Читать книгу "Повелительница драконов - Вольфганг Хольбайн"

— Они совсем не неуклюжие, — пояснил Храбан. — Возможно, глядя на них, в это трудно поверить, но они бегают быстрее любой лошади и, если нужно, могут мчаться без остановки неделю. А для чего они нужны? — Храбан ухмыльнулся. — Например, чтобы с разбегу пробить городские ворота. Или растоптать вражескую армию.

Его ответ смутил Талианну, потому что она на мгновение забыла, что Храбан — воин, добывающий свой хлеб боями и убийствами. Она посмотрела на него, и, хотя Храбан все еще улыбался, он вдруг показался ей более угрюмым и суровым, чем несколько мгновений тому назад. Внезапно она ощутила перед ним страх, правда, совсем небольшой.

Талианне вдруг расхотелось смотреть на гигантских животных, и, когда Храбан спросил ее, хочет ли она залезть в седло, она отказалась.

Ее охватило странное разочарование, когда они возвращались в расположенный рядом лагерь. Храбан коротким жестом велел ей остановиться и подождать его, затем он пошел к людям у реки, которые были заняты постройкой простого плота, и стал говорить с ними на языке, который Талианна не поняла. Некоторое время она наблюдала за Храбаном, затем стала оглядываться по сторонам, но выполнила приказ не двигаться с места. Слова Храбана, сказанные им без желания напугать ее, не выходили у нее из головы, и вдруг все, что она видела, предстало перед ней в ином свете. Палатки и одеяния — и, прежде всего, эти существа! — по-прежнему казались пестрыми и экзотическими, но теперь их необычность была скорее пугающей, чем вызывающей интерес.

Потом она увидела нечто, что ее действительно испугало. Полог палатки, расположенной недалеко от Талианны, открылся рывком, и на открытое пространство вышел настоящий монстр из кошмара. В первый момент Талианна подумала, что перед ней стоит низкорослый человек в черных блестящих доспехах, но иллюзия продлилась полсекунды, и, когда правда дошла до нее, она не смогла сдержать испуганного вскрика.

В трех шагах от нее стоял праотец всех жуков.

Он на пядь был выше ее и передвигался в вертикальном положении на четырех из своих шести ног, что делало его осанку нелепой, так как туловище было сильно наклонено вперед. Черный хитин его панциря блестел, как тщательно отполированное железо, а глаза величиной с кулаки Талианны смотрели на дрожащее от страха человеческое дитя с присущей только насекомым равнодушной жестокостью. На его голове непрерывно двигались усики, состоящие из многочисленных члеников. Когда странное существо сделало шаг по направлению к ней, Талианна услышала шорох и шелест, как будто два куска сухой древесины терлись друг о друга. Это были очень неприятные звуки.

Бесконечное мгновение она неподвижно стояла, глядя на черное чудовище, потом повернулась, прикрыла рукой рот и бросилась бежать — прямо в объятия Храбана, который услышал ее крик и вернулся.

— Что случилось, дитя? — спросил он. — Ты кричала.

Талианна так крепко обняла Храбана за шею, что тот не мог дышать, и мягко, но с усилием ему пришлось освободиться от ее хватки. Она хотела ответить, но от ужаса все еще не могла говорить.

— Что с тобой? — снова спросил Храбан, а потом вдруг улыбнулся. — Ах, ты испугалась? Уж не Сиксксы ли? — Он покачал головой, осторожно поставил Талианну на ноги и осторожно развернул ее, держа руки на ее плечах.

Гигантский жук оставался на месте, но его ужасные глаза по-прежнему смотрели на Талианну, и она еще сильнее задрожала. Слабый клокочущий звук сорвался с ее губ.

— Сикскса совершенно безобиден, — сказал Храбан. — Разве ты никогда не видела рогоглавов?

Талианна резко помотала головой, в то время как гигантское насекомое повернулось боком, показав ей свой профиль, как будто хотело дать ей возможность спокойно изучить себя. Но вряд ли с этой стороны оно было красивее, вернее, менее ужасным. Все в нем было твердым и блестящим и казалось каким-то угловатым, даже глаза — полусферы величиной с кулак, каждая из которых состояла из тысяч крошечных шестиугольных фасеток. Его движения были порывистыми и невероятно быстрыми. Они напомнили Талианне зловещие, отвратительные движения пауков.

— Вели… вели ему уйти! — взмолилась она. — Пожалуйста!

Храбан вздохнул.

— Но он же совершенно безобиден, — сказал он, будто не понимая, однако с явным оттенком досады в голосе. Похоже, он не был достаточно терпеливым человеком.

— Вели ему уйти! — настаивала Талианна. — Он… он меня пугает.

Храбан снова вздохнул, но снял правую руку с плеча Талианны и сделал жуку знак. Антенны на голове Сиксксы лихорадочно задвигались; из его треугольного рта раздался неприятный звенящий звук. Однако он послушно повернулся и скрылся в палатке, из которой вышел. Когда полог поднялся, Талианна бросила короткий взгляд внутрь ее и на мгновение ей показалось, что она заметила порывистое движение чего-то черного. Что-то блеснуло. Талианна быстро отвела взгляд.

Храбан снял с ее плеча и вторую руку, обернулся и присел на корточки.

— Мне очень жаль, что Сикскса тебя так напугал, — сказал он. — Я думал, что вы знаете рогоглавов. Они в самом деле безвредны, несмотря на ужасающий внешний вид. — Он засмеялся, но смех прозвучал не очень естественно. — В нашем лагере их много. Они полезные и очень верные. Некоторые из наших детей ездят на них верхом.

Талианна все еще изо всех сил старалась не разреветься от ужаса. Прежде никогда в жизни она не видела ничего более ужасающего, чем черное кошмарное существо, название которого звучало так безобидно: рогоглав. И еще она никогда раньше не слышала о передвигающихся в вертикальном положении разумных насекомых.

— Они… они не-люди? — спросила она, запинаясь.

Храбан наморщил лоб.

— Хороший вопрос, — признал он, — но я не знаю. Иногда мне почти так и кажется, но… — Он на мгновение запнулся, взглянул мимо Талианны на палатку, в которую вошел жук, потом покачал головой. — Нет, не думаю. Они просто животные, хотя и очень переимчивые. Мне кажется, они не думают так, как ты или я.

Эта мысль немного успокоила Талианну. Наверно, хуже всего в Сиксксе были его глаза, переливающиеся всеми цветами радуги, в которых, казалось, таился злой, оценивающий ум. Возможность того, что это чудовище разумное, наполняло ее страхом, хотя она не могла бы сказать почему.

Храбан встал. Когда он снова заговорил, его голос звучал иначе.

— Я думаю, для тебя это было уже чересчур, Талианна, — сказал он. — Сейчас я отведу тебя к твоему старику, и ты немного отдохнешь. Когда я закончу здесь свою работу, я приду к вам и мы еще немного поговорим. Согласна?

Талианна кивнула. Храбан отвел ее к Гедельфи, который молча, не сменив положения, сидел перед почти потухшим костром, как будто за все время так и не шевельнулся. Он даже не поднял голову, когда услышал шаги Храбана и Талианны.

И самое странное: он ни слова не спросил о том, что видела Талианна.

— 6 —

Когда солнце поднялось выше, стало очень жарко, и неудивительно, ведь праздник середины лета, который должны были отмечать вчера, действительно приходился на самый жаркий день лета. Правда, и в этом природа лишь в редчайших случаях подчинялась созданному человеком календарю. Но по крайней мере это было самое жаркое время года, и даже здесь, на севере, в полуденные часы люди едва ли решались покидать дома и работа стояла, за исключением работы в рудниках, где всегда была ночь и всегда было тепло, но не жарко. Здесь, на поверхности, где не было никакой защиты от солнца, стало почти невыносимо находиться еще задолго до того, как солнце достигло наивысшей точки своего бесконечного путешествия. Талианна и другие горожане вернулись в тень развалин, хотя непосредственная близость покрытых копотью стен вызывала у них неприятные ощущения, которые были хуже настоящего страха.