Читать книгу "Карта мира - Кристиан Крахт"

Панджшерское ущелье широко известно, там со своей армией жил Ахмад Шах Масуд[48]— Панджшерский лев, военный руководитель Северного альянса, победитель Советов, победитель Талибана, герой из героев, самый харизматический моджахед. Масуд погиб 9 сентября 2001 года в результате покушения Аль-Кайды, которое стало прелюдией к большой симфонии «Разрушение Всемирного торгового центра», исполненной два дня спустя. Два араба, выдававшие себя за марокканскую съемочную группу взорвали себя и принесенную кинокамеру в непосредственной близости от Масуда, который через полчаса скончался от полученных ранений. Ахмад Шах Масуд всегда доверял камерам, он тогда всем, кто имел свободный доступ в ущелье, давал интервью, в конце концов, он даже позволил французскому кинодокументалисту, старому другу, вышеупомянутому Кристофу де Понфилли, несколько лет — пока снимались два фильма — следовать за собой.

В весьма несимпатичном аэропорту Стамбула, который пытался Irish Pub’ами, освещенными галогенным светом, имитировать интернациональный модерн — тягостное ожидание рейса на Кабул, Ariana Afghan Airways, шесть часов опоздания. На летном поле рядом с самолетом столпились американцы в солнечных очках и тяжелых ботинках, внизу у сопла стоял один из них, явно педерастического вида, оживленно жестикулируя, он разговаривал по укрепленному на ухе телефону, возле багажного трактора примостились еще два американца, а мужчина в комбинезоне, который, дирижируя двумя светящимися жезлами, выводил затем самолет на взлетно-посадочную полосу, тоже не очень походил на турка.

Два коренастых чернокожих в желтых светоотражающих куртках сперва осмотрели кабину, потом обмахнули светлыми тряпицами щели, по одному проверили пассажиров, сверяя фамилии со списками на пюпитре, уселись впереди, поблизости от кокпита, и полетели вместе с нами. Они были неторопливы в движениях, методичны, размеренны, они осторожными глотками пили из принесенных с собой бутылочек минеральную воду — молча, уставившись взглядом вперед, а не глядя в иллюминатор.

Внизу протянулось Анатолийское нагорье, потом Курдистан и через некоторое время — Иранские плато; быстро промелькнул идеально симметричный город Месхед, потом, наконец, — всегда неизменная, коричневая и охряная глушь, как будто на мир мягко наброшено пыльное покрывало; вечно те же самые горы, как гребни волн в грязно-коричневом море, иногда сверху я видел снег на горных вершинах, нечистый и покрытый пятнышками небрежно разбросанных скал, все вместе напоминало смесь перца и соли, это был Афганистан.

Время от времени один из американцев в желтых куртках проходил к задним туалетам, но совершенно ничего не происходило, и над Кабулом самолет совершил резкий нырок, не так, как бывает при спокойном, нормальном заходе на посадку, а два близко друг к другу вращающихся винта повели его вниз, чтобы он не оказался удобной мишенью для ракеты; потом последовало быстрое, ухабистое приземление.

Орехово-смуглые, суровые лица; таджики, хазарейцы, пуштуны, узбеки. Много мужчин с оружием. Паспортный контроль в зеленой будке из гофрированного железа. Пассажиры много курили, полицейские изымали бутылки с виски из багажа прибывших индийцев, которые сперва ругались, но потом предпочли угомониться, поскольку афганцы смотрели свирепо, были крепкими и высокорослыми.

Водитель такси крикнул «Хайль Гитлер!» — он-де любит немцев, он любит Гитлера, и очень здорово, что немецкие солдаты были опять в Кабуле. В конце концов, и афганцы, и немцы — арийцы. Потом он таки поехал.

Германия имеет долгую историю влияния в Афганистане — Вернер Отто фон Хентиг[49]и Оскар фон Нидермайер (Хаджи Мирза)[50], которые в 1915 году посетили эмира Кабула, чтобы вмешаться в большую мировую политику, в Great Game[51]между русскими и англичанами, были первыми, кто туда пришел, хотя Германия, собственно, никогда не играла там большой роли, она очень поздно стала колониальной державой. По поручению императорского Министерства иностранных дел молодой баварский артиллерийский офицер Нидермайер в 1915 году передал эмиру в Кабуле письмо от Вильгельма II с предложением союзничества. Таким образом, он заложил основы длящегося вот уже почти столетие немецко-афганского сотрудничества в сферах экономики, образования, культуры, военного дела. А через несколько лет Альберт Шпеер[52]представил эмиру планы развития Кабула, о них напоминает теперь только ровная, многокилометровая прекрасная дорога, ведущая из центра города к разбомбленному сегодня королевскому дворцу.