Читать книгу "Елена Рубинштейн. Женщина, сотворившая красоту - Мишель Фитусси"

Однако Луис не терял надежды. Похоже, сопротивление племянницы его только подзадоривало. Настала минута, когда в конюшне он подошел к ней вплотную и ухватил за грудь, за что тут же получил удар зонтиком. Луис побагровел и занес кулак. Бернарду вовсе не хотелось, чтобы дочку Гитель изуродовали у него в доме — семья бы его не одобрила, — и он сумел урезонить брата. Но Луис осыпал Елену грязной бранью и сделал вид, что гонится за ней.

Елена летела со всех ног, добежала до школы и захлопнула за собой дверь. Ученики смотрели на нее, разинув рты.

— Что такое bugger? — отдышавшись, спросила она у своих учительниц, мисс Крауч и мисс Эрровой.

Обе стали красными, как плюшевые занавеси в спальне, где спала Елена в доме дядюшки Бернарда.

— Я полагаю, что это женщина дурного поведения или что-то в этом роде, — шепотом произнесла мисс Крауч, а мисс Эрровой потупила взор.

Нет, и здесь ничего не получалось, как думалось. А что ей, собственно, думалось? Она и сама не знала. И плакала каждый вечер, укладываясь без сил в постель после целого дня изнурительной работы по дому и в магазине. Только уроки в школе служили ей отдушиной.

Елена не сумела полюбить эту страну. Она все тут ненавидела — климат, людей, овец, дядюшек. Жизнь здесь была невыносима. Конечно, и в Польше она была нелегкой, но уж в Австралии… Она поняла, что никогда здесь не приживется. Гитель бы плакала целую неделю подряд, если бы хоть на секунду представила, что достается на долю ее старшей.

— Не беспокойся, мама, — каждый день твердит Елена, смотрясь в зеркало над раковиной. — Я очищаю лицо утром, увлажняю кожу твоим кремом, а вечером сто раз расчесываю щеткой волосы. Я делаю все, как ты учила.

Обряд Гитель. Воспоминание, которое привязывает ее к прошлому. Елена уже не помнит, как тогда проклинала свою жалкую жизнь, как молила Небо помочь убежать из дома.

Физическое ощущение теплого и душного кокона. Редкие письма, которые она получает из Кракова, она перечитывает столько раз, что выучивает их наизусть. Ее бы замучила ностальгия, но рассказы из писем лучшее от нее лекарство. Елену гнетет pip, тоска. Давит как свинец.

Скоро ей двадцать семь, она все упустила в жизни, говорит она себе в минуты отчаяния. Она не закончила школу, не вышла замуж, работает как последняя служанка и не получает ни единого цента. Она обречена на гибель в этой враждебной стране с такими же враждебными родственниками. Но и назад пути тоже нет. Что ее ждет в Казимеже? Та же тяжелая жизнь, но уже не удастся убежать. Полные сострадания глаза родственников? Она и отсюда слышит их голоса. Бедная, неустроенная Хая, она вечно без гроша. Стать окончательно shlimazel, неудачницей? Или еще того хуже — lebish, пропащей?

Никогда.

До сих пор ей удавалось избежать силков, которые ей расставляла жизнь. Но в один прекрасный день она упадет с проклятой лошади и очнется с переломанными ногами. Или ее укусит одна из отвратительных маленьких змеек, живущих в зарослях — они заползают в постели, в туфли, — и она умрет в страшных мучениях. Или кретин Луис добьется своего: изнасилует ее в темном углу, а она выплачет себе все глаза. А если выживет, не ослепнув, ее выдадут насильно замуж за одного из этих мужланов. И тогда ей несдобровать.

Замученная оравой детишек и стадами баранов, она почернеет от солнца, обветрится, покроется раньше времени морщинами и постареет, как покупательницы у них в магазине, как уродливые, с пергаментными лицами англичанки, которых она видела в Мельбурне. Какое счастье, что мама подарила ей баночки с кремом! Предусмотрительность Гитель и страх Елены перед солнцем сохранили ее кожу белоснежной, как фарфор, из-за этой белизны на нее восхищенно поглядывают мужчины и отпускают завистливые комплименты женщины.

— Как вам удается сохранить кожу такой белой, дорогая?

У фермерш мания, они не хотят походить на аборигенок, темная кожа кажется им отвратительной. Елена отвечает на плохом английском языке с чудовищным польским акцентом, от которого не сумеет избавиться всю свою жизнь:

— Family secret. Семейная тайна.

А затем, словно приобщая к волшебному и сокровенному таинству, достает с нижней полки прилавка маленькую баночку с кремом и легкими движениями втирает его в лицо покупательницы. Женщины обожают, когда ими занимаются. Елена дает им еще и советы: прячьтесь от солнца, для кожи оно губительно. Пользуйтесь зонтиками, широкополыми шляпами.

Из магазина Бернарда женщины выходили очарованными.

Несмотря на то что, приехав в Австралию, Елена расходовала крем крайне скупо, запасы его подходили к концу. Напрасно она говорила фермершам, что крем стоит очень дорого, потому что привезен издалека, они постоянно его спрашивали. Уговаривали продавать его понемножку в магазине. Бернард не возражал против крема. Но тогда нужно было заказать крем Гитель.

Ночью Елена не могла заснуть — в Колерейне ночь пугала ее больше, чем день, — и в сотый раз считала и прикидывала. При самом лучшем раскладе посылка будет идти два месяца от Кракова до Мельбурна, две недели на таможне, а потом ее нужно будет привезти сюда.

Путь долгий и очень непростой. Куда проще было бы Елене изготавливать крем самой на месте. Наверное, не так уж это сложно. Достаточно спросить рецепт у Якоба. Дяди Якоба. Она часто вспоминает его и широкую улыбку матери, с какой она разворачивала пузатые банки с кремом, принесенные химиком.

Елена в волнении садится на кровати. Как она сразу не сообразила? Австралийки завидуют ее белоснежной коже? Она предложит им такую же белизну. Вернее, будет ее продавать. Начнет готовить этот крем, разложит в красивые баночки. Если все пойдет хорошо, она сможет вскоре зарабатывать себе на жизнь. Но для начала ей нужно хоть немного денег. Сбережения Елены давным-давно растаяли.

Бернард трясется над своими деньгами и не одолжит ей ни цента, Елена его знает. Впрочем, в Колерейне никто ей ничего не одолжит. Придется разбираться самой. Всю ночь она строит планы и еще долгие недели будет продумывать каждую деталь. Она непременно должна уехать из Колерейна в Мельбурн. Там в богатом квартале она откроет косметический салон. Уже сейчас она представляла свой салон в мельчайших подробностях — цвет стен, мебели. У нее в салоне женщины будут чувствовать себя лучше, чем дома, на несколько часов сбросят с себя домашние заботы, забудут о крикливых ребятишках.

Елена научит их, как ухаживать за своей кожей, защищать ее кремом Гитель. Может, имеет смысл делать еще и массаж? Елена помнит, как ей было приятно, когда мать в редкие минуты нежности разминала ей спину.

Мечты шли Елене на пользу, отвлекали от жалкой действительности. Но вставала одна и та же преграда: нет денег. Как заплатить за дорогу в Мельбурн? На какие средства начать изготовление крема? Она уже не могла думать ни о чем другом.

И вдруг вспомнила старого аптекаря из Сэндфорда, соседнего городишки. Каждую неделю она ездила на рынок в дядюшкиной двуколке и непременно заходила в аптеку. В тесной и пыльной лавчонке громоздились банки с травами, корой, маслами, отварами, мазями, притираниями. Елена с наслаждением вдыхала запахи лекарств, напоминающие ей о нереализованном врачебном призвании.