Читать книгу "Звонок-3 - Кодзи Судзуки"

— Возьми меня с собой, прошу тебя.

— А Мати возьмем?

— Разумеется.

— Хорошо, то-огда... поедем все вместе?

— Договорились.

Чтобы заставить отца подтвердить сказанное, Каору протянул ему листок бумаги и ручку — расписаться. При наличии письменной договоренности Хидэюки уже не сможет прикинуться, что позабыл об этом разговоре. Весьма малоэффективная мера для того, чтобы превратить обещание в нечто действенное. И все же Каору по опыту знал, что в случае с отцом вероятность выполнения обещания гораздо выше, когда оно подтверждено документом, а не дано на словах.

Когда Хидэюки закончил писать корявыми иероглифами договор, он криво оторвал клочок бумажки:

— Смотри, я все как надо здесь пообещал.

Каору, взяв договор, прочитал написанное. На его лице появилось выражение удовлетворенности. Он почувствовал, что хочет спать.

Ночь сменялась утром, солнце, жгучее несмотря на конец сентября поднималось на востоке. На западе все еще мерцали звезды, готовые в любой момент раствориться в небе. Линии, разделяющей свет и тьму, день и ночь, не было. Каору всем сердцем любил тот момент, когда сам ход времени проявляет себя, отразившись в перемене цветов.

Родители уже ушли к себе в комнату, а он все продолжал стоять у окна.

Густонаселенный район завибрировал, возвещая о том, что забился пульс мегаполиса. Над видневшимся из окна Токийском заливом летали большие стаи птиц. Пение птиц, напоминающее детский плач, казалось, продлевало жизнь людям под уходящими звездами.

Желание познать устройство мира стало еще сильнее, когда Каору глядел на море черного цвета и на небо, менявшее свои тонкие оттенки. Захваченное лежащим внизу пейзажем воображение получило новый импульс.

С горизонта на востоке показалось солнце, гонимая им ночь ушла, и Каору, войдя в японскую комнату, завернулся в свой футон.

Хидэюки и Матико уже давно спали глубоким сном — Хидэюки, не укрываясь одеялом, в позе иероглифа «большой», Матико, обняв одеяло, сжалась комочком.

Каору, примостившись рядом с ними, спал на боку, одной рукой обняв подушку, а в другой сжимая договор, гарантирующий поездку в пустыню.

В его позе с согнутой спиной он немного напоминал эмбрион.

Палата для больных раком

1

С недавних пор Каору стал выглядеть много старше своих двадцати. И вовсе не из-за выражения лица. Взрослым он был не только внешне, но и по своему внутреннему устройству. Люди, знавшие его, говорили, что юноша развит не по годам.

Сам Каору не считал это простой случайностью, с тринадцати лет ему пришлось взять на себя роль главы семьи. Десять лет назад, когда он был еще учеником младшей школы, невысокий щуплый мальчик выглядел, скорее, младше своих лет. Усвоивший от отца начала естественных наук, от матери — начала филологии, он считался умным ребенком. Его не беспокоили повседневные дела, основным его занятием было заставлять свое воображение работать над вопросом устройства мира.

Когда Каору вспоминал о том времени, ему казалось, что сейчас он живет совсем в другом мире. Тогда он ночи напролет проводил, болтая с родителями и играя на компьютере. Не было ни малейшего намека на нависшую над семьей тень. Его идея о том, что между расположением поселков долгожителей и магнитными аномалиями Земли, возможно, есть связь, подтолкнула его к замыслу поездки на границу североамериканских штатов Аризоны, Юты, Колорадо и Нью-Мексико, где отрицательный показатель магнитных отклонений был особенно высок. Он даже заставил отца подписать договор.

Это соглашение о поездке в Северную Америку Каору до сих пор бережно хранил у себя в столе. Договор, который в конце концов так и остался не выполненным. Хидэюки до последнего момента не отказывался от своего обещания, но учившийся на медицинском факультете Каору отлично знал, что выполнить его практически невозможно.

Каору не мог понять, когда и как в тело его отца вторгся вирус метастазного рака. Возможно, несколько лет тому назад, когда отец начал жаловаться на боли в желудке. Наверное, тогда вирус сделал паковой одну из клеток в его теле. Появившаяся раковая клетка начала свое первое деление сразу после того, как отец пообещал поехать в пустыню. А дальше опухоль стала разрастаться незаметно, но упорно, и путешествие всей семьей в Северную Америку превратилось в несбывшуюся мечту.

Запланированную поездку Хидэюки в лабораторию Нью-Мексико отложили, и только через три года после обещания поехать в Северную Америку ее внесли в рабочий план. Хидэюки должен был пробыть в исследовательских центрах Лос-Аламоса и Санта-Фе примерно три месяца. Он хотел привезти туда Матико и Каору, чтобы они посетили место с минусовой магнитной аномалией, которое все еще не давало Каору покоя.

В начале лета, когда Хидэюки заранее, за два месяца, забронировал места в самолете и уже готовился к путешествию в кругу семьи, он вдруг начал жаловаться на боли в груди. Обратись он тогда к врачу...

Но Хидэюки не слушал советов Матико и, решив, что это расстройство желудка, не стал менять свои планы.

Лето было в разгаре, а боль в желудке усиливалась, и вот за три недели до запланированной поездки у Хидэюки началась сильная рвота. Но, даже несмотря на нее, он продолжал говорить, что ничего страшного не происходит. И поскольку он считал, что нельзя отменять поездку, о которой так мечтала его семья, то продолжал отказываться от тщательного обследования.

Но симптомы перешли предел, до которого их можно было игнорировать, и Хидэюки наконец согласился пройти обследование у знакомого врача из университетской больницы. В результате тщательного осмотра тот обнаружил в привратнике желудка полипы, и Хидэюки пришлось лечь в больницу.

Поездку, разумеется, отложили. Но и Каору и Матико было уже не до поездки. От лечащего врача они узнали, что полипы оказались злокачественными.

Таким образом, каникулы для тринадцатилетнего Каору из рая очень быстро превратились в ад. Пришлось не только забыть о долгожданной поездке. Вся семья провела то жаркое лето в перемещениях между домом и больницей.

В следующем году я вылечусь, и мы, как я обещал, обязательно поедем в пустыню...

Оптимизм Хидэюки был единственным успокоением.

Матико верила словам мужа, так как от мысли, что шансов у него один на десять тысяч, ей становилось плохо, и она отдавалась этой слабости.

В этой ситуации Каору ничего не оставалось, как взять на себя обязанности главы семьи. Он готовил на кухне вместо матери, которая стала совсем мало есть. Каору не только насильно впихивал матери в рот еду, но и, основываясь на приобретенных им медицинских знаниях, пытался взрастить образ радостного будущего в ее сознании.

Операция по удалению двух третей желудка прошла успешно, оставалось только сделать пересадку. К концу лета — началу осени он смог вернуться в лабораторию.