Читать книгу "Вирикониум - Майкл Джон Харрисон"

Растерянный, Мор откинулся на изголовье, не сводя прищуренных глаз с присевшего на корточки фехтовальщика, и тяжело дышал.

— Забудьте, приятель! — крикнул Кромис. — Я готов принять ваши извинения. Это совершили не вы, а ваша болезнь. Я не собираюсь пользоваться глупостью. Метвены не режут торговцев.

В ответ Мор швырнул в него силовым клинком.

тегиус-Кромис рассмеялся. Надо же, опять приходится драться! Баан стукнулся о стену, на которой были развешаны трофеи, и тогда Кромис прыгнул вперед, словно безымянный меч потянул его за собой.

Раздался сдавленный вскрик. Роноан Мор был мертв.

тегиус-Кромис, который считал, что его истинное призвание — поэзия, а не клинок, стоял над телом, с грустью наблюдал, как кровь растекается по кровати, убранной прекрасным темно-голубым шелком, и проклинал себя за то, что не научился проявлять милосердие.

— Я сражаюсь за королеву Джейн, купец, — произнес он. — Потому что сражался за ее отца. Это так просто.

Он вытер лезвие меча без имени и вышел из комнаты. Пора было готовиться к поездке в Пастельный Город. Мечтам о спокойной жизни пришел конец.

Прежде чем он ушел, произошло еще одно событие — событие долгожданное.

тегиус-Кромис не ожидал, что снова увидит свою башню. В его голове уже давно звучало предупреждение: рано или поздно Кэнна Мойдарт примчится с алчного Севера, подобно пожару, а с ней ее верные родственники, с дикими глазами и древним оружием — примчатся, чтобы обрушить возмездие на Город и империю, откуда их изгнали сто лет назад. Кровь возьмет свое. Будучи дочерью Метвэля, Кэнна Мойдарт принадлежит роду Метвена, но с молоком своей матери Балкухидер впитала память о старых распрях. Она жаждет власти, которую сулит смерть ее дяди. Вирикониум жиреет, становится городом торговцев. Метвен состарился и умер, и Старшая королева делает все, чтобы в империи и Городе началось брожение умов. А волки Севера точат зубы на старых обидах.

«Так что, Бальмакара, вряд ли когда-нибудь снова доведется тебя увидеть».

тегиус-Кромис стоял в верхней комнате и прикидывал, что из инструментов взять с собой. Скоро мир погрузится в смерть и бесправие, а с ним и поэт со своим безымянным мечом. Но… умирать, так с музыкой.

Пожар в рябиновой роще догорел. От летающей лодки не осталось ничего, кроме обугленной поляны акр в поперечнике. Теперь ему одна дорога — в Вирикониум. Кажется, там воцарился прежний порядок: пелена дыма на горизонте рассеялась, башни больше не дрожали. Кромис горячо надеялся, что королева Джейн все еще торжествует, и что этот покой не был смертным сном опустошенного Города.

Над дорогой клубилась серая пыль: примерно тридцать или сорок всадников скакали в сторону Бальмакары.

Кромис не мог разглядеть их штандарт, но отложил привезенный с востока инструмент, похожий на тыкву, и отправился встречать гостей… словами или мечом — не важно.

К воротам он пришел слишком рано. Дорога, все еще пустая, бежала среди рябин, делала резкий поворот и исчезала из виду. Черная птица с тревожным криком пронеслась над деревьями, опустилась на ветку и подозрительно глядела на него своими старческими глазками-бусинками. Стук копыт приближался.

Впереди показался первый всадник на чалой кобыле полных девятнадцать ладоней[2]в холке, под ярко-желтой попоной.

Это был крупный человек, широкий в плечах и еще более широкий в бедрах. Белокурые локоны, длинные, но жидкие и нечесаные, обрамляли физиономию, украшенную двойным подбородком, который не могла скрыть борода. Оранжевые бриджи были заправлены в сапоги густо-красного цвета, рукава темно-лиловой рубашки украшены разрезами и фестонами. На голове всадника красовалась шляпа с мягкими полями из темно-коричневого фетра — такие часто носят простолюдины. Ветер то и дело норовил сорвать ее, чтобы исправить эту несообразность.

Всадник во весь голос горланил дуиринишскую балладу, в которой безвестный автор нарекал имя каждому часу, проведенному в борделе.

Приветственный крик Кромиса спугнул черную птицу. Отшельник бросился вперед, на бегу убирая меч в ножны.

— Гриф! Гриф!!!

Схватил чалую кобылу под уздцы, он повел ее к коновязи, попутно шлепнув ладонью по густо-красному голенищу.

— Гриф, а я уж и не думал, что мы свидимся! Я не думал, что хоть кто-то из нас остался!

2

— Нет, Кромис, кое-кто остался. Ты отошел от дел после той истории с твоей сестрой Гэлен, потом тайком приполз обратно, в эту дыру… И зря. Ты бы увидел, что Метвен сделал для Ордена все, что должно. Такие люди своей смертью не умирают. Кое-кто из нас остался, но именно кое-кто. Нас мало, и мы рассеяны по всему свету.

Они сидели в верхней комнате. Биркин Гриф развалился в кресле с большой кружкой дистиллированного вина. Здоровяк взгромоздил ноги на бесценный столик из оникса — сапог он при этом не снял, — в то время как Кромис без особого воодушевления пощипывал струны на своей восточной тыкве или беспокойно расхаживал взад и вперед. Снизу, из внутреннего дворика, доносился лязг металла о металл: люди Грифа готовили пищу и поили коней. Перевалило за полдень, ветер стих, и рябины перестали шуметь.

— Тогда ты знаешь что-нибудь о Норвине Триноре? — осведомился Кромис. — Или Гробец…

— Хо! Что делает наш малыш, если в мире все спокойно? Можешь не сомневаться: бродит по пустыням, роется в ржавом железе, ищет всякие старые машины. Голову даю на отсечение, он жив-здоров, а вот когда появится — жди неприятностей. Что касается Тринора… я надеялся, ты о нем что-то знаешь: Вирикониум всегда был его городом, а ты живешь совсем рядом.

Кромис отвел глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом.

— С тех пор как погибли Гэлен и Метвен, я ни с кем не виделся. Я жил… я жил в уединении и надеялся и дальше так жить. Давай еще вина.

И он снова наполнил кружку Грифа.

— Сидишь тут, как клуша на яйцах, — здоровяк покачал головой. — Смотри, что-нибудь высидишь.

Он рассмеялся и тут же закашлялся: вино попало ему не в то горло.

— Как оцениваешь ситуацию, Кромис?

Отогнав мысли о Гэлен, Кромис почувствовал почву под ногами.

— Значит, в Городе бунт, и королева не намерена уступать приспешникам Кэнны Мойдарт?

— Еще чего не хватало. Слишком много развелось недовольных — пора посносить дурные головы. Кое-кого мы уже проучили, пока сюда добирались… Ты к нам, конечно, присоединишься?

Кромис покачал головой.

— Сердечно благодарю за приглашение на колку черепов, но у меня другие планы. Сегодня утром я узнал новости. Семена посеяны, и Кэнна Мойдарт едет к нам собирать урожай. А с ней — армия северян во главе с одним из родичей ее матери. Сам знаешь: эти выродки не знают покоя с тех пор, как Борринг отнял у них землю и присоединил ее к Вирикону. Думаю, по дороге Мойдарт будет пополнять свои ряды.