Читать книгу "Третий экипаж - Алексей Гребенников"

Послышались низкие раскаты грома. Анар не выдержал и вынул мобильник:

– Кто там еще работает со сваркой? Гоните всех отдыхать.

И озадаченно переспросил:

– Как это, на стройке никого нет?

– Может, там водолаз? – засмеялся я и сам полез в карман за ожившим мобильником.

Номер опять не определился, как ночью. Наверное, это одна из тех португальских домохозяек, усмехнулся я. Летит в самолете, видит маленькую Луну или поглощаемый черной дырой город и удивляется, почему это мы с Алексом еще не в Париже?

«Она, правда, появилась?»

Я переспросил: «Луна?»

Связь оборвалась.

ЧЕРНЫЙ АСЕЧНИК

Государственную границу закрыли 22 июня.

В аэропорту Толмачево (международном) погасли электронные табло.

По пустым лестницам и переходам бродило неясное эхо, залы показались Буковскому непривычно просторными. В буфете сидели два местных алкаша из обслуги, громко радовались. «Ты олень, бля! А я в пятнадцатилетнем возрасте в математике шарил, на C++ писал». Разыскав дежурного, Буковский внимательно просмотрел официальную распечатку последних ушедших из Толмачево рейсов.

Бодрум…

Ганновер…

Пекин…

Прага…

Сеул…

Был еще чартер на Таиланд, но его задержали.

– А как быть тем, кто уже улетел?

– Никаких комментариев.

– Думаете, это надолго?

– Без комментариев.

Пустые ячейки табло навевали неприятные мысли. Никуда не улетишь… Неужели теперь, правда, никуда не улетишь?.. Неужели снова возвращаемся к родным коммуналкам? Сперва отменили паспорта, теперь закрыли границы. Правда, Карине Седовой повезло – рейс на Сеул ушел. На телевизионных экранах в зале ожидания опять и опять крутили осточертевший ролик: загадочное устройство объемом со спичечный коробок вырабатывает энергию, клинически несоразмерную его объему. Может, лениво решил Буковский, государственную границу закрыли, чтобы поймать неизвестного изобретателя?

Он вынул мобильник. Хотел предупредить Аню, что появится только к обеду, но по рассеянности набрал собственный домашний номер. И, вот странно, незнакомый голос произнес:

«Слушаю».

Он не растерялся:

«Можно Буковского?»

«А кто его спрашивает?»

«Неважно». После такой неожиданности не стоило, наверное, звонить Ане.

Но Буковский позвонил. Был уверен, что по голосу Ани поймет – есть ли и у нее нежеланные гости. «Прожив короткую и, в сущности, никчемную жизнь, она так и не разочаровалась ни в одном из своих друзей» – так написал бы Буковский в некрологе, посвященном Ане. Да и что еще написать о девушке, которая на первом свидании сказала: «Буковский! Ты меня проводишь до дому? А то я так оделась, что одна идти боюсь».

«Похоже, Карина свалила».

«Она и собиралась свалить».

Ну да, он сам виноват, не отправился к Карине в тот же вечер.

А ведь только Карина могла напрямую вывести его на Вальковича. Известный ученый, доктор наук, член-кор Российской Академии. За ним – Церн, большой адронный коллайдер. Можно наскрести сенсационный материал. А теперь жди Карину… И в собственной квартире сидят неизвестные люди… Что-то тут не срасталось.

– А могу я заказать билет в Прагу?

– Никаких проблем. Воспользуйтесь Сетью.

– А билет в Сеул или в Ганновер?

– Через Сеть – без проблем.

– Но ведь граница закрыта.

– Совершенно верно.

Такого количества идиотов, как сегодня, дежурный, наверное, никогда в аэропорту не видел. Заказывать можно всё, пояснил он. Заказывать билеты на любой рейс – ваше священное право. «До конца своих дней дежурный из аэропорта Толмачево оставался убежденным сторонником идеи здорового мира», – прикинул Буковский первые строки нового некролога.

– А можно увидеть список пассажиров, улетевших последними рейсами?

– Какую службу вы представляете?

– Общественную.

– Обратитесь к общественности.

Низкие тучи ползли над аэропортовскими зданиями, накрапывал серый, всем надоевший дождь. Прикрыв голову купленной в киоске газетой («Кто столкнул Луну с орбиты?..», «Течение Эль-Ниньо теряет энергию…», «Статистика школьных самоубийств…», «Монголы протестуют против закрытия границы…»), Буковский перебежал площадь.

В здании внутренних перевозок ничего не изменилось. Тут спокойно ожидали очередных рейсов.

«Не хочу ехать поездом».

Говорившая стояла спиной к Буковскому.

«Недавно ехала поездом из Варшавы в Минск. Ну, знаешь, все эти дурацкие разговоры с соседями по купе. Познакомилась с французом. Говорит, у него в Минске жена и две девушки. Вот, думаю, сукин кот, неплохо устроился. А он выдает: одной пять, другой – два с половиной…»

Внутренние рейсы прибывали и убывали.

Те, кто не улетел в Измир или в Пекин, пытали счастья в России.

В пивном баре на втором этаже Буковский нашел место за боковым столиком и раскрыл ноутбук. Сосед слева бубнил: «Не гулять нам больше по Пекину… По Пекину нам больше не гулять…» Второй жаловался: «А я китайский выучил…» – «Не пользоваться нам больше китайским… Никогда больше не пользоваться…» – «Да я и не собирался им пользоваться. Просто купил программу для iPhone, а apple store под рукой не оказалось. Залез в Сеть. Ну, ты зацени, программа на английском, а сайт на китайском. Сижу на Google translate, перевожу оплату. Ввел номер карты, всё такое. Оплата произведена, осталось ввести электронный адрес и снять капчу с рисуночка. А капча-то на китайском! Нашел сервис рисования иероглифов от руки. Три часа, не вру, перерисовывал долбанные искаженные иероглифы, копировал подходящий юникод, а когда осилил все шесть символов, мне сказали: извини, парень, таймаут! Пришлось садиться по новой…» – «Не гулять нам больше по Пекину… По Пекину нам больше не гулять…»

Буковский открыл почту.

Спам, обязательные рассылки.

О корейском физике вообще ничего, пропал в своей Южной Корее, как в пустыне. Правда, из Швейцарии сразу три письма. Одно полно намеков на утечки из Цернского научного центра. А что за утечки? Информационные? Технические? Финансовые? Никаких подробностей. Что можно спереть из трубы, по которой несутся встречные пучки протонов? Еще одно письмо касалось судьбы американского астрофизика Джона Парцера – несчастный случай. И физик Курт Хеллер проявился: сообщалось, что немецкий физик пришел в себя…

Соседям по столику надоело обсуждать свои китайские проблемы. Задрав головы, они дружно уставились на плазменный экран. Седьмой канал повторял скандальное интервью Буковского с министром экономики.