Читать книгу "Самый длинный день. Высадка десанта союзников в Нормандии - Корнелиус Райан"

Но сейчас в воскресенье 4 июня Верховное командование получило еще один страшный удар, связанный с утечкой информации, который не шел ни в какое сравнение с утечками предыдущими. Ночью телетайпистка агентства NYK решила самостоятельно потренироваться на телетайпе, чтобы увеличить скорость печатания. По ошибке перфорированная лента с результатами ее упражнений была запущена перед обычным утренним коммюнике из СССР. Ошибка была исправлена через тридцать секунд, но было уже поздно: в США прочли информацию:

«СРОЧНО ДАННЫМ АГЕНТСТВА NYK ЭКСТРЕННОЙ СВЯЗИ ЭЙЗЕНХАУЭРА СООБЩАЕТ ВЫСАДКЕ ВО ФРАНЦИИ».

Опровергать сообщение было уже поздно. Вся гигантская машина была приведена в действие. Теперь, по мере того как погода с каждым часом ухудшалась, невиданная в истории армада морских кораблей ждала решения генерала Эйзенхауэра. Подтвердит ли он 6 июня как дату начала операции или из-за погоды на Канале, самой плохой за последние двадцать лет, снова решит отложить день «D».

Глава 10

В двух милях от Саутвик-Хаус, в котором располагался штаб военно-морских сил, в мокром от непрекращающегося дождя лесу стоял тяжелый, весом более трех тонн, командирский трейлер. В скромно обставленном помещении генерал Эйзенхауэр должен был принять самое важное в жизни решение. В Саутвик-Хаус условия обитания были несравненно лучше, но американец чувствовал, что должен находиться как можно ближе к причалам и портам, в которых происходит погрузка его дивизий. Несколькими днями раньше он приказал оборудовать временный полевой штаб, состоящий из нескольких палаток и трейлеров, которые называл «цирковыми фургонами».

Его прицепной дом состоял из трех маленьких помещений, служивших спальней, гостиной и кабинетом. Кроме того, в конструкцию фургона были вписаны весельная лодка, миниатюрная телефонная станция, биотуалет и с одного конца закрытая стеклом смотровая площадка. Генерал редко использовал гостиную и кабинет. Совещания он предпочитал проводить в одной из соседних палаток. Жилой вид имела только его спальня. Рядом с койкой на столике лежала стопка вестернов, а на стене висели фотографии его жены Меми и сына Джона – двадцатиоднолетнего кадета Вест-Пойнта.

Из своего трейлера Эйзенхауэр командовал почти трехмиллионной армией союзников. Более половины составляли американцы – около 1 миллиона 700 тысяч солдат, моряков, летчиков и береговой охраны. Около миллиона в союзной армии было британцев и канадцев. Кроме того, были части, укомплектованные французами, норвежцами, поляками, чехами и голландцами. Никогда раньше американец не имел в своем подчинении столько войск разных национальностей. Никогда на нем не лежала такая страшная ответственность.

Трудно было себе представить, что этот выходец со Среднего Запада, загорелый, с обаятельной улыбкой, совершивший головокружительный взлет и обладающий неограниченной властью, является Верховным главнокомандующим. Другие знаменитые командиры верхнего эшелона были легко узнаваемы, потому что носили все положенные знаки отличия. Эйзенхауэр же был к ним равнодушен и, кроме четырех генеральских звезд, ленточки на нагрудном кармане и эмблемы SHAEF (Верховное командование экспедиционных сил союзников), никаких отличительных знаков не носил. Даже в его трейлере мало что напоминало о его должности и положении: не было ни флагов, ни карт, ни наград, ни фотографий, надписанных знаменитыми посетителями, которые часто его посещали. Но зато в спальне рядом с койкой стояли три телефона. Красный – для засекреченной связи с Вашингтоном, зеленый – для прямой связи с Уинстоном Черчиллем в его резиденции на Даунинг-стрит, 10 и черный – для связи с начальником штаба генерал-майором Вальтером Беделом Смитом и другими службами Верховного командования.

По черному телефону Эйзенхауэр получил уже немало тревожных известий, по нему же передали срочную информацию агентства о высадке в Нормандии. Получив информацию, он ничего не ответил. Его военно-морской адъютант, капитан Гарри Батчер, потом вспоминал, что его начальник только поблагодарил звонившего. А что еще можно было сделать?

Четыре месяца назад в приказе, изданном комитетом начальников штабов в Вашингтоне и адресованном Эйзенхауэру, было сказано: «Вам надлежит вторгнуться на Европейский континент и совместно с вооруженными силами других государств провести операции, имеющие целью захват центра Германии и уничтожение ее вооруженных сил…»

Так в одном предложении были сформулированы цели и задачи. Но союзным силам в целом предстояло провести не просто операцию. Эйзенхауэр формулировал это как великий поход – поход, целью которого было раз и навсегда покончить с чудовищной тиранией, ввергнувшей мир в кровавую бойню и поработившей более 300 миллионов человек. (В действительности в то время никто не мог даже представить масштабов варварства нацистов; никто не знал о миллионах, исчезнувших в газовых камерах и крематориях Генриха Гиммлера; о миллионах людей, вывезенных с родины на принудительные работы, значительная часть которых не вернулась домой; о миллионах, замученных до смерти; о заложниках; об умерших от голода.) Предстояла великая военная кампания, в результате которой нужно было не только победить в войне, но и уничтожить нацизм как явление, а вместе с ним покончить с эрой первобытной дикости и жестокости.

Но для этого было необходимо, чтобы вторжение имело успех; в случае провала операции разгром Германии если бы и состоялся, то через много лет.

Для подготовки вторжения такого масштаба необходимо было тщательное планирование, которое продолжалось более года. Еще задолго до того, как Эйзенхауэр был назначен на свою должность, небольшая группа английских и американских офицеров под руководством британского генерал-лейтенанта Фредерика Моргана разрабатывала основы предстоящей операции. Они имели несколько отправных точек, несколько исторических прецедентов, но перед ними стояло бесконечное количество вопросов. Где нужно проводить высадку и когда? Сколько дивизий необходимо задействовать в операции? Если необходимо иметь X дивизий, то будут ли они обучены и подготовлены к дню Y? Сколько нужно иметь транспортов, чтобы доставить их на континент? Какова должна быть огневая поддержка с моря и сколько нужно кораблей охранения? Откуда должны выходить корабли, нужно ли использовать силы, находящиеся на Тихоокеанском и Средиземноморском театрах военных действий? Сколько необходимо аэродромов, чтобы обеспечить вылет тысяч самолетов, необходимых для атаки с воздуха? Сколько времени потребуется для создания необходимых запасов вооружения, боеприпасов, транспорта и каково должно быть их количество, чтобы обеспечить не только первую успешную атаку, но и дальнейшее развитие наступления?

Это были только некоторые вопросы, на которые предстояло ответить разработчикам операции. Были еще тысячи других. В конечном счете их работа, увеличиваясь в объеме и видоизменяясь, привела к возникновению плана «Оверлорд», который осуществлялся под началом Эйзенхауэра. Он предполагал использование людских и материальных ресурсов в количествах, ранее никогда не привлекавшихся для проведения одной операции.

Подготовка была невероятной по масштабам. Еще до того, как план принял окончательную форму, в Англию начали стекаться войска и техника. Скоро в маленьких английских городках и деревнях стало столько американцев, что местные жители сбивались со счета. Все пабы, отели, кинотеатры, танцевальные залы и рестораны были переполнены военными из всех союзных стран.