщиков.

Работы предстоит…

Он опять вздохнул с тоской, осмотрев себя. Грязный, в подпалинах, когда-то красивый приобретенный хозяином для поездки новенький теплый полушубок. Ну, может, не очень красивый, зато удобный и практичный. Капюшон меховой на голову, поверх шапки с меховыми ушами. А вид — хуже некуда. Еще и кровью лесничего заляпан. Сколько ни тер, от следов не избавился.

Ладно, дойти бы, а там можно нормально отстирать. Или выкинуть. В родных местах такая вещь не особо нужна. Там особые холода через год бывают. Когда озеро покрылось льдом, не одни дети, а и взрослые сбежались смотреть. Лед, настоящий холодный лед! Сюда бы их. Навсегда бы излечились радоваться подобным вещам!

Идти было еще долго, и он замычал в такт шагам:

Пусть в роду воинов сын не родится,

Если он чести и мужества не имеет.

Если родится такой, пусть скорее умрет.

Боже, дай счастья тому, кто намерен сражаться…

Под привычные слова идти легче. Главное — правильный ритм.

Глава 4

Горцы

Абала зло осмотрела окружающие привычные и оттого еще более раздражающие скалы — и в очередной раз ударила каблуками по бокам кобылы. Смирная меланхолически прибавила скорость ровно на пять шагов и опять пошла неспешно.

Она вполне соответствовала кличке. Заставить кобылу скакать оказалось абсолютно невозможной задачей. И дело не в возрасте: характер у нее такой. Когда нечто вызывает любопытство, непременно полезет мордой в кусты выяснять подробности совершенно ее не касающегося обстоятельства. А вот для скачек с молодости непригодна. И выспрашивать не требуется. Если кровь не горит, то и правильные предки не помогут. Лошадь должна мечтать нестись с ветром.

Абала была убеждена, что ей старшая по конюшне специально подсунула самую завалящую. Из вредности. Или еще того хуже — Старшая Мама таким неприятным способом решила ее уберечь. Со Смирной свалиться при всем желании не удастся, и ничего не сломаешь.

К ней вообще относились отвратительно. И не надо пытаться заговаривать уши, утверждая всякие глупости о недостаточном возрасте. Почему ей до сих пор не позволяют нормально учиться владеть оружием? Хорошему бойцу важно каждый день не меньше трех часов тренироваться!