Читать книгу "Дело о великом маге - Наталия Кузнецова"

Ромка посмотрел на старую женщину, заметил на ее лице добрые морщинки и подумал, что она, пожалуй, и не такая зловредная мегера, какой показалась ему вчера вечером и сегодня утром, а самая обыкновенная тетка, может быть, даже еще и хорошая.

— И правда, давай сначала поедим, — попросил его и хозяин дома, а лицо его оставалось все таким же виноватым.

И Ромка согласился, потому что вчера он не поужинал, рассчитывая сделать это у Венечки, а за ночь проголодался еще больше. Тем более что стол на кухне был уже накрыт.

ГЛАВА V Выпавшая карточка

Но не успели они втроем сесть за празднично накрытый стол, как у ворот особняка показались какие-то люди. Ромка сидел лицом к окну и потому увидел их раньше всех.

На улице стояли тот самый вчерашний пожилой мужчина с выпуклыми блестящими глазами, который гонялся за неизвестным маленьким мальчишкой, молодая, светловолосая, очень симпатичная девушка с белозубой улыбкой и высокий, тоже светловолосый молодой человек.

— Женя, молва донесла, что у тебя прибавление? — крикнул парень. — Сын, говорят? Поздравляем!

И девушка тоже крикнула:

— С прибавлением!

Евгений Михайлович поднялся, вышел к ним навстречу и пригласил всех к столу. Никто не отказался. Видно было, что все эти люди привыкли часто бывать в этом доме, и чувствовали они себя здесь совершенно свободно.

Парня звали Игорем, девушку — Анютой, а что пожилого дядьку зовут Святославом Петровичем, Ромка запомнил еще вчера.

Сегодня юный сыщик на все происходящее смотрел совсем другими глазами. Если вчера этот дом казался ему мрачной тюрьмой, то теперь — гостеприимным светлым дворцом, а его хозяин — молодым и приветливым, хоть Ромка до сих пор на него злился.

— А почему вы без шампанского? — оглядев красивый, уставленный всякими салатами и фруктами стол, спросил Игорь. — Хотите, я сбегаю в магазин? Это быстро.

— Нет, нет, — отказался счастливый отец. — Шампанское у меня давно припрятано, только я сейчас в Москву уезжаю, заехал сюда, чтобы забрать кое-какие документы, вчера впопыхах обо всем забыл. Вы ко мне вечером приходите, отметим это событие по полной программе.

— Ты едешь в Москву? — обрадовалась Анюта. — Я на это и надеялась. Значит, подбросишь меня на работу?

— Конечно, подброшу. Мне еще в банк надо. Вы, наверное, в курсе того, что меня вчера обокрали?

— Нам Святослав Петрович об этом сказал, — ответил Игорь. — Но как это могло случиться?

— Очень просто. Бумажник свой я на столе оставил, недалеко от окна, — он кивнул на дверь, ведущую в дальнюю комнату. — Вы вышли, мы за вами следом, и тут Святослав Петрович подошел к окну и увидел на заборе какого-то мальчишку. Я вернулся в комнату, посмотрел на стол — а бумажника там уже не было. Мы сразу кинулись за этим воришкой, но его и след простыл. А поймали вовсе не того, кого следует. Потом выяснилось, что этот мальчик, — Евгений Михайлович указал на Ромку, — ни в чем не виноват.

— Хорошо, что ты мне вчера в долг денег дал, — сказал Святослав Петрович. — Я завтра же постараюсь тебе их вернуть.

— Надеюсь, то были не последние? — спросил Игорь. — А то я тоже могу тебе одолжить, если надо.

Евгений Михайлович горько вздохнул.

— Спасибо, не последние. Но в бумажнике была валютная карточка, и теперь, чтобы ее восстановить, понадобится время, которого у меня нет. — Он взглянул на часы. — Как только банк откроется, надо туда позвонить и заблокировать счет. Хорошо еще, что вчера у меня зарплаты для рабочих не было. А то ж, не дай бог…

— А ты разве своим рабочим зарплату не в офисе выдаешь? — удивился Игорь.

— Объект наш новый недалеко отсюда, рабочим выгодней ко мне сюда подъезжать, чем в московский офис, — объяснил Евгений Михайлович. — Как раз завтра кассир должен деньги подвезти.

— Женя мой руководит крупной строительной фирмой, — не без гордости за сына шепнула на ухо Ромке Наталья Алексеевна.

— А как ты намерен искать того мальчишку? Ты принял хоть какие-то меры? В милицию позвонил? — забеспокоилась Анюта.

На этот вопрос вдруг ответила мать Евгения Михайловича.

— Я знаю, кто это был. Ко мне Раиса утром заходила, она и сказала, что это, скорей всего, Валькин приемыш.

— Серьезно? — воскликнула девушка.

— Ну да. — Заметив удивленные взгляды гостей, старуха пояснила: — Есть здесь одна женщина, у нее своих детей куча, так она еще одного откуда-то приволокла, говорят, подобрала на улице. То ли он цыганенок, то ли еще кто. Парень ведь маленький, темненький был, да?

И Евгений Михайлович, и Святослав Петрович кивнули, и Ромка следом тоже, непроизвольно.

— Ну вот, а чего от таких ждать-то? — продолжала Наталья Алексеевна.

— Раиса-то скажет, — покачала головой Анюта. — Ей разве можно верить? Она известная сплетница.

— Сплетни тоже бывают правдивыми, — возразила хозяйка дома. — Я считаю, что это нельзя так оставлять. Женя, ты бы сходил к этой Валентине. Я хотела сама, но будет лучше, если ты с ней поговоришь, по-мужски.

И когда все позавтракали, Наталья Алексеевна снова напомнила об этом сыну. И Евгений Михайлович с ней согласился.

— И впрямь надо сходить. Подождешь меня еще немного? — спросил он у Ромки. — Потом я тебя подброшу в твою Медовку. Позвони еще раз своим друзьям и посиди здесь, я скоро. И ты, Анюта, тоже.

Ромка злопамятным не был, гнев с него давно сошел, и теперь ему хотелось посмотреть, как будут разоблачать малолетнего преступника, по вине которого он провел целую ночь в чужом чулане. Анюта тоже не захотела сидеть без дела. Святослав Петрович и Игорь присоединились к ним.

Прежде чем покинуть особняк, Ромка из любопытства заглянул в ту комнату, из которой пропали деньги. Чуть приоткрытое окно держалось на особом запоре, поэтому снаружи его нельзя было отворить шире. А в узкий проем мог протиснуться разве что какой-нибудь гном.

Выбежав из комнаты, Ромка присоединился к большой компании. Они дошли до первого перекрестка, свернули на узкую тихую улочку и вошли в приземистый одноэтажный домик с небольшими окошками. Все они сейчас были распахнутыми, и легкий ветерок пробегал по свежим занавескам. Изнутри пахло чем-то жареным.

На кухне за большим, покрытым простой клеенкой столом сидели дети. Ромка быстро насчитал пятерых: двух мальчиков и трех девочек. Все они были очень маленькие, один вообще едва возвышался над столом. Четверо детей были по-деревенски белоголовыми, и среди них контрастно выделялся один мальчишка, маленький, темненький, с блестящими черными глазами. Ребятишки ели пухлые румяные оладьи и запивали их молоком из кружек, а невысокая полная женщина, стоя у плиты, ловка жарила их на большой сковородке и только успевала подкладывать в быстро пустеющие миски.