Читать книгу "Штрафники против «Тигров» - Роман Кожухаров"

Пули градом сыпались на остов немецкого танка, прикрывавший Аникина слева. Спросонья немцы не могли разобраться, что происходит, кричали, палили во все стороны.

Андрей, стреляя по мечущимся теням, стал отползать в сторону леса. Огибая бронированную громадину, он успел заметить, как лежавшая возле убитого немца женщина шевельнулась. Андрей расстегнул шинель и гимнастерку фашиста, нащупал в кармане бумаги и вытащил. В этот момент вспыхнули два прожектора. Желтые лучи заметались по территории хутора, по полю, по чернеющей метрах в тридцати стене спасительного леса.

Андрею надо было туда. Налегке, с одной оставшейся в вещмешке миной и гранатами, он пополз по пашне. Свист пуль усиливался. И тут со стороны леса по хутору открылся шквал огня. Значит, подоспел Карпенко с остальными. Ребята прикрывали отход своего командира. Били из «Дегтярева» и трофейного немецкого пулемета, из автоматов и винтовок. Теперь немцы окончательно сообразили, откуда на них обрушились все напасти. Истошные команды на мгновение перекрыли гул стрельбы.

Пламя внутри хуторского дома разгоралось, и в его отсветах было хорошо видно, как сразу несколько групп бросились к силуэтам танков и принялись карабкаться на броню. Спустя всего несколько секунд взревел мотор одной из машин, потом второй.

Неужели они собирались броситься в погоню на танках? Нет, скорее всего, немцы решили использовать для подавления огневых точек противника танковые пушки и пулеметы.

IX

Андрей судорожно полз по земле, ощущая всем телом, как дрожит земля от разогревающихся моторов фашистских «пантер».

— Командир, сюда, сюда… — Аникин услышал голос Карпенко. Вот из кустов, прямо перед взмыленным лицом Аникина, вынырнула его счастливая физиономия. Руки с двух сторон подхватили командира под мышки и втащили в заслоненную кустарником ложбину.

— Сматываться надо, товарищ младший лейтенант… — все тем же счастливым шепотом тараторил Карпенко. — Они щас вдарят по нам из орудий своих. Размажут, как масло по хлебцу…

— По… годи… — переводя дух, выговорил Андрей. — Им, чтобы башни в нашу сторону развернуть, для начала надо маневр небольшой сделать.

В этот миг прямо на башне одного из танков с грохотом вспыхнул сноп огня. Черные тела с криками скатились на землю. Новая волна паники накрыла хутор.

— Ага! Есть сюрприз… — со злой радостью вскричал Девятов. — Я ить третью машину не успел заминировать. Так им оставил гостинчик. Гранату к люку прикрепил, на манер растяжки. Если открыть, чека и выдернется. Сработало!..

— Ух, молодец, Девятов… — выдохнул Андрей. — Работает голова…

— Ничего… кумекаем малость… — пробормотал солдат, снова припав к прицелу автомата.

— Эх, что там мины наши… не подкачали бы… — нетерпеливо выговорил Яким.

— А ты что их, ставил? — с иронией спросил Девятов.

— Слышишь, ты… — с обидой в голосе ответил Якимов. — Чтобы ты их поставил, я сначала гада фашистского пришил.

— Ладно вам… — урезонил их Аникин. — Оба дело свое сделали как надо. И нечего мериться теперь, кто больший молодец…

Тут мотор ближнего из танков — того самого, под который заложил мину Аникин, — несколько раз взревел, будто предупреждая: «Разойдись, поеду». Машина тронулась, и тут же прогремел взрыв.

С опушки было хорошо видно, как вся правая сторона ходовой разлетелась на катки и звенья гусениц. Машина встала, завалившись на правый бок и уперев ствол пушки в землю. Заревела вторая машина, и снова грохнуло. Этот танк уже был девятовской работой. Машину подбросило передом вверх. Двигатель второго танка сразу заглох.

— Приготовься, ребята… — проговорил Андрей. — Сейчас экипаж полезет. Тут их и принимайте… Только не сразу…

С минуту никакого движения внутри танков не намечалось. Наверное, взрывной волной экипажи обеих машин здорово контузило. Зато снаружи гам и беспорядочная стрельба только усилились. «Партизанен! Партизанен!» — вперемешку с другими немецкими словами неслось над хуторскими крышами. Паники добавляло пожарище. Огонь уже полностью овладел деревянным домом. Бревенчатые стены горели, как порох, озаряя все вокруг зловещим кроваво-красным светом.

X

В отсветах огня было хорошо видно, как немцы цепью, кто во что одет, с оружием в руках выдвинулись в сторону леса. Они залегли по внешней стороне сломанного хуторского забора, к лесу лицом, и вели непрерывную стрельбу.

Блики пожара скользили по черным башням обездвиженных танков. Вот на одной открылся люк. С трудом, как будто крышка была неимоверно тяжелой, ее откинула рука. Потом из отверстия показалась голова. Она была без пилотки и шлема. Даже отсюда, из леса, в отсветах пламени было видно, что немец белобрысый. Он, будто пьяный, шатаясь, выкарабкался наружу, сначала вполтела, потом высунул и ноги.

— Не стрелять, пусть другие выползут… — тихо, но отчетливо произнес Аникин.

— Ишь, как его качает… — не преминул прокомментировать Талатёнков. — Хорошо его двинуло… миной-то…

— Откуда знаешь, что миной, — произнес Девятов. — Может, и не миной вовсе. Может, он от горилки хохляцкой не оклемался еще. У них там, знаешь, какая гулянка шла? С бабами… Мы там одну уложили. Как раз для тебя, Телок. Хошь, сгоняй к ней… А я тебя прикрою…

Приглушенный хохот всей группы прервал голос Аникина.

Первый танкист вернулся к отверстию люка и опустил туда руки. Вот он извлек на поверхность своего товарища. Половина его туловища торчала из башни.

— Иди ты… и у фашистов взаимовыручка… — удивленно проговорил Чесничанский.

— Приготовились… — прошептал Андрей.

— А ты думаешь, ты один — человек… — философски сказал Яким. — Немчура — они тоже люди…

Произнеся это, он пустил в башню очередь из только что захваченного трофейного «шмайссера». В обойме были и трассеры. Их пунктир хорошо обозначил траекторию полета пуль, которые принялись кромсать тела на башне. Для остальных это словно послужило отмашкой на старте. Будто боясь не успеть всадить в фашистов свою порцию стали, все открыли огонь по танкам и по цепи, залегшей на земле под домом. Под этот шквал угодили и механики, выбиравшиеся из люков на корпусе в передней части танка.

Один, потом второй пулемет заработал со стороны хутора. Кусты, в которых укрылись истребители танков, выкашивало, как косой.

— Уходим!.. — крикнул Аникин. — Все — в глубь леса… Мы с Девятовым прикрываем.

Пулеметные пули, впиваясь в землю, кидали в лица бойцов комья грунта и искромсанные ветки.

— Командир! — раздался голос Мадана. — Девятов ранен… Плечо, кажется…

— Бери его на буксир… — тут же приказал Аникин. — Якимов — возьми у Девятова пулемет. Прикроем…

— Не вопрос, командир… — Штрафник тут же отполз в сторону корчащегося от боли товарища и, приняв из его рук оружие, выдвинулся к краю опушки.