Читать книгу "Размах крыльев ангела - Лидия Ульянова"

Только, засыпая, успела подумать: «Может, и правда я алкашка? Уже спать ложусь не умывшись…»

Проснулась Маша рано, от того, что по лицу ее гладили ласковые и теплые солнечные лучи, дотягивающиеся до кожи через чистые стекла окна с не задернутыми вчера занавесками. Подоконник был девственно-чист, питерские занавески наводили на смутные, приятные воспоминания. Рядом, мерно и глубоко сопя, спал с раскрытым ртом такой беззащитный, нисколько не страшный Бешеный Муж Македонский. Маша улыбнулась, сладко потянувшись, и осторожно выбралась из постели.

«Надо кровать переставить, чтобы по утрам солнце в глаза не светило, – подумала Маша и тут же возразила сама себе:—Нет, лучше буду вставать рано, как только солнце до лица дойдет».

Маша надела чистые шорты и майку, босиком вышла на крыльцо. Солнце не успело еще нагреть землю, воздух был бодрящим и как будто до скрипа чистым. Пахло свежескошенной травой и какими-то цветами. Маша набрала из колодца воды, налила в облупившийся зеленый рукомойник и, поеживаясь, умылась ледяной водой. Сосок рукомойника звонко бренчал всякий раз, когда Маша отнимала от него руки, наполненные студеной водой, зубы ломило от холода, но это было чудесно.

Обзор кухонных запасов показал, что срочно надо решать продовольственный вопрос. Кто же знал, что в этих Богом забытых Лошках нет даже магазина? Из еды у Маши остались только четвертинка хлеба, купленное в Питере печенье, превратившееся по дороге в печенюшную труху, две банки консервов и лапша быстрого приготовления, которую муж называл «бомж-пакетами». Были еще вчерашние щи и вареная картошка, но почему-то немного осталось, на две тарелки.

За спиной раздались шаги, в кухню ввалился заспанный Македонский в одних трусах. Сграбастал Машу, сжал в горячих объятиях, пахнул сонным теплом. Маша податливо прижалась к крепкой груди, потерлась щекой о жесткие кольца волос, промурлыкала:

– С добрым утром, любимый муж! Иди умывайся, я тебе водички набрала.

– Маш, – протянул Македонский, целуя ее в ухо, – я жрать хочу.

– Саш, а у нас только щи щавелевые, я вчера сварила. Или картошечки тебе разогреть? Будешь? Надо срочно магазин искать.

Саша пробурчал что-то невразумительное, удаляясь в сторону входной двери, из-за которой вскоре донеслись его безумные вопли. Вернулся он, расточая щедрые проклятия в адрес бытовых условий.

– Пошла она к дьяволу, такая природа! Надо какой-нибудь водопровод наладить, с подогревом. Срочно.

– Срочно надо в магазин, – остудила его пыл Маша, ставя на стол тарелку горячих щей, – а водопровод подождет.

Позавтракав, Саша переоделся, взял денег:

– Пойду на охоту. За мамонтом. А ты, женщина, жди дома и поддерживай огонь в очаге.

Маше тоже хотелось в город, хотелось, как раньше, вместе с мужем пройтись по магазинам, посмотреть, выбрать на свой вкус. Но, с другой стороны, столько дел, что вдвоем тащиться в город было нецелесообразно. Правда, в город ее никто брать и не собирался.

Еду муж привез только поздно вечером, когда Мария доела ложечкой прямо из пакета остатки печенья и даже запарила себе пакетик лапши «со вкусом крабов». Остатки супа и картошку она решила мужу оставить, приедет ведь из города усталый, голодный. Крабами в лапше и не пахло, зато перца и соли было хоть отбавляй. Но с голодухи и бомж-пакет премиленько прошел.

А аппетит нагулять было где, этот день тоже был полностью посвящен хозяйству. Маша даже добралась до сарая, нашла великое множество полезных и странных вещей, которые долго с интересом разглядывала. Видавший виды подойник с краником, керосиновая лампа с запасами керосина, примус, аж три сиденья для унитаза, вилы, грабли, лопаты. Нашла совершенно диковинную конструкцию, назначения которой так и не придумала, – потом, позже Степаныч разъяснит ей, что это самая обычная прялка. Нашла велосипед «Украина» с высокой рамой, старый, облезлый, но на ходу. Обнаружила серп, до сих пор знакомый только по старому флагу родной страны, и неумело, коряво срезала подошедший к самому крыльцу бурьян.

Забегала Александра, попила с Машей растворимого кофе, с любопытством сороки оглядела дом, повертела в руках привезенную Машей утварь. Велела не сидеть сиднем дома, выйти в люди, познакомиться с народом. Но идти куда-то знакомиться не хотелось. Вытянув вперед гудящие ноги, Маша лениво размышляла о том, что в первую очередь неплохо бы сделать из серьезного, крупного. Получалось, что отремонтировать печку. Намечала себе план работ и, сама того не понимая, роль главной скрипки отводила в этом деле себе и только себе, будто бы не принимая в расчет Македонского.

В этот момент он и поспешил явиться. Как говорила когда-то давно бабушкина сестра, вспомни говно – вот и оно.

– Мань, что сидишь, встречай мужа дорогого!

Македонский дотащил сумки до крыльца, сгрузил Маше под ноги и, схватив ее за руку, потащил за собой, к стоящей у калитки машине.

– Пойдем скорее, я тебе сюрприз приготовил.

Это были слова из той их, прежней жизни, именно так он говорил всякий раз, возвращаясь домой с очередной безделушкой.

Мужики у машины негромко, вежливо поздоровались с Машей, попрощались с Македонским и уехали. В дорожной пыли остались картонная коробка с надписью «Sony» и непонятный узкий предмет в чехле.

Маша вопросительно подняла брови, так она всегда раньше делала, давая Македонскому возможность самому предъявить подарки во всей красе.

– Машка, я телевизор купил. И еще ружье. – Его так и распирало от гордости, от радости, от собственного могущества.

– Ура! – Маша запрыгала на одной ножке, повисла на шее. – Молодец ты, самая большая умница! Как хочется телевизор посмотреть.

Внезапно Маша осеклась, растерянно, испуганно подняла на мужа умоляющие глаза:

– Саша, это же такие деньги? Откуда?

– А, это… Я ж взял утром, когда уезжал, – невозмутимо ответил Македонский обыденным тоном, словно речь шла о десятке на хлеб и булку.

Маша с ужасом поняла, что деньги он забрал все, что их стратегические запасы вылетели в трубу, точнее будет – в дуло и трубку кинескопа. Денег больше не осталось, так, самая малость. Была еще, правда, заначка – то, что дала ей перед отъездом бабушкина сестра, – но эти деньги, доллары, Мария твердо решила мужу не показывать и без крайней нужды не менять.

Муж ее расстройство заметил, подозрительно уточнил:

– Ты что, мать, не рада, что ли? Это же телик и ружье!

– Саша, у нас же в контейнере телевизор идет, через пару недель прибудет уже… – робко напомнила Маша.

– Ну ты чего, через три дня чемпионат мира начинается. – Македонский даже в толк не мог взять, как это можно не понимать: чемпионат мира по футболу, раз в четыре года, уж не хочет ли она предложить ему примаком по чужим домам ходить, «дяденька, пустите телевизор посмотреть». Но жену он на всякий случай подбодрил:—Не боись, Машка, заработаем, я тут с мужиками одну тему замутил.