Читать книгу "Метро 2033. Дорога стали и надежды - Дмитрий Манасыпов"

– Дожди, чего ты хочешь.

– А?! – Серый начал врубаться. – Что в мешке, старшина?

– Репа, епт… головы, чего еще то?

Караульный чуть позеленел, уставился в темноту под капюшоном.

– О-о-о…

– А?

– Отрубал?

– Нет, юноша, отпиливал. Бензопилой со стразами, от Сваровски, – мужик хохотнул. – Не, Кузьмич, они у тебя совсем дикие. Не знают, что такое бензопила. Или стразы? Вот чем.

Длинная пола резинового плаща ушла в сторону. Рука ласково погладила рукоять длинного, расширяющегося к концу тесака.

– Мачете рулит, шкет, однозначнее однозначного.

Кузьмич затянулся сильнее, отвернувшись в сторону. Коля побледнел, но пока держался. Серого неудержимо рвало в канаву у обочины.

Старшина выделил двух бойцов этому странному и страшному человеку, встал под козырек караулки и засмолил следующую цигарку. Арсений, сменившийся, топтался рядом.

– Чего тебе? – буркнул старшина.

– А кто он такой?

– Этот-то? – Кузьмич сплюнул. – Морхольд это. И все тут. Иди спать, боец, смена не ждет, скоро снова на пост.

Выйдя от судьи, он огляделся. Город прирастал, это бросалось в глаза; о том, чтобы окружить его дополнительной стеной, не приходилось и думать. Но кинельские власти справлялись и так. Хотя… Морхольд прищурился, присматриваясь через дождь, перешедший в монотонную морось. Ба, ну надо же, все-таки начали строить подобия небольших фортов на границе городской территории. Видать, чего-то опасаются. Но его проблемы разросшегося Кинеля совершенно не волновали, сейчас важнее другое. Или другая, это как посмотреть.

Сдать ухарей-ухорезов, несомненно, лучше всего было именно здесь. Пачки «семерки» приятно оттягивали подсумок, слово свое местные держали. Но пришел он сюда не за этим, или, вернее, не только за оплатой.

Когда он в первый раз услышал странный зов во сне? Неделю назад, где-то так, может, и больше. Искать «весельчаков» пришлось на самой Красной Глинке, как вспомнишь, так вздрогнешь. Мало как будто ему банды, пусть и за хорошее вознаграждение. Так нет, потянуло этих утырков к большой воде, б-р-р-р. Не иначе, кто-то слил информацию про него этим поганцам. Вот и бежали сломя голову, совершенно не разбирая пути. Неужели и правда, полагали, что не рискнет идти к месту охоты мэргов? Идиоты.

Тогда, на бывшем заводе «Электрощит», сон пришел в первый раз.

Тоненькая девичья фигурка, разлетающиеся под напором дикого ветра волосы, слезы в глазах, дрожащие мягкие губы. Он не помнил ни слова, как ни старался, не выходило. Память выдавала только ее облик и старое одноэтажное здание из кирпича между путей, которое он знал с самого детства, видел сотни раз в окна электропоездов, возивших студентов и работяг из области в Самару. Огромная железнодорожная станция, ставшая после Войны вольным городом-крепостью Кинелем. Что оставалось делать после пятого подряд сна, точь-в-точь повторяющего предыдущий? Несомненно, спирта, найденного у упырей, любящих поиздеваться над пойманными торгашами, хватило бы на недельный запой. Но смысл?

Да и вообще, человек по природе своей скотина любопытная, а Морхольд себя не причислял ни к какому другому роду, виду или отряду млекопитающих. Оставалось только слегка пошукать и найти юную деву с большими глазами, блестящими, аки у коровы, копной густых волос и желанием познакомиться с Морхольдом. Либо все же обратиться к Михаилу Михайловичу, давешнему знакомцу и одному из светил кинельской медицины, психиатру по основному профильному образованию, полученному в самарском «меде».

Хотя… искать ее на ночь глядя и под дождем? Нет уж, назойливое видение, увольте. Себя и собственное здоровье Морхольд ставил куда выше сноприходящих дев, пусть те даже юны и прекрасны ликом. Ничего страшного, подождет до утра. Поиск, в смысле. Либо поход к Михал Михалычу.

Мужчина далеко не молодой, грузный и с ног до головы изгвазданный грязью, спрыгнул с крыльца суда прямо в жижу под ногами и двинулся в сторону приветливо горевших огней двухэтажки неподалеку. Хотелось ему сейчас немногого: помыться в горячей воде с мылом, сменить насквозь промокшие портянки, съесть чего-то горячего и мясного, чуть выпить. И бабу. От последнего Морхольд не отказался бы и в первую очередь. Разве что вместе с помывкой, так как сам себя считал человеком воспитанным и культурным.

Судя по легкому шелесту и чуть слышной дроби за стеной, дождь и не думал прекращаться. Обидно. Хотя куда обиднее стук в дверь спозаранку. Но деваться ему некуда, придется откликнуться. Но перед этим Морхольд сделал три дела. Вернее, два с половиной.

Взвел курок у револьвера, натянул трусы и подумал прикрыть роскошный, пусть и слегка полноватый задок шлюхи, снятой тут же, в гостинице. Именно в такой последовательности. Прикрывать все же не стал, решив, что такая красота может и отвлечь стрелков. Если за дверью, конечно, именно они.

– Входи!

Дверь скрипнула, впуская незваного утреннего гостя. Морхольд хмыкнул и убрал револьвер. Она оказалась еще моложе и симпатичнее. И не плакала. Да и вообще не походила на ту слабую и расстроенную девчушку из сна.

Ишь, какой взгляд, того и гляди прострелит им насквозь. А так… а так действительно совсем молоденькая и милая девушка. И что дальше по плану? Пока Морхольду совершенно ясно было только одно: с головой у него все в порядке и распить с ветераном битв против зеленого змия спиртяшки, если и выйдет, то не скоро и без профессионального повода.

– Здравствуйте, вы же Морхольд?

Он было открыл рот, чтобы ответить. За спиной что-то пробормотала и зашевелилась «ночная бабочка», почесалась во сне. А ночная гостья уставилась на нее и, совершенно неожиданно густо, по самые уши, покраснела. На всякий случай Морхольд оглянулся. Ну… ну лежит себе и спит голая и относительно молодая баба, ну, синяки есть на заду и прыщик, и что? Эх, молодежь-молодежь, чего тут краснеть-то? Он хмыкнул и развернулся обратно:

– Я-то Морхольд, девушка. А вот вам надо будет мне кое-что объяснить, ферштейн? Для начала, как зовут так талантливо проникающую в мои сны особу?

Неожиданно… но она покраснела еще сильнее.

– Даша. Даша Дармовая.

Глава 2

Дорога не из желтого кирпича

Башкортостан, Чишмы (координаты: 54°35'38''с. ш., 55°23'42''в. д.), 2033 г. от РХ

В Чишмы Пуля вернулся через два часа вместо обещанных трех. Уставший, промокший от мороси до самых подштанников и злой. Прошел по широкой главной улице, где сохранились даже двухэтажные коробки, оставшиеся от бывшего поселка, вновь ставшего селом. Жизнь вокруг прямо-таки кипела, особенно по сравнению с тихим спокойствием старицы, с ее мертвенно-зеленоватыми кругами на стоячей воде и ссохшимися зарослями камышей. И запахом, мертвым тленом смерти, диким и непрекращающимся ни на секунду криком погибших людей. О да, не услышать вопли душ, не желающих уходить, он так и не смог. Да и не хотел. А сейчас, ощущая улетавшую прочь грусть, чугунно-тяжелую, шел по раскисшей улице и радовался жизни вокруг. Дыму из труб, такому домашнему и приятному. Ребятне, с визгами гонявшей по лужам старые ободья от бочек с помощью палок. Стаду разнорогих коз, загоняемых пастухом. Аромату где-то пекшегося хлеба, пусть тот больше чем наполовину состоит из травы вперемешку со всяким жмыхом. Грязи, чмакающей под подошвами его собственных далеко не новых сапог. Азамат старался не думать о подошвах, грозящих в скором времени отстать, и радостно мыслил вот про эту грязищу, такую милую, потому что в ней хватало парящего навоза, но не виднелось поблескивающей и впитывающейся крови. Жизнь и покой стоили нынче дорого. И радоваться, не платя ни патрона, хотелось все больше.