Читать книгу "Возмездие Дамеона - Андрей Быстров"

— Да, — вздохнул Ремизов и вдруг насторожился. Абсолютная тишина за обшивкой корпуса молчащей субмарины нарушилась характерным шипением. И Гордин, и Ремизов мгновенно поняли, что это такое.

— Глубинные бомбы! — крикнул Гордин.

Больше ничего он не успел сказать. Ударная волна сотрясла атомоход и сбросила его с обрыва. Лодка начала стремительно проваливаться. Свет в центральном посту погас, лишь красные аварийные лампы рассеивали темноту.

Аверченко и Храмцов, пилоты-ювелиры, все же промахнулись, и в том была не их вина — подвело несовершенство радионавигационного комплекса «Север-1». Бомбы легли чуть дальше от субмарины, чем требовалось. В результате прочный корпус не получил пробоин, лишь деформировался в нескольких местах.

Гордин оценил обстановку молниеносно, едва взглянув на приборы.

— Боевая тревога, — скомандовал он. — Продуть среднюю…

Падение в бездну замедлялось и на глубине четырехсот метров прекратилось — теперь лодка обладала нулевой плавучестью, то есть не погружалась и не всплывала. На мнемосхеме выпал сигнал — замигала оранжевая точка. Последовал доклад киповца (специалиста по контрольно-измерительным приборам и автоматике) старшего лейтенант-инженера Букреева:

— Товарищ командир, вышел из строя автоматический регулятор подачи воды первого контура.

Голос Букреева звучал спокойно. Нужно отдать экипажу должное — паники на корабле в момент внезапной атаки не возникло.

— Реактор? — спросил Гордин. — Что с реактором?

— На пультах главной энергетической установки и химика-дозиметриста выпал сигнал «повышение радиоактивности в шестом и седьмом отсеках».

— Дать по кораблю сигнал радиационной опасности, — приказал Гордин. — Зона строгого режима — шестой и седьмой отсеки. Людей вывести, отсеки герметизировать, создать воздушный подпор в пятом и восьмом отсеках.

— Обнаружена неисправность второй секции парогенераторов установки левого борта.

— Отключить поврежденную секцию.

Это все мелочи, мелькнуло у Гордина. Главное — реактор. Если с ним все в порядке, то…

В центральный пост ворвался химик-дозиметрист лейтенант Иванчук.

— Товарищ командир! — чуть ли не заорал он. — Разрыв первого контура…

Гордин стиснул кулаки, внутри у него все словно покрылось тонкой корочкой льда. Разрыв первого контура — это означало серьезную аварию энергетической установки, чудовищный уровень гамма-излучения… Вот, уже сейчас приборы дозиметрического контроля зашкаливает…

Вызвав инженера-механика, Гордин приказал:

— Немедленно приступить к монтажу аварийной внештатной системы охлаждения реактора. Начать подпитку водой уранового котла вручную. Задействовать весь личный состав, никто не должен находиться в зоне радиоактивного заражения дольше одной минуты. Я иду.

Гордин сдал центральный пост старпому и ринулся в реакторный отсек. То, что здесь творилось, напоминало ад. Шипящий пар из разорванных трубопроводов зловеще клубился в красном свете. Блестели искореженные, лишенные изоляции, закручивающиеся в петли кабельные трассы. Инженер-механик распоряжался действиями ремонтной бригады, люди работали молча, истово, свирепо. Остальной экипаж, поминутно меняясь, доставлял воду к урановому котлу. Все были в масках дыхательных аппаратов ИП-46, защищающих от дыма, но, увы, не от радиации… И поскольку от герметизации шестого отсека по понятным причинам пришлось отказаться, смертельное гамма-излучение распространялось по кораблю… Теперь все зависело от того, насколько быстро удастся исправить повреждения первого контура. Если люди получат слишком большую дозу радиации, их ждет мучительная смерть.

Гордин заметил, что инженер-механик чрезмерно долго находится рядом с генератором.

— Михаил Алексеевич! — Командир пытался перекричать шум. — Идите сюда, я вас заменю!

Инженер-механик сердито затряс головой. Тогда Гордин поднырнул под облака радиоактивного пара и грубо, за руку выволок Михаила Шамардина в безопасную зону.

— Вы что, спятили? Стойте тут, это приказ! Будем меняться каждую минуту. Повторить!

— Есть меняться каждую минуту, — чужим голосом прохрипел Шамардин.

Гордин не думал о том, что рискует подвергнуться радиоактивному поражению (прибегая к языку дозиметристов — «нахвататься бэр») и оставить лодку без командира. Много позже ему припомнилась история об адмирале Риковере.

Американский адмирал Риковер лично подбирал экипажи для первых атомных субмарин. На собеседованиях он задавал самые неожиданные вопросы. Одного морского офицера, уже имевшего немалый опыт командования дизельными подлодками, он спросил:

— Если правительство Соединенных Штатов решит на выбор уничтожить вас или дворника, кому вы сохраните жизнь?

Полагая, что от него ждут скромности, офицер ответил:

— Дворнику.

— Нет! — загремел Риковер. — Каждый может мести улицы, но не каждый способен командовать боевым кораблем!

Кандидатура того офицера была отклонена.

Но этот случай вспомнился Гордину много позже, а тогда он шагнул прямо к реактору, в объятия убийственных излучений…

Монтаж внештатной системы охлаждения продвигался даже быстрее, чем рассчитывал Гордин. Экипаж действовал четко, в соответствии с корабельным расписанием. Близилось к концу и сражение с взбесившимся первым контуром. Электрики наладили освещение, вспыхнули яркие белые лампы. Немного освободившись, Гордин потребовал телефонную трубку у вахтенного шестого отсека и вызвал центральный пост. Доклад старпома гласил: лодка с нулевой плавучестью без хода дрейфует на глубине четырехсот метров на юго-запад со скоростью полтора узла, повреждений прочного корпуса нет, повреждений ходовых механизмов нет.

К Гордину подошел химик-дозиметрист.

— Какова радиационная обстановка? — осведомился командир.

— Стабилизируется, — отозвался Иванчук, вглядываясь в шкалу переносного прибора. — Отсечные фильтры включены, осуществляем автономную вентиляцию. Ведем радиационный контроль, взяты мазки с воздушных фильтров.

— Хорошо. — Превозмогая усталость, Гордин говорил уверенным командирским тоном. — Как только закончим здесь — все в душ, потом к начальнику химической службы и врачу. Первый — Шамардин.

— А вы, товарищ командир?

— Я — последним… Доложить сразу, я буду в центральном посту.

По возвращении в центральный пост Гордин выслушал изложенные старпомом подробности, приказал дать реверс, чтобы остановить дрейф лодки, уселся в узкое кресло боцмана за рукоятками рулей.

Как, мучительно думал он, почему? Почему американцы посмели атаковать лодку глубинными бомбами в нейтральных водах? Может быть, объявлена война, состоялся обмен ядерными ударами и наверху уже… ничего, кроме светящихся развалин?