Читать книгу "Сумерки империи - Саймон Грин"

Ганн не в первый раз взглянул с обожанием на свою жену и подумал, как он должен постараться, чтобы быть достойным ее. Разведчица Топаз была стройной, хорошо развитой физически женщиной, еще не справившей свое тридцатилетие. С мечом и дисраптером она обращалась столь искусно, что это вызывало одновременно удивление и страх. Коротко подстриженные темные волосы придавали ее лицу скромный, даже аскетический вид. Ее лицо всегда было бесстрастным, а манера поведения – ровной, но неуступчивой. Немало мужчин считали ее «холодной рыбой», но Майкл Ганн всегда восхищался ее самообладанием. У Топаз были свои вспышки и желания, но она проявляла их только наедине с ним. Наверное, потому, что он был единственным мужчиной, которому она доверяла.

Туман становился все гуще, солнце совсем скрылось из виду. На гребне стены были установлены фонари, и их огни были единственными ориентирами в опускающейся на город мгле. Окутавшая Топаз дымка оставляла на ее волосах и одежде капельки влаги. Разведчица в задумчивости нахмурилась. Такой густой туман был излюбленной погодой для нападений диких собак. Она уже хотела достать из кобуры свой дисраптер, но тут же передумала. Проявив опасения так рано, она могла вызвать нежелательную реакцию других бойцов. Люди расценили бы это как проявление слабости, а Топаз еще в детстве дала себе клятву не поддаваться страху.

В тумане, когда реальность потеряла четкие очертания, на Топаз нахлынули воспоминания. Прошлое преследовало ее. Она вспоминала о поступках, которые она совершила, о жестоких приказах, которые Империя заставляла ее выполнять, о смертях, причиной которых она стала. На мгновение Топаз закрыла глаза, пытаясь отогнать прошлое и сосредоточиться на своем задании. Похоронить воспоминания можно было только работой. Разведчице надо было многое забыть, и порой ей казалось, что даже здесь, в Мистпорте, Империя не оставляла ее в покое. Привидение на празднике, волк у ворот! Топаз открыла глаза и спокойно всмотрелась в обступавший ее туман. Она была свободной, и она останется свободной, несмотря на воспоминания о прошлом. Ее рука твердо сжала рукоять меча, но тяжелый голубой плащ разведчицы отягощал ее плечи, словно груз грехов прошлого.

– Гоняемся за дикими собаками! – проворчал Майкл Ганн. – Нам бы надо выйти на след того негодяя, который залез в наш дом прошлой ночью, а не тратить время на эту чепуху.

– У нас есть приказ.

Ганн недовольно пробормотал что-то себе под нос, но Топаз улыбнулась.

– В чем дело, мой милый? Гордость заела?

– Что-то вроде этого. Этот форточник разгуливал по дому так, как будто там не было и намека на охрану.

– Но ведь он не смог украсть кристалл. Ты пришел вовремя и помешал ему.

– Да, так получилось. Если бы я не пошел в туалет, нам оставалось надеяться только на сенсор, установленный на двери в спальню. – Ганн невесело покачал головой. – По крайней мере, кристалл сейчас в целости и сохранности доставлен в Центр управления, и мы не несем за него ответственности. За все, что с ним может случиться, отвечают теперь они.

– Именно так, – согласилась Топаз. – Но за борьбу с дикими собаками все же отвечаем мы.

– Хорошо, хорошо. – Ганн прислонился к стене, грубый, нетесаный камень врезался в его спину.

Его крупное сильное тело было переполнено энергией, как и всегда перед трудной работой. Взгляд его был цепким и внимательным. Его рука постоянно лежала на ремне с кобурой, готовая в любую минуту выхватить дисраптер, а темные глаза вглядывались в затянутые туманом аллеи. Остальные бойцы дозора методично осматривали боковые улицы в поисках следов диких собак, то и дело погружая свои мечи и пики в темноту дверных проемов и арок. Однако все, что они обнаружили, – это полдюжины кошек и порядком перепуганного пьяницу.

Топаз тоже держала руку на кобуре, но знала, что, если собаки появятся, бой придется заканчивать холодным оружием. Из всей группы дозора только у нее и Ганна были дисраптеры. Импульсное оружие было редкостью в Мистпорте. С другой стороны, в ходе длительной операции мощность дисраптера падала, и Туманный Мир непременно заставлял расплачиваться за это.

Неожиданно Майкла стало знобить. Заметив это. Топаз нахмурилась.

– Ты замерз, – прямо сказала она мужу. – Я же просила тебя надеть теплый плащ.

– Не люблю плащи. Они всегда мешаются в бою.

– Зато они согревают, когда холодно. Вот, держи! – Она сняла с себя плащ и набросила его на плечи мужа, не обращая внимания на его протесты. – Не спорь со мной, Майкл. Я не так чувствительна к холоду, как ты. Меня готовили к действиям при куда более низких температурах, чем здесь.

– Ты опять о своей спецподготовке! – проворчал Ганн, все же закутываясь в плащ и щелкая застежками. – Даже хэйденмэн не мог бы похвастаться и половиной твоих способностей.

– Не забывай про плащ! – твердо сказала Топаз, но в глазах ее светилась нежность.

Топаз много лет была разведчицей, киллером на службе Империи. Она была виртуозом своего дела и не расставалась с удачей – пока не повстречала Майкла Ганна. Именно он вернул ее к человеческим чувствам. Вскоре после этого они оба стали изгнанниками, находящимися вне закона, и, как многие другие, переселились в Туманный Мир, на планету бунтарей, единственную уцелевшую планету такого рода. Теперь Топаз и Ганн были сержантами городского дозора, стражами закона и порядка – обстоятельство, над которым постоянно иронизировал Ганн.

Топаз и по сей день называла себя разведчицей. Хотя и не понимала почему.

– Ты встречалась когда-нибудь с дикими собаками нос к носу? – спросил Ганн.

Топаз отрицательно мотнула головой.

– А ты вроде бы встречался?

– Да, я возглавлял рейд к скалам Хардкасл-Рок в прошлом году, примерно в это же время. Это место буквально кишело отвратительными животными. Даже если они не были голодны, они убивали каждого, кто встречался на их пути. Они убивали ради забавы. Большинство из того, что написано о диких собаках, – вздор. Самая большая из тех, которых я видел, не превышала трех метров в длину, и они вовсе не ядовиты. Им это просто не нужно. Они передвигаются на четырех лапах, покрыты густым мехом, у них вытянутая, похожая на волчью голова, но это и все, что у них общего с собаками. Они страшно жестоки, прожорливы и передвигаются быстро, как горная лавина. У них белый мех и черное сердце. Смерть и мучения жертвы доставляют им удовольствие.

– В Мистпорте они чувствовали бы себя как дома, – пошутила Топаз, и Ганн усмехнулся. Ему был по душе суховатый юмор жены, наверное потому, что шутила она редко.

Неожиданно Топаз замерла, Ганн тоже насторожился. Лицо разведчицы стало суровым и непроницаемым, в глазах появился охотничий блеск.

– В чем дело? – тихо спросил Ганн.

– Там, вдалеке, что-то подозрительное, – почти шепотом ответила Топаз. – Довольно далеко в тумане что-то передвигается.

– Здесь, в нашем квартале? – Ганн внимательно огляделся по сторонам, но заметил только неясные силуэты дозорных. – Думаешь, это собаки?