Читать книгу "Кавказский пленник XXI века - Сергей Самаров"

— Готовьсь! — скомандовал я. — Стрелять по первому подозрительному движению.

Подозрительное движение не заставило себя ждать.

Мент с жезлом, видимо, старший в этой группе, зашел со стороны моей дверцы и вдруг резко рявкнул:

— Выходи из машины, руки за голову!

К этому моменту диспозиция была такая: мент с жезлом стоял против моей дверцы метрах в трех. Один из автоматчиков стоял справа от «Кадиллака» примерно у середины кузова, чтобы контролировать и передние, и задние сиденья. Дистанция была тоже около трех метров. Чуть дальше и впереди, почти посередине дороги, встал второй автоматчик.

Дядя Вася и Ананас выстрелили одновременно. Ананас в автоматчика, дядя Вася в мента с жезлом. Пуля дяди Васи пролетела у меня под носом, чуть не задев, но выстрел оказался точным. Пуля попала менту в голову. Не рассматривая, насколько удачным был выстрел Ананаса, я убрал ногу с тормоза и надавил на акселератор. Колеса даже пробуксовали на старом асфальте, но быстро сцепились с ним, и мент впереди не успел ни выстрелить, ни отскочить. От удара об капот он вылетел на противоположную полосу движения. Автомат остался валяться на дороге. Я затормозил, чтобы поднять его, и только тогда посмотрел за свою спину. Ананас стрелял своему автоматчику прямо в грудь. Пуля ударила в бронежилет мощно, но, конечно, не пробила его. Автоматчик встал на четвереньки, повернувшись к нам увесистым задом, в который я тут же дал очередь. И не поленился за вторым автоматом сбегать. На ногу я всегда был легок и уже через несколько секунд вернулся за руль «Кадиллака».

— Нормально отработали, — заметил дядя Вася.

— Что же здесь нормального? Если раньше мы могли на помощь закона надеяться, то теперь со всех сторон гонимы будем.

— И что нам остается? — спросил старик Василий, тоже не разделяющий мнения дяди Васи.

— Нам остается прорываться туда, где можно на нее надеяться.

— Это куда? — усмехнулся Ананас. — Я в нашей стране помощи ниоткуда не жду.

— А в какой стране ты ее ждешь? — спросил старик Василий.

Ананас не ответил. А мне стало не до разговоров, потому что дорога на этом участке была разбита до безобразия, а я снова «погнал», и следовало соблюдать внимательность. На одной реакции на такой дороге не удержишься…

— Ошибок мы допустили кучу, — сказал дядя Вася, когда дорога стала получше и я повел машину более ровно. Он размышлял спокойно, как мудрый руководитель.

— Когда действия спонтанные, ошибок не избежать, — сказал я. — Но лучше их анализировать, чтобы не допускать в дальнейшем.

— Соглашусь… — Дядя Вася потер стволом пистолета свой нос.

— Пистолет на предохранитель поставь, — подсказал я. — В противном случае это будет нашей главной ошибкой.

Дядя Вася ошибку признал и тут же большим пальцем поднял предохранитель в верхнее положение. Когда человек признает не только чужие, но и свои ошибки, с ним можно плодотворно работать. Под плодотворной работой я понимаю взаимовыгодность действий.

— А теперь к общим ошибкам перейдем, — предложил я.

— Главная ошибка, что начали мы без подготовки, спонтанно. — Я уже давно понял, что дядя Вася не просто бомж, а бомж с каким-то богатым прошлым. По крайней мере, он и говорит грамотно, и английский понимает. — А подобное мероприятие должно начинаться после серьезной подготовки и иметь хоть какое-то обоснование.

— Я не планировал организовывать общий побег, — честно ответил я. — У меня возникла конфликтная ситуация, выходом из которой был только побег. И я решил бежать.

— Действовал ты красиво, — усмехнулся Ананас. — Я еще там, в контейнере, когда ты мне въехал кулачком, понял, что ты не просто рядовой…

— Я просто рядовой, — твердо сказал я. — Вернее, уже уволенный в запас рядовой.

— В этом никто и не сомневается, — качнул головой дядя Вася. — Вопрос в том, рядовой каких войск.

— Спецназ ГРУ. Военная разведка.

— Понятно. Диверсант.

— Да. Кроме того, мастер спорта по боксу в среднем весе. Тоже порой слегка выручает. Потому и был уверен, что смогу убежать. Меня мама дома ждет, не хочу ее расстраивать.

— А зачем нас с собой взял? — спросил старик Василий.

— А как не взять! Вижу, вы ко мне бегом несетесь. Не бросать же…

— Спасибо, — произнес старик, как мне показалось, непривычное для него слово. Он тоже, скорее всего, не так прост, как кажется. Да и у каждого из бомжей есть свое прошлое, в разной степени интересное для посторонних. По крайней мере, сам дядя Вася к тезке относится с уважением. Я уже заметил.

— Но, если ты спецназовец, вдвойне непростительны ошибки, которые ты допустил, — заметил дядя Вася. — Разбор полетов проводить будем? Или ты самовлюбленный тип, который критики не терпит? Ты скажи, я могу со своим понятием и не соваться в твои пассионарные дела, в них я разбираюсь исключительно за счет логического мышления.

— Ну, и умный же ты, дядя Вася! — воскликнул Ананас. — Я из твоей пламенной речи только отдельные слова понял.

— А моя пламенная речь обращена не к тебе. С тобой я попроще разговаривать буду, и все поймешь. Договорились?

— Хоп.

— Ну что, рядовой Саня, готов выслушать меня или нет желания? Если что, я в претензии не буду. Я необидчивый, потому что меня по жизни много обижали, и обижаться устал еще много лет назад. Еще при советской власти.

— Я слушаю…

Вообще-то я не ожидал услышать ничего толкового, но, несмотря на уверения в его собственной необидчивости, не хотелось обижать дядю Васю. Opinion on the part can always be true[6].

— Во шпрехают… — то ли восхитился, то ли возмутился Ананас. — Ни хрена не понимаю, как та тетка усатая…

— И не надо, — ответил дядя Вася. — К тебе обратятся с другими словами. А пока, рядовой Саня, я тебе скажу, что ты сразу повел себя неправильно. Я понимаю, что такое вспылить, взорваться. И если уж начал, то продолжать следовало. Это естественно. Здесь все нормально. Первая твоя ошибка была допущена, когда ты позволил хозяину пистолет добыть. Я, когда бежал, видел, как он его вытаскивает, кричал тебе, но ты не слышал. Правда, потом ты сам ситуацию и исправил.

— Признаю, — кивнул я, не отрывая взгляда от дороги. — А вторая ошибка?

— Как солдат, тем более как солдат спецназа ГРУ, ты, рядовой Саня, обязан знать значение связи при ведении любых боевых операций. А нашу операцию ты должен считать боевой.

— Трудно не согласиться. Связь нужна, — снова согласился я.

— Когда ты обыскивал карманы хозяина в поисках ключей, ты обязан был забрать себе его трубку.