Читать книгу "Император полночного берега - Вольф Белов"

Он почти не чувствовал, как женщина вытащила его из снега и заставила идти, опираясь на ее плечи. Путник бездумно перебирал ногами, норовя упасть на каждом шагу, между тем как сознание его вновь помутилось – реальность в очередной раз уступила место образам из прошлого.

* * *

Корлунг проснулся в холодном поту. Уже не первую ночь его мучил один и тот же кошмарный сон – он видел объятый пламенем дуб. В огне трещали ветки, чернели и сворачивались листья, а суровый лик древнего существа искажала боль.

Корлунг приподнялся на ложе, которым служила охапка соломы, покрытая плащом, и огляделся. Все вокруг мирно спали.

Вот уже несколько лет, с тех самых пор, как покинул побережье океана, он скитался по свету, ведя жизнь наемника. В этой работе не было недостатка – Ногарская империя вела бесконечную войну со всем светом, и ей требовалось много воинов, как и ее противникам. В поисках лучшей доли Корлунг успел побывать и на той, и на другой стороне – сражался и за повелителя увядающей империи, и за ногарских царьков в отдаленных провинциях, бился и против ногарских легионов в рядах арамеев, хошимов, гипитов. Ногарские полководцы не щадили наемников, сотнями отправляя легковооруженных воинов на верную гибель, а предводители варварских отрядов не очень-то доверяли пришлым, и в конце концов Корлунг прибился к разбойничьей шайке, состоявшей из разноплеменных отщепенцев. Пару дней назад разбойники попали в жестокую битву с ногарскими солдатами, потеряли большую часть отряда и укрылись в разоренной войной деревеньке, где в целости остался лишь один дом. На всякий случай убив хозяев, разбойники расположились в захваченном жилище, зализывая раны.

Почувствовав на себе взгляд, Корлунг повернул голову. На него смотрела девушка арамейка, которую разбойники отбили у императорских солдат. Девушка была на редкость привлекательна, как лицом, так и фигурой, поэтому предводитель отряда оставил ее в живых, чтобы и самому попользоваться, а при случае и выгодно продать на побережье.

Поднявшись, Корлунг зачерпнул ковшом из бадьи и напился. Странный сон не выходил из головы. Спроста ли ему снится одно и то же? Отчего так щемит сердце?

Решение было принято неожиданно. Бросив ковш в бадью, Корлунг тихо произнес:

– Я иду к тебе, отец.

Не заботясь тем, что может кого-нибудь разбудить, Корлунг набросил на плечи плащ и стремительно вышел из дома, хлопнув дверью.

Едва он оседлал гиппариона,[4]на пороге дома появился один из разбойников.

– Эй, ты куда собрался? – окликнул он Корлунга.

– Я ухожу, – отозвался тот.

– Ночью? – В голосе разбойника прозвучало подозрение. – Уж не наложил ли ты лапу на нашу добычу? Что у тебя в суме? Или хочешь навести ногаров на наше убежище за звонкую монету?

– Я не вор и не продажный соглядатай, – хмуро ответил Корлунг, проверяя подпругу. – Я просто ухожу.

– А вот мы сейчас проверим, что у тебя за душой. Эй, парни! Похоже, нас обокрали!

На зов разбойника из дома вышли еще двое. Поняв, что уйти просто так ему не позволят, Корлунг устремился к разбойникам. Еще несколько лет назад ему не хватило бы решимости на подобные действия, но годы лишений, проведенные в бессмысленных сражениях среди боли и чужих страданий, вытравили страх смерти и крови, приучили действовать, не размышляя и никого не жалея.

Взмахом кинжала Корлунг перерезал горло одному из разбойников, тем же кинжалом пронзил сердце другого. Последний отмахнулся секирой. Пригнувшись, Корлунг уклонился от удара, перехватил оружие и сам нанес противнику два удара: коленом в пах и головой в переносицу. Разломав хлипкую дверь своей спиной, разбойник упал внутрь дома. Корлунг вошел следом, нанося удары направо и налево, безжалостно рубя и тех, кто проснулся, и тех, кто еще спал. Никто не ожидал от него подобного, да еще в этот ночной час, поэтому Корлунг не встретил достойного сопротивления. Последний из разбойников – раненный в последнем бою гипит, выставил руку вперед, словно защищаясь, и взмолился:

– Пощади! Не убивай!

Ничего не ответив, Корлунг вонзил копье в его грудь. Покончив со всеми, он взглянул в сторону плененной девушки. Арамейка смотрела на него без страха. Корлунг шагнул к ней и разрезал ремни, стягивавшие запястья пленницы.

– Уходи, – приказал он девушке.

Выйдя из дома, Корлунг взобрался в седло и пришпорил коня.

* * *

Путник очнулся от дикой боли, пронзившей все тело. Насколько раньше он не чувствовал ни рук, ни ног, настолько сейчас почувствовал, что все-таки еще жив. Словно сотни тысяч острых игл вонзились в тело, и без того будто зажатое меж каменных плит. Из груди вырвался сдавленный стон. Путник сжал зубы.

– Можешь кричать, – услышал он женский голос. – Здесь тебя никто не услышит, кроме меня. Не бойся, ты не так уж сильно обморожен, скоро это пройдет.

Путник увидел над собой красивое лицо. Та самая девушка, что уже являлась ему в бреду в заснеженном лесу. Или это был не бред? В любом случае это та самая арамейка, он хорошо запомнил эту женщину, ее бесстрашный взгляд. Кто бы мог подумать, что после всего, что она должна была вынести в плену у ногарской солдатни, в этих глазах не угаснет желание жить. Как давно это было. Или совсем недавно? Казалось, целая жизнь минула с того дня, когда после многолетней отлучки он вновь увидел стены и башни Кем-Парна.

* * *

На низенькой скамеечке у самой стены приземистого дома, сложенного из обломков скал, сидел седой старик и чинил сеть. Услышав шаги Корлунга, старик повернул голову.

– Кто ты? – спросил старый рыбак.

Корлунг помнил этого человека, жившего по соседству с их собственным домом. И много лет назад он вот так же сидел на этой же скамеечке и так же наощупь чинил сеть, ибо уже в то время был незрячим. Впрочем, даже если бы старик мог видеть, он не узнал бы в крепком коренастом мужчине, лицо которого обрамляла бородка, соседского мальчишку-подростка, угловатого и тщедушного.

– В соседнем доме жила женщина по имени Геранда, – произнес Корлунг. – Где она? Почему дом пуст?

– Кто ты? – повторил свой вопрос старик.

– Родственник, – уклончиво ответил Корлунг.

– Ах, незнакомец, недоброй была судьба у твоей родственницы, – вздохнул старик. – Ее сын совершил тяжкое преступление, он убил сына самого конунга, напал на него безоружного, а затем и обесчестил дочь верховного вождя. Сам парень сбежал, а его мать была изгнана из собственного дома.

– И никто не заступился за нее? – спросил Корлунг, нахмурившись.

– Таково было правосудие, и оно было признано справедливым. Ведь кто-то же должен был понести наказание за совершенное преступление. Она приняла наказание за своего сына.

– Где Геранда сейчас?