Читать книгу "Хлеб наемника - Евгений Шалашов"

«Позвоночник…» — отметил я, отшвыривая в сторону еще одну псину. Третья получила удар (не то — кулаком, не то — копытом) в голову, но сумела отползти сама. Еще одну псину конь ударил в нос… Жаль, что кожаная перчатка мешала всунуть руку в пасть, поэтому пятую я поднял за хвост и ударил об стенку…

Псари не осмелились оттаскивать собак без повеления герцогини, но те оказались умнее. Уцелевшие звери отскочили подальше, образовали полукруг и стали истошно лаять. Мы с конем стояли, прикрывая друг друга, а в паре саженей, не решаясь приближаться, бесновались люди и выли собаки. Герцогиня нервно кусала губы в сторонке…

— Ну, кто еще смелый? — спросил я, обращаясь к людям. — Собак вам не жалко, ублюдки?

Егеря и псари были не робкого десятка. Тем более, за вычетом одного (он еще не пришел в себя) их оставалось восемь против одного. В руках появились ножи, а один орудовал «козьей ножкой», взводя арбалет.

— Парни! — обратился я с краткой, но убедительной речью. — Хотите подраться, вперед! Но если кто-то вытащит нож, я достану меч. Убивать не буду, но руки и ноги поотрубаю… И еще, — обернулся я к герцогине, — если тот придурок вскинет арбалет — умрет первым!

— Ренье, убери арбалет, — приказала ее светлость, поняв, что я не шучу: — И все остальные — спрячьте ножи!

Арбалетчик злобно посмотрел на меня, перевел взгляд на хозяйку и отбросил оружие. Парни, хоть и неохотно, стали убирать ножи. Кажется, охотники не бывали в настоящих схватках. Да и откуда? В сражениях они не участвовали, а пьяная кабацкая драка — это пьяная драка, но не бой.

Если готовишься драться с теми, кого много, и победить, то будь готов пропустить несколько (а то и с десяток) ударов. Другое дело, как ты сможешь их «держать».

Не дожидаясь, пока толпа приблизится, я пошел на прорыв…

Первые, попавшиеся под удары моих кожаных (со стальными накладками!) перчаток, упали, не пискнули, а я оказался за спинами нападавших. Некрасиво, неблагородно — но пришлось бить сзади. Удар в голову, пинок с левой ноги, под копчик; пинок с правой — в почки — и число противников уменьшилось. Теперь — удар кулаком в печень одному, пинок под колено другому… У двоих оставшихся на ногах сдали нервы… Крепкий мужчина (егерь или псарь — не знаю) развернулся и бросился бежать. Второй ухватился за рукоять ножа (вот мерзавец, договаривались же!). Что-то у парня не клеилось — то ли лезвие застряло, то ли руки вспотели. Пока он дергался, я снял шлем и запустил им в голову убегавшего (все нужно доводить до конца!). Парень, наконец-то вытащивший свой свинорез, стоял на полусогнутых ногах и внимательно следил за мной.

— Ты помнишь, что я обещал? — строго напомнил я. — Считаю до трех: раз, два (помедлил я, выжидая)… три…

На счете «три» парень уронил нож на землю и прыгнул на меня, пытаясь угодить ногой в лицо. Удар был классный! Нога, как известно, гораздо сильнее, чем рука. И если бы попал, то он точно вдавил бы мой нос в череп! Пришлось упасть на колено, поймать его ногу и ударить кулаком в пах… Ну, возможно, дети у него еще будут…

Я огляделся. Восемь (а, нет, девять) парней корчились, держась за животы, головы и прочие места.

Лилиана-Августа-Фредерика-Азалия стояла на прежнем месте, а по ее лошадиной физиономии было невозможно определить — испугалась она или, напротив, восхищается. Герцогиня молча повернулась и гордо удалилась в замок. Решив, что ее светлость сама пришлет слуг за пострадавшими, я отправился докладывать герцогу о первом дне службы.

В приемной его светлости, желавшего стать его высочеством, дежурил паж. Героически прикрывая цыплячьей грудью дверь в кабинет, юнец надменно сказал:

— Их светлость заняты!

Я уселся на кожаный диванчик, заработав неодобрительный взгляд: мне следовало либо стоять, или, в качестве особой милости, сесть на откидной табурет у стены. Однако указывать наемнику его место мальчишка не рискнул. Из-за дверей доносились яростные вопли герцогини. Стало быть, Лилиана-Августа-Фредерика-Азалия изволит сетовать…

Дверь кабинета откинулась так резко, что мальчишка отлетел в сторону. Его светлость, не обратив внимания на травму юнца, высунулся из дверей.

В халате и колпаке Отто Уррийский не производил впечатления коронованной особы. Узрев меня, герцог слегка поморщился:

— Ты кстати, Артакс. Заходи.

Я изобразил межевой столб, замерший в почтении и смирении, а герцог изволил заорать:

— Ты знаешь, что натворил?!

— Никак нет, ваша светлость! — голосом недалекого капрала отрапортовал я.

— Из-за тебя я был вынужден нарушить брачный контракт! — бушевал герцог, посыпая мою голову сочными эпитетами…

— В каком пункте? — деловито поинтересовался я. — Если в том, что касается права великой герцогини на развлечения, то вашей тут вины нет. Как говорят крючкотворы — имеют место форс-мажорные обстоятельства. Или — «казус», то есть — случай. Любой стряпчий докажет, что его светлость ни в коей мере не пытался ущемить права ее светлости.

— А как же тот факт, что вы (сколько яда было в этом «вы»!) избили моих людей? С кем, по-вашему, я должна теперь ехать на охоту? — поинтересовалась герцогиня, тряхнув гривой.

Ба! Оказывается, помимо статной фигуры, у герцогини очень красивые волосы. Во дворе они были убраны под шляпу…

— Если помните, ваша светлость, драку спровоцировал не я, а ваши слуги, — поклонился я герцогине.

— Но вы ее начали! — топнула ногой герцогиня, как норовистая лошадь копытом.

— А что я должен был сделать? Позволить себя избить? Или затравить себя борзыми?

— Легавыми! — опять топнула герцогиня. — Только наемник не отличает борзой от легавой!

— В следующий раз, когда ваша светлость будет науськивать на меня собак, обязательно поинтересуюсь их породой…

— Так ты еще и смеешься, мерзавец! — выкрикнула герцогиня и удалилась, гордо цокая каблуками.

— Ну а теперь расскажи, как было дело, — проводив взглядом супругу, приказал мне герцог.

Приняв мой рапорт, герцог хмыкнул и принялся расхаживать по кабинету:

— Ну а зачем тебе это понадобилось? И какая связь между тем, что я тебе приказал, и избиением этих олухов?

Чувствовалось, что герцог, равно как и я, недолюбливает бездельников, вроде псарей и егерей, но мирится с их присутствием. Положение обязывает!

— Думаю, что недели две свите герцогини будет не до охоты. Значит, на две недели ее светлость будет в безопасности.

— Это прекрасно, что ты всыпал этим бездельникам. Но ты, Артакс, не знаешь мою супругу, — устало сказал герцог, снимая с головы дурацкий колпак, из-под которого вывалились взлохмаченные седые волосы. — Сегодня она побесится, покричит, а завтра захочет отправиться в лес, ловить какого-нибудь зайца. Отпускать ее светлость с одним телохранителем нельзя. А опытных охотников из-за твоей ретивости у меня нет. А что проку от неопытных?