Читать книгу "Тайна булавки - Эдгар Уоллес"

— Я ее знаю лишь потому, что всякий уважающий себя журналист должен знать всех — начиная с государственного секретаря и кончая палачом. Но, если вы хотите, я могу написать заметку об этом происшествии… По делу Трэнсмира мне нечего делать до самого вечера… Она живет в Централ-отеле?

Редактор утвердительно кивнул головой.

В Централ-отеле Тэб наткнулся на непреодолимую преграду.

— Мисс Эрдферн никого не принимает, — заявил ему слуга и прибавил, что не знает даже, дома ли она.

— Пожалуйста, передайте ей мою карточку, — не унимался Тэб, но услышал категорическое «нет».

Тэб решил не сдаваться и отправился к управляющему отелем, которого он, к счастью, хорошо знал.

— Мисс Эрдферн живет у нас постоянно, и мы обязаны выполнять все ее пожелания. Но по секрету могу сообщить вам, что мисс Эрдферн уехала сегодня утром в свою загородную виллу. Она обычно проводит там все воскресенье и возвращается только в понедельник утром. Кроме того, она боится журналистов: сегодня утром она вызвала меня и строго приказала не отвечать ни на какие вопросы.

— А где находится ее загородная вилла? Если вы мне не ответите, то в тот же день, когда у вас в отеле случится кража, я помещу об этом заметку на первой полосе.

— Это уже шантаж! Посмотрите в адресной книге, я не могу вам ответить на ваш вопрос.

Тэб направился в читальню, схватил адресную книгу и прочел против фамилии мисс Эрдферн: «Стон-коттедж, около деревни Блиссвиль».

От города до виллы было приблизительно сорок пять миль. Тэб гнал машину и прибыл на место менее чем за час.

Он открыл высокую чугунную калитку и вошел в чудесный маленький садик. Под кроной развесистого дерева он увидел знакомую стройную фигуру в легком белом платье. Молодая женщина полулежала в удобном плетеном кресле. При виде непрошенного посетителя она привстала:

— Как нехорошо с вашей стороны, господин Тэб! Ведь я строго-настрого приказала управляющему никому не давать моего адреса…

— Он и не нарушил вашего приказания. Я нашел ваш адрес в адресной книге…

При дневном свете мисс Урсула Эрдферн показалась Тэбу еще прекраснее. Он заметил, что в глазах ее, даже когда она улыбалась, таилась печаль, — и подумал, что она, вероятно, пережила большое горе.

— Вы приехали, чтобы расспросить меня о пропаже моих драгоценностей? Я разрешу вам задавать какие угодно вопросы, но при одном условии…

— Вероятно, это какое-нибудь ужасное условие? — улыбаясь, спросил молодой человек.

— Во-первых, возьмите это кресло и сядьте. — Она указала ему на место рядом с собой. Когда Тэб уселся в кресле, она продолжила: — Условие мое заключается в следующем: вы напишете, что я не видела, кто похитил мои вещи, и готова выплатить крупное вознаграждение тому, кто их найдет; что ценность этих вещей не так велика, как думают, и что вещи эти не были застрахованы на случай кражи.

— Слушаюсь. Постараюсь точно выполнить все ваши пожелания.

— А теперь признаюсь вам по-дружески, что буду очень счастлива, если эти вещи никогда не будут найдены…

Тэб уставился на нее не скрывая изумления.

— Только, пожалуйста, не подумайте, что я рисуюсь. Я, правда, ничуть не огорчена. Ну, буду появляться на сцене в поддельных драгоценностях, как уже было в прошлый вечер, как, собственно делают все актрисы.

— Почему вы не заявили в полицию о краже вещей раньше?

— Этого я вам не скажу. Вы можете написать, что я хотела, например, избавить кого-то от обвинения в воровстве или что не хотела, чтобы на кого-то пало подозрение, или что я просто не хотела делать много шума из-за таких, в сущности, пустяков…

— Вы даже не помните, кто стоял рядом с вами?..

Она нетерпеливым жестом остановила его.

— Я ничего не помню, кроме того что купила на почте десять марок!

— А сколько приблизительно стоили ваши драгоценности? — не унимался Тэб.

— Даже на этот вопрос я не могу ответить.

— Это были фамильные драгоценности?

Молодая женщина рассмеялась.

— Как вы настойчивы, господин Тэб! Не хотите ли вы, раз уж проникли сюда, не посчитавшись с моими желаниями, чтобы я показала вам виллу и сад?

Он тотчас согласился, будучи не в силах скрыть радость от ее предложения. Она показала ему небольшой чудесный сад в китайском стиле и прошлась с ним по растущему за садом сосновому лесу. Затем пригласила его в дом. Они уселись в маленькой уютной гостиной, небогато, но с большим вкусом обставленной старинной мебелью.

Было пять, когда Тэб нехотя начал прощаться. Три часа, пролетевших незаметно, они говорили об искусстве.

Вернувшись в редакцию, Тэб тотчас набросал интервью с актрисой. Прочтя его, озадаченный редактор воскликнул:

— Да это просто страница из романа!

— Значит, вы довольны? — спросил Тэб, сияя от радости.

— С литературной точки зрения лучшего и желать нельзя. Но с точки зрения газетной информации — это просто чепуха… Единственная новость, которую вы сообщаете, это то, что мисс Эрдферн обожает Киплинга, а это, согласитесь, в данном случае не так уж интересно…

Тем не менее он взял интервью и начал его сокращать синим карандашом. Тэб тем временем занялся заметкой об убийстве Трэнсмира. За время его отсутствия никаких новых сведений не поступило. Вальтерс и Браун еще не были задержаны, и ему пришлось ограничиться информацией о жизни покойного; материала для этого у него было достаточно, стоило только вспомнить рассказы Бэби о своем дяде…

Тэб вспомнил, что весь день не видел молодого миллионера. Когда он вернулся поздно вечером домой, Рекс уже спал, и Тэб решил его не будить.

На следующее утро Рекс прежде всего спросил друга, слышал ли он о краже драгоценностей у мисс Эрдферн.

— Конечно. Вчера я виделся с ней.

Рекс посмотрел на него удивленным и ревнивым взглядом и засыпал вопросами о том, какова она, какие у нее глаза и какой цвет волос. Тэб добродушно рассмеялся.

— Дорогой друг, умерьте же свой пыл, нельзя быть таким любопытным. Я и не подозревал, что вы так интересуетесь мисс Эрдферн…

Рекс покраснел и опустил глаза.

— Она так очаровательна! Я отдал бы полжизни, чтобы провести с нею день…

— Ого! Молодой человек, да вы просто влюблены в нее! — Тэб старался сохранить серьезность.

— Я этого не отрицаю; она мне очень нравится… Я видел ее много раз, во всех спектаклях, но никогда с ней не разговаривал… Она так прекрасна! У нее такое лицо! Такой голос!.. — Он смущенно умолк.

Тэб сам не мог понять, почему эта восторженная речь Рекса была ему приятна.

— Дорогой Бэби, успокойтесь: она сказала мне, что никогда не выйдет замуж…