Читать книгу "Лекции профессора Чайникова - Эдуард Успенский"

— Вы видели, как я колебался на сетке? — спросил профессор у Миши.

— Видел.

— Как я колебался?

— Вверх, вниз. Вверх, вниз — ответил Миша.

— Могли бы вы зарисовать этот процесс? Сделать график?

— Нет, — испугался Миша. — Мы этого не проходили.

— А вы? — спросил знаменитый лектор Марину.

Марина не стала спорить. Она молча взяла мел и стала рисовать. Причем она сделала это так. Одной рукой приставила мел к доске, а другой включила большую красную кнопку на стене. Гибкая доска, как перила метрополитена, немедленно поехала направо, и мел сам стал рисовать ровную-преровную прямую линию.

— Это батут, — сказала Марина. Потом она нарисовала толстую точку на батуте. — А это вы.

После этого она начала приподнимать точку все выше и выше вверх.

— Это вы летите. Вот вы долетели почти до потолка. А теперь вы падаете вниз. Вот вы долетели до самого низа и снова полетели вверх. А потом снова вниз. И так далее.

— Вы можете показать на этом чертеже, где я был через две секунды после начала прыгательных колебаний?

— Вот здесь, — показала Марина точку на самом верху вертикальной прямой. — Вы как раз сюда долетели.

— А через три секунды?

— Вот здесь. Вы уже повернули вниз.

— А через десять секунд?

— Не знаю, — сказала Марина. — Я запуталась.

Профессор попросил:

— Сейчас я снова стану прыгать, а вы по моей команде «Давай» включите подвижную доску.

— Можно я? — попросил Миша Кувалдин. Ему тоже хотелось принять участие в учебном процессе.

— Пожалуйста.

Миша для пробы нажал кнопку, и доска поехала. Это была очень удобная, вделанная в стену доска. Ее можно было всю исписать, потом нажать на кнопочку, и она уезжала вбок. А с другой стороны выезжала вся уже чистая. Такая доска-лента.

Немного полюбовавшись на невиданную технику, Миша остановил доску.

— Отлично, — похвалил Мишу профессор. — Теперь перетащим сюда батут, поближе к доске.

После этого профессор Чайников начал прыгать на батуте около доски. При этом он вытянул руку с кусочком мела в сторону и все время чертил на доске такую же прямую то вверх, то вниз, какую Марина чертила перед этим.

— Теперь включайте. Теперь «Давай».

Миша нажал красную кнопку и доска поехала. Профессор летал вверх и вниз около доски, держа мел прижатым к ней. И пока она ехала мимо, на ней вычерчивалась такая линия:

— Теперь выключайте, — скомандовал профессор, когда он нарисовал уже целых три затухающие кривые.

Миша Кувалдин стал искать выключательную кнопку. Но она не находилась. Миша стал нервничать, и вдруг он увидел целый пульт кнопок на стене рядом. Он радостно нажал первую из них. Доска продолжала двигаться как ни в чем не бывало, а сверху спустилась длиннющая кулиса с веселой лесной занавеской из детской передачи про природу.

— Не то! — закричал Чайников, схватившись за занавеску. — Другую!

Миша нажал другую кнопку, и занавес вместе с Чайниковым уехал под потолок, метров на пять в высоту.

— Караул! — закричал профессор. — Опустите меня!

К пульту подбежала Марина Рубинова. Она нажала третью кнопку, и сразу заработал круг для перестановки декораций. Батут уехал и вместо него выехал стол с графином, приготовленный для передачи про космонавтов.

На помощь побежал механик-электрик студии. Но не успел добежать: Миша Кувалдин нажал еще одну кнопку, и механик уехал с невиданой скоростью вместе со столом и графином. Это была кнопка увеличения скорости. Более того, уехал сам Миша. Около кнопок не осталось никого.

— Главный рубильник! — закричал профессор сверху. — Отключите главный рубильник!

Главный рубильник отключили. Все остановилось, студия погрузилась во тьму. А профессор Чайников съехал со своим занавесом вниз. Прямо на Мишу Кувалдина.

Передача исчезла с экранов телевизоров. Телезрители стали звонить на телевидение. Что случилось?

И в студию прибежал взмыленный дежурный по эфиру.

— Я — дежурный по эфиру. Что в студии? Включите главный рубильник немедленно.

Главный рубильник включили. И все началось снова. Профессор поехал под потолок. Сцена закружилась уже вместе с дежурным по эфиру. Миша Кувалдин покачнулся и, чтобы не упасть, схватился за графин для космонавтов и упал вместе с графином.

Марина Рубинова в последнюю секунду ухватила профессора Чайникова за кед. Но профессор все-таки уехал, а профессорские брюки и один кед остались у Марины в руках.

— Дорогие телезрители, — кричал Чайников с потолка. — Вы видите, как крутится сцена. Это типичный случай вращательного движения. А мы с вами проходим колебания. Поэтому не обращайте на нее никакого внимания. Лучше следите за моей научной мыслью.

Но проследить за мыслью было трудно. Отвлекала лесная занавесочка. На ней была нарисована елка, и профессор Чайников, сидящий на ветвях в спортивных трусах, напоминал, пожалуй, не лектора, а новогоднюю белочку.

Слава богу, кто-то сумел нажать правильные кнопки и все успокоилось. Профессор съехал вниз и, шатаясь, подошел к столу с графином.

— Воды! — потребовал он.

Воды в графине не было. Помощник Миша Кувалдин нацедил ему воды из научного аппарата сторожа с дачи его ответственного папы.

Чайников выпил полстакана и спросил:

— Что это?

— Вода, — ответил Миша. — Научная.

— Да?! — удивился профессор. — Никогда не пил! — Он выпил еще глоток и зашатался.

Марина тоже попробовала научной воды и тоже зашаталась: