Читать книгу "Тайна дочери пророка. Камни Фатимы - Франциска Вульф"

Али изучающе смотрел на нее. Было видно, что она старается понять смысл его слов. Наконец глаза ее засветились, и ему стало ясно, что она уловила значение сказанного. Охрипшим от волнения голосом женщина заговорила на странном языке, который он никогда не слышал. Заметив, что Али не понял ее, покачала головой, пожала плечами и на ломаном, трудном для понимания латинском ответила:

– Звать Беатриче Хельмер.

– Беатриче?

Она кивнула и указала пальцем на Али.

– Врач?

– Да, я врач. У тебя что-нибудь болит?

Она поспешно покачала головой и, указав на себя, пояснила:

– Врач. Беатриче. Врач. В Гамбурге.

Али ошеломленно посмотрел на рабыню. Что она хотела этим сказать? Если он правильно понял, то эта женщина утверждает, что она врач. А что тогда означает слово «Гамбург»? Населенный пункт?

Тревожные предчувствия охватили Али, на спине выступил холодный пот. Кажется, он начал понимать женщин в гареме эмира. Либо он имел дело с ведьмой из далекой незнакомой страны, либо просто с сумасшедшей. Как в том, так и в другом случае было бы лучше побыстрее от нее избавиться, вернув ее в пустыню, пока она не принесла какой-нибудь беды.

Он уже вознамерился уходить, чтобы довести до сведения эмира свое предложение, как ему в голову пришла мысль, каким образом можно испытать рабыню. Если она в действительности владеет искусством врачевания, из какой бы страны ни была родом, то должна знать хотя бы некоторые из его инструментов. Али достал их из саквояжа и разложил на шелковой подушке. Потом кивнул рабыне, с любопытством следившей за его движениями.

– Тебе известны эти инструменты? – растягивая слова, спросил Али.

Рабыня пристально рассматривала скальпели, щипцы и инструмент для прижигания. По ее лицу было заметно, что она не узнает их. Али обратил внимание на ее руки. Они были изящными, узкими, как у знатной дамы. Но кожа казалась грубой и покрасневшей, как у прачки.

«И ты смеешь утверждать, что называешься врачом?» – со злостью подумал Али. Зачем он унизился до того, что простой прачке назвал свое имя? В следующий момент жар охватил его. Какую ошибку он совершил! Если она не лекарь, то сумасшедшая, а он допустил ее к острому ножу.

Али невольно сделал шаг назад в надежде на то, что Юсуф поймет ситуацию и вовремя придет на помощь, когда рабыня бросится на него с ножом. Но тут он встретил ее взгляд, который запутал его окончательно. Эти голубые глаза не были безумными и не выражали желания убить его. Он прочел в них смущение, отчаяние и насмешку. Ему показалось, что рабыня хотела задать ему тот же вопрос, который мгновение назад, озлобившись, он в мыслях задавал ей.

Он выхватил из ее рук скальпель и отвернулся, чтобы положить его в саквояж, пытаясь избежать ее взгляда, полного презрения.

IV

Беатриче не знала, сколько времени прошло после случившегося с ней в предоперационной. Неделя? Быть может, две? Или целый год?

Она, всегда сохранявшая холодную голову и не терявшая рассудок даже тогда, когда больница была переполнена пациентами с тяжелыми увечьями и буянящими алкоголиками, здесь пребывала в состоянии летаргического сна. Беатриче вспомнила, что когда несколько месяцев назад преступники обчистили ее новую квартиру, отвинтив даже вентили на кранах, ей хватило сил не сдаться и не впасть в депрессию. Испытав первый страх, она, конечно, шумела, стенала, плакала, но потом вызвала полицию, экспертов из страхового агентства, и, когда они написали заключение, что из-за отсутствия вентилей на водопроводных кранах квартира непригодна для проживания, засучила рукава и стала вновь приводить ее в порядок.

Никогда раньше Беатриче не пребывала в таком состоянии безнадежности, как теперь. День и ночь сменяли друг друга, но она не придавала этому значения. Беатриче ни разу не задалась вопросом, кто были женщины, окружающие ее, откуда они родом, что за злая судьба привела их сюда. Один или два раза она попыталась заговорить с ними, но они сторонились ее, будто боялись заразиться какой-то болезнью. В конце концов она просто смирилась с их существованием.

Совершенно так же Беатриче воспринимала худенькую девочку, которая мыла ее и обряжала в красивые восточные платья, от которых в той, другой жизни она могла бы прийти в восторг. Но та жизнь была где-то очень далеко, о ней остались лишь обрывочные воспоминания. Механически она черпала ложкой еду, которую ей подавали, не ощущая ее вкуса.

Лишь иногда, когда кушанья были приправлены слишком большим количеством перца, у нее наворачивались на глаза слезы. Но и это не беспокоило и не волновало ее. Где-то в глубине души Беатриче ненавидела себя за эту летаргию.

Голос, напоминавший ей о молодой, активной женщине-хирурге, неистово призывал хоть к какому-нибудь действию. Но у нее не было сил подчиниться ему.

И только раз, всего один-единственный раз, в длинной веренице дней безутешность на мгновение покинула ее. Это случилось тогда, когда мужчина, который осматривал ее, признался, что он врач. Мысль о том, что она встретила коллегу и может поговорить с ним, мобилизовала силы, в которые она уже не верила. В ней вдруг проснулось желание как можно скорее выпутаться из этой сумасшедшей ситуации. Однако когда он достал свои странные инструменты, о применении которых она даже не имела понятия, Беатриче испытала разочарование и силы вновь покинули ее. Нечто подобное она видела в Великобритании в медико-исторической коллекции одного музея, который посетила во время отпуска. Естественно, никакой серьезный врач не будет работать с инструментами, олицетворяющими собой достижения медицинской науки сотни лет тому назад и являющими в XXI веке плод воспаленного ума.

Пропасть, в которую Беатриче провалилась после этого события, оказалась столь глубока, что у нее не было сил выбраться из нее. Она попробовала встать, но ее шаркающие шаги по гладкому холодному полу напугали ее, – это были шаги девяностолетнего человека. Ей вдруг стало ясно, что она находится в состоянии глубокой депрессии, а окружение, в котором она пребывает, возможно, всего лишь плод ее больного воображения, на самом же деле она в психиатрической лечебнице.

Еще Беатриче подумала о том, как скоро она сможет вернуться к нормальной жизни. В наше время с пониманием относятся к пациентам, пережившим депрессию, ведь эти люди прошли через ад.

Беатриче лежала на кровати и смотрела в потолок. Она ни о чем не думала и ничего не чувствовала, лишь рассматривала линии орнамента, которыми был вышит балдахин над ее кроватью.

Неожиданно она почувствовала ноющую боль в спине. Быть может, она слишком долго лежала в одной позе и ее тело требовало движения? Беатриче с трудом встала, задев при этом поднос с завтраком, что стоял на низком столике с правой стороны. Но она даже не обратила на это внимания.

Шаркающим шагом дошла до двери и остановилась. В коридоре царило явное оживление. Беатриче с удивлением наблюдала за женщинами, которые бегали, как вспугнутые куры.