Читать книгу "Как поймать разбойника - Отфрид Пройслер"

— Об этом ты и не мечтал, верно? — издевательски спросил Цвакельман. — Ну подожди, будет еще лучше! Он щелкнул пальцами и наколдовал клетку для птиц. Потом он схватил снегиря и запер его в клетке. — Теперь подумаем о тебе, Сеппель!

Сеппель следил за превращением разбойника Хотенплотца с дрожью и трепетом. Когда великий волшебник обратился к нему, у него душа ушла в пятки.

— Ты умеешь чистить картошку? — спросил великий волшебник.

— Да, — ответил Сеппель, не зная, куда клонит Цвакельман.

— Хорошо, тогда марш на кухню! Завтра утром, когда я вернусь домой, я хочу есть жареную картошку. Клетку со снегирем ты можешь повесить на кухне, пускай Хотценплотц развлекает тебя во время работы. Когда ты почистишь и мелко нарежешь двенадцать ведер картошки, ты можешь идти спать, но не раньше.

— А вы? — спросил Сеппель.

— Я на моем волшебном плаще полечу на поиски Касперля. Я быстро разделаюсь с ним, так как я — великий волшебник Петрозилиус Цвакельман!

Конец волшебника Цвакельмана

Чтобы лучше видеть в темноте, великий волшебник Петрозилиус Цвакельман надел свои ночные очки. Потом он поспешил на дворцовую башню, сел на волшебный плащ и помчался по воздуху вдаль. Но как бы пристально он ни всматривался, ему не удавалось найти Касперля.

Тем временем на высоком лугу взошла луна. Сразу же серебром засияла под корнями старой ели волшебная трава, и Касперль быстро нарвал пучок. Теперь он стал невидимым для Петрозилиуса Цвакельмана, даже ночные очки на большом носу великого волшебника не могли помочь.

Касперль с волшебной травой отправился в обратный путь. Пару раз Цвакельман пролетал на своем волшебном плаще прямо над Касперлем. Тогда Касперль в ужасе втягивал голову в плечи и нагибался.

Впрочем волшебная трава сделала его не только невидимым: он больше не испытывал усталости. Его ноги бежали как бы сами собой, и на рассвете он целым и невредимым достиг волшебного замка.

Ворота были заперты. Касперль дотронулся до них волшебной травой — они открылись, и он смог войти. В этот момент послышался громкий шум и свист, и на замковую башню приземлился Цвакельман. Надо надеяться, что он ничего не заподозрит!

Но от великого и злого волшебника Петрозили-уса Цвакельмана не ускользнуло то, что ворота замка на мгновение открылись и потом опять закрылись.

— Охо! — вскричал он. — Что, черт возьми, это означает? Кто-то невидимый вошел в мой замок! Но кто же это? Кто же это сделал, к чертовой бабушке? Петрозилиус Цвакельман щелкнул пальцами и наколдовал себе волшебную палочку.

— Кто бы это ни был, — крикнул он гневно, — я найду его и накажу за излишнее любопытство! Черт возьми, я это сделаю!

Перескакивая через ступеньки, великий волшебник побежал по винтовой лестнице вниз на первый этаж. Тем временем Касперль уже вошел в подвал и бежал по темному и мрачному коридору к болоту с жабой. В этот раз у него не было лампы, но поскольку он держал в руке пучок волшебной травы, он мог обойтись без нее: он видел в темноте как кошка.

Первая дверь, вторая — и наконец третья…

— Я пришел, трава у меня! Скажи, что я должен сделать!

— Протяни руку вниз и помоги мне выбраться! Касперль лег на пол и протянул жабе свою правую руку с волшебной травой.

— Нет, другую! — квакнула жаба. — Ты должен сначала вытащить меня из воды!

У входа в подвал раздался громкий и гневный голос волшебника Цвакельмана. Он заметил, что дверь в подвал была открыта, и ему в голову закралось страшное подозрение. Ругаясь и крича, он спускался по лестнице. Через несколько мгновений он должен был быть здесь.

— Давай быстрее! — крикнула жаба.

Касперль взял ее в левую руку и поставил рядом с собой на пол. Между тем Цвакельман приближался. Он ревел, орал и свирепствовал так, что подвал гремел от гулкого эха.

— Скорее! — крикнула жаба. — Дотронься до меня волшебной травой!

Касперль повиновался.

В это же мгновение великий и злой волшебник Петрозилиус Цвакельман вошел в третью дверь. Но вдруг он оцепенел и потерял дар речи от удивления.

И Касперль испугался — но не злого волшебника! Неожиданно подвал наполнился ярким светом, таким ослепительным, что он закрыл глаза. Когда же снова открыл их, то увидел, что рядом стоит красивая женщина. Она светилась как солнце. Все в ней — лицо и руки, ее волосы и длинное золотое платье — было столь прекрасно, что не поддавалось описанию.

«Ох! — подумал Касперль. — Мне кажется, я ослепну, если буду смотреть на нее». Но смотреть в сторону он тоже не мог. И тогда он стал смотреть одним глазом, другой глаз он закрыл. Петрозилиус Цвакельман стоял как громом пораженный, опершись о стену подвала. Его лицо было белым как полотно, колени дрожали, большие капли пота текли у него по лбу. Он попытался что-то сказать, но не смог. Он был настолько сбит с толку, что у него из рук выскользнула волшебная палочка.

Фея Амарилис дотронулась до палочки концом туфли, и она плюхнулось в жабье болото. Только теперь Петрозилиус Цвакельман опомнился.

— Черт тебя побери! — крикнул он.

Он прыгнул, хотел ухватиться и поймать волшебную палочку. Но поздно! Его пальцы схватили пустоту, он споткнулся, кувыркнулся — и упал в глубину. Ужасный последний крик! Потом его поглотила пучина, и, булькая и клокоча, черные воды жабьего болота сомкнулись над ним.

Фея Амарилис

Сеппель половину ночи чистил картошку и ему стоило большого труда не задремать при этом. Страх перед великим волшебником Цвакельманом не давал ему заснуть. Лишь когда последняя картофелина была почищена и разрезана на кусочки, он заснул.

Он спал, но во сне работа продолжалась дальше: перед ним была целая гора картошки; он чистил и чистил, но гора не уменьшалась, напротив, она становилась все больше. Наконец Цвакельман зашел на кухню; когда он увидел, что бедный Сеппель все еще чистил картошку, он начал ругаться; он орал и свирепствовал так ужасно, что Сеппель проснулся.

Он сидел на полу на кухне и протирал глаза. Он увидел, что настало утро, и понял, что он просто видел сон. Но то, что Цвакельман страшно свирепствовал и кричал, ему не приснилось, это было на самом деле! От его рева эхо раздавалось по всему замку. Снегирь в клетке тоже проснулся. Он порхал вверх и вниз и надоедал Сеппелю своим щебетанием.

— Заткнись! — крикнул Сеппель.

Он подошел к двери кухни, чтобы внимательно послушать. Что могло так расстроить великого волшебника, почему он так кричал? Вдруг Цвакельман замолчал. Какое-то время все было тихо, наступила мертвая тишина. Потом опять зазвучал голос великого волшебника: в этот раз особенно гневно, но только на мгновение.