Читать книгу "Кактус Нострадамуса - Елена Логунова"

Строго говоря, у Розы по-прежнему имелась одна тетрадка, только уже не та, которую ей вручила тетя-кактус из издательства.

Эта вторая тетрадь с виду очень походила на первую, но содержала головоломки покруче китайской хореографии с представителями русской фауны. Хотя и тут упоминались какие-то косые:

Вспыхнет могучее дерево белой страны,

В прах обращая несметные тысячи зайцев.

Втянется в красную петлю зубчатой стены

Белая снова, и целою будут казаться.

– Это не та тетрадь, – поняла наконец Роза, ожесточенно пролистав страницы и нигде не найдя уже знакомого ей пассажа про огородные пляски одинокого Волка и противостоящего ему заячьего семейства во главе с бедовой Мамой.

И она тут же вспомнила старикана, с которым столкнулась на выходе из лифта.

Возможно, это его тетрадка? Почерк аккуратный, но не школярский: буквы мелкие, угловатые, с извилистыми хвостиками. Очень похоже, что строчки выводила дрожащая рука немолодого человека.

Роза еще раз перелистала тетрадку, но имени автора четверостиший нигде не нашла. Это ее немного огорчило, но ничуть не обескуражило. Девушка включила компьютер, вошла в Интернет и забила в строку поиска четверостишие про могучее дерево и тысячи зайцев целиком.

Яндекс с Гуглом в один голос заявили, что знать не знают такого произведения.

– Новенькое, стало быть, авторский свежачок, – резонно заключила Роза и изменила запрос, сформулировав подобие краткой рецензии:

«Старый поэт сочинил странные четверостишия» – написала она и присвистнула, получив длинный список ссылок.

Старые поэты разных времен и народов, оказывается, сочинили очень много странных четверостиший!

Роза уточнила запрос, написав: «Старый краснодарский поэт сочинил странные четверостишия», и Гугл с Яндексом вычеркнули из списка Гумилева, Бродского, Хайама и других авторов, не замеченных в бумагомарании на территории Кубани. Среди оставшихся в безусловные лидеры вышел некто Лев Батюшкин, известный также под именем Новый Нострадамус.

Роза отыскала в сети его фотографию и с большой долей уверенности опознала старичка из банка. Некоторые сомнения у нее вызвала лишь прическа Л.А. Батюшкина – на фото его высокое чело осеняли крутые есенинские кудри, тогда как голову деда в банке укрывал плоский берет, напоминающий коровью лепешку, и не похоже было, что под ним хоронится хоть какая-нибудь волосяная поросль. Зато остальное сходилось: пожилой краснодарский поэт, сочинитель странных четверостиший, выдаваемых им за предсказания. Точно, он!

Роза сосредоточилась на Батюшкине и с помощью бесценных друзей Гугла и Яндекса довольно быстро узнала о Льве Антоновиче так много, что вполне могла бы претендовать на звание батюшкиноведа, хотя и не батюшкинолюба.

Вирши Нового Нострадамуса ей не нравились. Зато приятно порадовала информация о том, что Лев Антонович – популярный и высокооплачиваемый автор, новая рукопись которого вскоре выйдет в одном из местных издательств, и этого исторического события нетерпеливо ждут многочисленные читатели и почитатели таланта нью-Нострадамуса.

– Ага! – веско произнесла Роза, перед внутренним взором которой отчетливо нарисовалась табличка с надписью «Принц Пресс».

Вот, значит, куда направлялся дедуля Батюшкин – в издательство, новую рукопись сдавать!

И тут вдруг Роза подумала, что ей, пожалуй, повезло. Тетрадка-то имеет вполне конкретную коммерческую стоимость!

Если бы уважаемый Лев Антонович владел компьютером, он не понес бы свою работу в издательство в рукописном виде. Электронной копии произведения у него наверняка нет, есть лишь какие-нибудь наброски на манжетках, записки на салфетках и прочие неудобочитаемые черновики. Значит, в ближайшее время издательство «Принц Пресс» новое произведение Батюшкина не получит и напечатать его не сможет. А читатели-почитатели ждут, то есть спрос обеспечен…

– Вообще-то это свинство, – сказала Роза, но не по адресу издательства, которое неизбежно обманет ожидания читателей, а самой себе – по поводу возникшей у нее смелой идеи. – С другой стороны, можно сказать, что это не свинство, а коммерческий проект!

Роза выключила компьютер и немного побегала по единственной комнате своей маленькой съемной квартирки, показательно терзаясь классическим вопросом «Тварь ли я дрожащая – или право имею?».

Нет, она не собиралась убивать старушку-процентщицу, тьфу, старичка-предсказателя! Так, немножко ограбить. Даже не ограбить, а всего лишь поиметь с его дохода свой маленький процент. Именно так, получить процент!

Розе очень нужны были деньги. Поскольку тетрадку с описанием китайских танцев она потеряла и поставленную перед ней задачу выполнить уже не могла, можно было ожидать, что Барбариска прогонит ее с работы. Уволит и не заплатит даже того, что должен, потому что официально он ничего и не должен, Роза не в штате!

– Имею! – постановила предприимчивая дочь казахско-украинских подданных по поводу своего гипотетического права.

Вечер воскресенья она провела за изучением регионального рынка печатной продукции и приемов конкурентной борьбы, применяемых местными издательствами.

В понедельник утром, с трудом дождавшись начала рабочего дня, Роза сделала один-единственный звонок – и попала в точку!

Коммерческий директор издательства «Говорун» Жорж Касаткин спал и видел, как бы обойти тот самый «Принц Пресс», и история с потерянной рукописью Батюшкина порадовала его чрезвычайно. Когда же Роза осторожно предложила на определенных условиях передать упомянутую рукопись «Говоруну», Жорж Касаткин ни секунды не мучился сакраментальным вопросом про тварь и право.

– Сколько? – коротко спросил он, разрубив паутину Розиных сомнений мощным сабельным ударом.

Последовал недолгий яростный торг, и вскоре Роза сдалась:

– Ладно, я согласна на пять тысяч рублей. Но обещайте, что не обидите автора!

– Как же мы можем обидеть нашего дорогого автора? Не обидим! И гонорар заплатим, как положено, и имя на обложке червонным золотом вытесним! – пообещал Касаткин, скрутив из пальцев тугую дулю и энергично потыкав ею в северо-западном направлении, где всего через три квартала помещалось здание «Бетабанка», а в нем – офис издательства «Принц Пресс».

– А вот я хотела бы остаться анонимом, – добавила Роза, и понимающий Жорж Касаткин заверил ее, что так и будет.

Конспиративную встречу с целью обмена интеллектуальных ценностей на материальные договаривающиеся стороны решили не откладывать и постановили свидеться в двадцать часов у памятника Пушкину.

Освобожденные от рекламных щитов окна «Бетабанка» блестели свежевымытыми стеклами, оставленные беглым банкоматом канавки на ступеньках скрылись под новенькой плиткой, сломанную елочку у крыльца уже заменили стройным кипарисом, и все равно здание неуловимо напоминало безжалостно взятый Рейхстаг. Я с трудом подавила неблагородный порыв размашисто начертать на стене что-нибудь вроде: «Поделом вам, буржуйские морды! Сержант Индия Кузнецова, женский истребительный батальон».