Читать книгу "Фамильный оберег. Закат цвета фламинго - Ирина Мельникова"

Держась за мохнатый загривок, Айдына бегом миновала каменную россыпь и скрылась в кустах ольхи, которыми зарос глубокий и сырой овраг. Прошлепала босыми ногами по мокрым камням почти пересохшего ручья, схватившись за ветку, подтянулась и оказалась в гроте на склоне горы. Вход в него закрывали ветки той же ольхи, и Айдына не боялась, что Ончас обнаружит ее убежище. Впрочем, тетка даже в приступе гнева не рискнула бы спуститься в овраг. Она плохо видела, и Айдына частенько этим пользовалась, особенно когда Ончас была не в духе.

Сверху, несмотря на густой заслон ветвей, противоположный край оврага хорошо просматривался, и Айдына притаилась, вся обратившись в слух.

– Айдына, грязная девчонка! – не унималась тетка. – Пусть мой след зарастет травой, если я не скажу твоему отцу, что ты со мной вытворяешь!

Она била палкой по кустам и бросала в них камни, хотя понимала: племянница вряд ли прячется под носом. Небось ускакала в самые заросли, где полно всякой нечисти, а змей и вовсе видимо-невидимо.

Наконец Ончас надоело воевать с кустами. Она присела на камень, вытянув больную ногу. Айдына прыснула в кулак. Хитрая Ончас решила ее обмануть. Ишь затаилась! Только племянницу вокруг пальца не обведешь. Из ее убежища хорошо заметен кумачовый платок тетки. Так и полыхает сквозь зелень.

Адай, как всегда, настороже лежал у входа и прислушивался к крикам тетки. Но стоило ей замолчать, пес мигом улегся возле ног хозяйки. И тут же принялся возиться и яростно выкусывать блох.

Айдына толкнула его ногой и прошипела:

– Тихо!

Адай виновато глянул на девочку и положил большую голову на вытянутые лапы.

Ончас с трудом поднялась на ноги, покряхтела, держась за спину, затем некоторое время крутилась на краю оврага, озиралась по сторонам, снова пыталась раздвинуть палкой кусты, но не уходила. Видно, сильно разозлилась на Айдыну и решила на этот раз не давать ей спуску.

Девочка довольно ухмыльнулась. Попробуй, найди! И отодвинулась в глубь грота. Там лежала старая кошма и виднелись остатки костра. А у стенки сохранилась поленница березовых дров, которые принес Киркей. Грот частенько скрывал его от гнева старших братьев и воплей невесток. Родители мальчика замерзли в пургу, и теперь он попеременно жил в семье то одного, то второго, то третьего брата, что, несомненно, не нравилось их женам. Да и кому люб лишний рот, особенно в морозное время, когда все сидят впроголодь.

Зимой грот был недоступен, но Киркей умудрялся перебраться через заметенный глубоким снегом овраг, вскарабкаться по обледеневшим камням и даже замаскировать вход в убежище вырезанными из снега кирпичами. Киркей строго-настрого приказал Айдыне не появляться вблизи оврага: вокруг рыскали голодные волчьи стаи. Но Айдына не оставляла его в беде. Это она утащила у Ончас кусок старой кошмы и частенько подкармливала приятеля, подчищая закрома тетки. Сочный ха[12]сушеный сыр хурут, который Ончас хранила в кожаных мешках, или жирная колбаска харты – все, чем потчевали в юрте Теркен-бега, частично оказывалось в тайнике, где Айдына прятала припасы для Киркея.

Ончас продолжала что-то кричать вдалеке, видно, призывала лесных и горных духов вразумить негодную племянницу, но Айдыну мало смущали вопли старой тетки. Ее беспокоило другое…

Она приподняла край кошмы. Под ней в кожаном кисете хранился амулет, подаренный Киркеем: деревянные бусы «пос мончук», пропитанные струей кабарги, – сильнейшим средством от порчи и сглаза, болезней и всякой нечисти, которая просто обожала овраги и пещеры. Надеть оберег девочка не посмела, потому что его носили только мужчины и воины. Айдына вздохнула, рассматривая амулет. Весь грот мгновенно наполнился вонью. Понятно, почему его не любят айна! Но ведь он может распугать и добрых духов? Правда, Киркей ничего не говорил об этом, но девочка на всякий случай вернула бусы в кисет. Ничего, скоро наступит день, когда она наденет этот амулет с чистой совестью. И никто не упрекнет ее, потому что она непременно станет воином! А против нечисти будет у нее волшебная стрела «хосто» – девятиглазая, девятихвостая, та, что понимает человеческий язык. Дальнобойная, огнедышащая «хосто» сама настигнет врага и вернется к хозяину. Все богатырши из сказаний Салагая владели «хосто», от наконечника которой в полете загоралось красное пламя, а от хвоста валил черный дым.

Как все девочки ее возраста, Айдына любила мечтать, но сейчас ее мысли были заняты другим. Здесь, в тиши лесного урочища, вдали от сварливой тетки, она сможет, наконец, спокойно разобраться в том, что случилось позапрошлой ночью и растревожило ее даже больше, чем странный отъезд отца и видения Ончас…

Глава 4

Весна была на исходе. Ночи становились теплее, дни – жарче, а снег сохранился лишь на самых высоких тасхылах. Киркей вместе со старшими братьями дни напролет занимался подготовкой табуна к отгону на летние пастбища. Несколько раз Айдына видела его издалека, но подойти не решилась. Ее друг и два взрослых табунщика клеймили недавно родившихся жеребят. А по ночам Киркей дежурил возле готовившихся ожеребиться кобыл. Это были кирче – капризные длинноногие создания. В отличие от посхи рожали они тяжело, и жеребят от них приходилось подкармливать молоком других кобылиц, пока гнедые и чалые красавицы приходили в себя. И хотя Айдына очень скучала по Киркею, она не осмелилась отвлечь юного друга от его взрослых забот.

Но вечером, накануне откочевки на пастбища, она услышала знакомый посвист. Старая Ончас уже спала, и даже рев десятка маралов не мог потревожить ее сон. Айдына осторожно приоткрыла дверь и выскользнула из юрты.

Под копытами вставших на дыбы лиловых облачных коней мирно догорал закат, смывая с темных сопок вечерний загар. В мутной дымке терялись очертания юрт, тускнела трава, а деревья и кусты тонули в синеватом сумраке.

– Киркей? – прошептала она, вглядываясь в темноту кустарников, затянувших опушку леса. – Ты где?

Мелькнуло впереди неясное пятно. Киркей, пригнувшись, преодолел поляну, на краю которой стояла юрта Ончас и Айдыны, и взял девочку за руку. Тонкий месяц только-только взошел над лесом, но его света хватило, чтобы Айдына смогла рассмотреть, что Киркей в новой рубахе и штанах, а его косица на темени прикрыта кожаным колпачком. Так одевались мужчины их рода. Айдына вдруг подумала, что Киркей повзрослел и теперь у него другие увлечения и занятия, а детские забавы остались в прошлом. Но Киркей, видно, был другого мнения.

– Пошли, – сказал он быстро и потянул ее за руку в сторону леса. – Утром мы уйдем с табуном на Айлу. Уйдем с рассветом, ты еще будешь спать. Мы очень долго не увидимся, потому что брат не позволит мне отлучаться из табуна.

– Я провожу тебя, – уперлась Айдына и попыталась освободить руку. – Я рано встаю. С первыми лучами солнца.

Киркей недовольно поморщился и только крепче сжал ее ладонь.

– Ончас еще раньше просыпается. Она бродит босиком по росе и собирает паутину с деревьев. Она варит зелье и опрыскивает им тропинки, которые ведут в твою юрту.