Читать книгу "Деньги или закон - Николай Леонов"

- Могу уволиться сегодня! - заявил Ярцев.

- Мы взрослые люди, будем решать неприятности по мере их поступления. Идите и спокойно работайте.

- Я обязан вас предупредить, шеф, что, ввязываясь в уголовное дело, которое ведет прокуратура, вы рискуете преступить закон.

- Я лично ничего преступать не собираюсь, - несколько раздраженно ответил шеф. - Благодарю, и вы свободны.

- Узлов попадет в тюрьму и сдаст всех со всеми потрохами, - не унимался Ярцев.

Шеф ничего не ответил, снял телефонную трубку, начал набирать номер. Ярцеву ничего не оставалось, как удалиться. Он вернулся в свой кабинет, вызвал Кудина и Семина.

- Мальчики, - сказал он, - я от дела устранился, причин объяснять не буду. Думаю, что работу продолжит Юрий Узлов. Он из штанов выпрыгнет, доказывая руководству, что он стоящий оперативник, а Ярцев старый пень. У него недостатки имеются, но голова на плечах тоже присутствует, потому он ее куда не следует совать не станет, а прикажет вам. Приказы начальника следует выполнять, но необходимо помнить, что противостоит вам власть, защищенная законом. А полковник Гуров - человек решительный, у его ребят имеются наручники, стреляют все парни отлично. Приказы вы обязаны выполнять, но о своих семьях не забывать. Все свободны, дай Бог вам удачи.

- Спасибо, Семен Петрович, мы тоже не из бумаги сделаны, - сказал Кудин, Яков Семин промолчал, лишь вздохнул, и они ушли.

* * *

Когда заместитель генерального Степан Степанович Кротов пригласил к себе Юрия Узлова, протянул ему тоненькую папочку, в которой находились отчеты Кудина и Семина, попросил ознакомиться и высказать свое суждение по данному вопросу, бывший опер только взглянул на отчеты, тут же спросил:

- Почему я, Степан Степанович? Это работа для Ярцева.

- Верно, но Семен Петрович считает дело неперспективным. Вы тоже работали в угро, генеральный просил выяснить вашу точку зрения. Не скрою, мы очень заинтересованы в решении вопроса, готовы нести любые материальные расходы.

- Хорошо, я подумаю, спасибо за доверие, - Узлов забрал папочку, переговорил с оперативниками, поинтересовался: - Старый пень и пальцем не шевельнул?

Оперативники лишь пожали плечами. Узлов прочитал их справки дважды, понял, что по существу "старый пень" прав, бодаться с прокуратурой и Главком угро - дело тяжелое, но мысль о заинтересованности генерального и неограниченных деньгах соблазняла.

Конечно, против танка в лобовую не попрешь, но существуют и обходные дорожки.

Он сказал, что попробует кое-что выяснить, для начала взял десять тысяч долларов на расходы и вечером встретился со знакомым авторитетом.

Тот Узлова выслушал, спросил:

- Приключений ищешь? На хрена козе баян? Большие бабки дают?

- Бабки за сделанную работу дают. Цапля. - Такую кличку имел авторитет.

Цапля вертел между пальцев листок с фамилиями оперативников Гурова, признался:

- Мне их старшой сильно не симпатичен. Я давал себе зарок по одной улице с ним не ходить.

- Кто тебя толкает? Не ходи, отсидись в сквере. У тебя сколько стволов? - спросил Узлов.

- Ты, парень, не в Чечне. Вот случайно я одного из оперов знаю. Он в дерьме по самые уши, его можно использовать.

- Такая удача! Выпьем! - Узлов наполнил рюмки, разговор происходил в небольшом частном ресторанчике.

План у Узлова был. Так в больнице, где лежал Тур, появился "анестезиолог". Руководил всем Цапля. Узлов никого из действующих лиц и не видел. Цапля получил восемь тысяч долларов, дело ему представлялось простым, главное, без "мокрухи".

Два дня Узлов ходил по фирме с гордо поднятой головой, на третий явился к Кротову и сказал, что деньги пропали.

Чем "простое дело" кончилось, известно, и Узлов был прав, когда утверждал, что ему помешал случай.

Ярцев о происшедшем ничего не знал, но слух о том, что Узлов грохнул неизвестно на что десять штук зеленых, до отставного полковника дошел. Он пригласил к себе Узлова, сказал:

- Ты своим делом занимаешься, меня не касается. Но за безопасность фирмы отвечаю я, потому скажи: сколько людей ты потерял? Они знали, на кого работали?

- Ничего они не знают, обвинение пустяшное.

- Прокурор решит, - ответил сухо Ярцев.

- Использовал братву втемную.

- Ну-ну! Еще раз тебя "на счетчик поставят", тогда запоешь.

Узлов сорвался, начал кричать, в запарке проболтался о подробностях.

- Случай! Несчастный случай! Кирпич со стройки на голову упал!

Ярцев понял, что малый рассказал правду и действительно Гурову просто повезло.

- А тебе кто мешал смотрящего у входа в больницу выстраивать? Сотовым телефоном его снабдить? Гуров бы еще только парковался, а твои парни уже из палаты успели бы уйти. Что он в воскресенье вечером в больницу пришел - верно, случай. А что он один троих без единого выстрела взял, тебе урок. Живи. Я начальству свои соображения докладывать не собираюсь. Они умные, богатые, но если ты наследишь и мне не доложишь, пеняй на себя. Я генеральному сказал, дело дохлое, следует держаться в стороне. Он ответил, бизнес есть бизнес. Вот я, старый пень, и погляжу, какой у него с Гуровым бизнес получится.

- Семен Петрович, а вы никак боитесь его? - спросил Узлов.

- Дурак ничего не боится, потому и дурак, - ответил Ярцев. - Ты действуй, как считаешь нужным, но не засвечивайся.

- А вы вроде рады, что я прокололся?

- Я тебе уже сказал. Иди, поглядим, как долго начальство тебя субсидировать будет.

Узлов ушел, думая, прав старый сыщик, не стоило в дело ввязываться. А что делать? Не пойдешь, не скажешь, мол, "чур-чура, обознатушки, перепрятушки".

Узлов знал законы уголовников, они не любили терять своих людей. Одно дело, если в стычке с ментами или ОМОНом человек "хватал" пулю, другое - когда взяли трех парней на тихое дело, а они пропали. Да и Цапля был авторитет не того масштаба, чтобы не ответить за людей перед старшим. А главным в группировке был вор в законе по кличке Куба. Свое воровское имя он получил за смуглый цвет лица, кудрявые черные волосы и толстые губы. Он не любил застолье, гулянки в ресторанах не потому, что чтил воровской закон, фальшиво призывавший вора к скромной бессемейной жизни. Куба имел пять ходок, из них трижды его сдавали свои. И он твердо усвоил: все гулянки, "свои" кабаки - лишь мышеловки, которые на учете у опытных ментов. А Куба знал, что среди ментов есть люди умные, опасные, и светиться не хотел, потому жил уединенно, захаживал к платным девкам, которых пользовал задарма. Он знал, шестой ходки ему не выдержать, хотя самому лишь полтинник, но больше половины жизни он провел за колючкой. Он узнал, что Цапля взял троих толковых парней и они исчезли. А куда может деваться вор, известно.